Уэнделл понимает, что добираться до «Закусим у Эда» придется
тайком. Представляет себя ползущим по заросшему бурьяном полю, и его
передергивает.
Но по крайней мере ему удастся лицезреть стычку копов с
Нюхачом и его командой. Байкеры, не снижая скорости, минуют еще полдюжины
автомобилей, Уэнделл предполагает, что они задумали, резко свернув направо,
пронестись мимо двух дундуков в синем и патрульной машины, словно тех и не
существует.
«И что в этом случае предпримут копы? — спрашивает себя
Уэнделл. — Достанут оружие и попытаются показать, кто в доме хозяин? Дадут
предупредительный выстрел в воздух, а потом начнут стрелять по ногам?»
К полнейшему изумлению Уэнделла, Нюхач и остальные и не
думают менять курса. Едут себе и едут, мимо стоящих на шоссе автомобилей, мимо
Щеды и Стивенc, мимо патрульной машины. Даже не притормаживают, чтобы взглянуть
на полуразрушенную закусочную, автомобиль начальника полиции, пикап (Уэнделл
мгновенно его узнает), людей, стоящих на вытоптанной траве, двое из них — Дейл
Гилбертсон и Голливуд Джек Сойер, лос-анджелесский наглец (что там делает
третий мужчина, в белоснежной шляпе, черных очках и щегольской жилетке, Уэнделл
не понимает. Этот тип словно попал туда из какого-то фильма Хэмфри Богарта).
Нет, они едут дальше, не поворачивая упрятанных в шлемы голов, словно цель их
поездки — Сентралия, а точнее — бар «Сэнд», завсегдатаями которого они
являются. Они едут дальше, вся пятерка, безразличные к происходящему, как стая
диких собак. Вырвавшись на пустое шоссе, сразу перестраиваются: четверка в ряд
следом за Нюхачом, занимая всю ширину дороги. Затем все как один выписывают
широкую дугу U-образного поворота, оставляя за собой пять шлейфов пыли и
гравия, вновь перестраиваются в колонну один-два-два, и едут на запад, к месту
преступления и Френч-Лэндингу.
«Будь я проклят, — думает Уэнделл. — Нюхач поджал хвост и
сдался. Каков сосунок». Байкеры приближаются. Вскоре Уэнделл уже может
разглядеть через прозрачный щиток шлема увеличивающееся в размерах суровое лицо
Нюхача Сен-Пьера. «Никогда не думал, что ты можешь так легко выйти из игры», —
говорит Уэнделл Грин, не спуская глаз с Нюхача. Ветер разделил его бороду на
две равные части, которые колышутся по обе стороны от шлема.
Нюхач щурится, словно охотник, выслеживающий дичь. От мысли,
что он может оказаться под прицелом Нюхача, кишечник Уэнделла начинает подавать
тревожные знаки. С рвущим барабанные перепонки ревом Нюхач пролетает мимо
помятой «тойоты». За ним следуют остальные члены Громобойной пятерки, их
«харлеи» ревом не уступают мотоциклу Нюхача.
Трусливое бегство Нюхача поднимает настроение Уэнделлу. В
зеркало заднего обзора он наблюдает, как уменьшаются фигурки байкеров, но тут в
голове возникает мысль, которую он не может оставить без внимания. Уэнделл,
возможно, не Эдуард Р. Марроу наших дней, но репортером он проработал без
малого тридцать лет, так что в чутье ему не откажешь. Мысль, ползущая по
извилинам мозга, приводит в действие систему охранной сигнализации: Уэнделл
понимает, что происходит.
— Будь я проклят! — восклицает он, жмет на клаксон и резко
поворачивает руль влево, с минимальными повреждениями бамперов: своего —
переднего и заднего автомобиля, стоящего впереди. — Каков подлец! — Он радостно
смеется. «Тойота» вываливается из ряда автомобилей, стремящихся на восток, к
съезду с шоссе № 35, и, набирая скорость, устремляется в западном направлении,
вслед за байкерами.
Теперь Уэнделл Грин уверен, что ему не придется ползти по
полю на пузе: этот мерзавец Нюхач Сен-Пьер знает другую дорогу, ведущую к
«Закусим у Эда»! И нашему лучшему репортеру остается только держаться за
байкерами, не попадаясь им на глаза, чтобы беспрепятственно добраться до цели.
Прекрасно.
Вон она, ирония жизни: Нюхач протягивает прессе руку помощи
за что пресса премного вам благодарна. Пусть и полагает вас подонком. Уэнделл
сомневается, что Дейл Гилбертсон предоставит ему свободу действий, но, если он
подберется к закусочной, вышвырнуть его оттуда удастся не сразу. А пока он
успеет задать несколько вопросов, сделать несколько снимков и, что самое
главное, набрать фактуру, которая является визитной карточкой его статей.
С радостно бьющимся сердцем Уэнделл мчится по шоссе со
скоростью пятьдесят миль в час, не упуская байкеров из виду и одновременно не
привлекая к себе их внимание. Устойчивый поток автомобилей, движущихся
навстречу, иссякает. И тут, словно байкеры только и ждали этого момента, они
сворачивают с шоссе на подъездную дорогу, которая ведет к куполу «Гольца».
Уэнделл вдруг начинает сомневаться, а правильно ли он
просчитал намерения Нюхача и его приспешников. Но не может же он поверить, что
им захотелось опробовать в деле новую модель трактора или газонокосилки. Он
прибавляет скорость, опасаясь, что они заметили его и пытаются оторваться. По
его разумению, эта подъездная дорога ведет только к демонстрационному залу,
ангару технического обслуживания и автостоянке.
Последняя пустует. А вот за ней… что? Насколько он помнит,
вроде бы заброшенное поле, потом большая роща деревьев, не лес, конечно, скорее
лесополоса. Деревья он может видеть даже оттуда, где находится, спускаясь с
холма.
Не удосужившись включить поворотник, Грин пересекает полосу
встречного движения и катит по подъездной дороге «Гольца». Рев мотоциклов
слышен, но стал заметно тише, и Уэнделла охватывает страх: а если они как-то
провели его и теперь удирают, посмеиваясь? Поднявшись на холм, он оглядывает
стеклянные стены демонстрационного зала и едет на стоянку. Перед ангаром
техобслуживания стоят два больших желтых трактора, но его автомобиль —
единственный на стоянке. В дальнем ее конце низкая каменная стена высотой под
бампер разделяет асфальт стоянки и траву. За травой — деревья. Оканчивается
стена у асфальтированной дороги, которая уходит за демонстрационный зал.
Уэнделл направляет «тойоту» к стене. Он еще слышит
мотоциклы, но их рев напоминает жужжание пчел. Уэнделл понимает, что они уехали
на полмили, а то и больше, и выскакивает из кабины. Диктофон сует в карман
куртки, «Никон» надевает на шею. Перепрыгивает через низкую стену, спешит к
деревьям. Видит остатки старой щебеночной дороги, давно заброшенной и заросшей
травой, которая уходит вниз, в лесополосу.
Уэнделл прикидывает, что до «Закусим у Эда» примерно миля, и
задается вопросом, сможет ли его «тойота» преодолеть это расстояние по сплошным
колдобинам и ухабам. В некоторых местах щебенка полностью ушла в землю, в
других — вздыбилась. Ровных участков практически нет. Холмики травы чередуются
с глубокими рытвинами. Для мотоцикла такая дорога — не препятствие, но Уэнделл
понимает, что его ноги справятся с ней куда лучше, чем колеса «тойоты», поэтому
он не возвращается к автомобилю, а подходит к лесополосе и углубляется в нее.
Исходя из увиденного на шоссе, Уэнделл не сомневается, что до прибытия
медицинского и технических экспертов времени у него предостаточно. Даже призвав
на помощь знаменитого Голливуда Сойера, местные копы мало что могут.
