— У нас не так уж много приманок для туристов, но этот вид —
одна из них, не так ли?
— Живописно, — соглашается Джек. — Но я думаю, здесь все
красиво.
— Джуди очень нравится этот вид. Если мы едем в Арден в
погожий день, она обязательно должна здесь остановиться и выйти из машины,
расслабиться, оглядеться. Словно набраться хороших впечатлений, прежде чем вновь
вернуться к рутине. Я в таких случаях частенько проявлял нетерпение и думал:
«Ну, хватит, ты же видела все это миллион раз, мне пора на работу», — но я ведь
мужчина. Короче, мы всегда сворачивали сюда и проводили здесь несколько минут.
Теперь я понимаю, что мое жена лучше меня знала жизнь и мне следовало
прислушиваться к ней.
Джек улыбается и садится на скамью, ожидая продолжения.
После того как они выехали, Фред ограничился двумя или тремя
фразами благодарности, но Джеку понятно, что для более обстоятельного разговора
он наметил именно это место.
— Утром я заезжал в больницу, и она… ну, она изменилась.
Посмотрев на нее, поговорив с ней, можно понять, что сегодня она в лучшей
форме, чем вчера. Она по-прежнему волнуется из-за Тая, но уже по-другому. Вы
думаете, сказывается действие лекарств? Я даже не знаю, что они ей дают.
— То есть вы с ней нормально поговорили?
— Можно сказать, что да. Например, она рассказала мне о
заметке во вчерашней газете о маленькой девочке из Ла Ривьеры, которая едва не
стала третьей в общевисконсинском конкурсе по спеллингу, но не смогла
справиться со словом, о которым никто никогда не слышал. Попоплакс или что-то в
этом роде.
— Опопанакс, — поправляет его Джек. Голос у него вдруг
становится хриплым, словно в горле что-то застряло.
— Вы тоже прочитали эту заметку? Как интересно, вы оба
запомнили это слово. Она спрашивала медицинских сестер, пытаясь выяснить, что
оно означает, и одна даже заглянула в пару словарей. Но там его не нашла.
Джек нашел это слово в своем «Кратком оксфордском словаре».
Его номинальное значение не имело никакого отношения к сущности.
[74]
— В этом весь опопанакс, — улыбается Джек. — Первая версия:
внятного определения опопанакса нет. Второе: это опасная тайна.
— Ха! — Фред Маршалл, нервно шагающий взад-вперед,
останавливается за спиной Джека, который, обернувшись, видит, что Фред
оглядывает лежащую под ними долину. — Может, вы правы. — Фред не отрывает глаз
он захватывающей дух панорамы. Он еще не перешел к разговору, но заметно
приблизился к стартовой черте. — Хорошо, конечно, что ее заинтересовала такая
мелочь, крошечная заметка в «Герольд»…
Он украдкой вытирает слезы и делает шаг к горизонту.
Поворачивается и встречается с Джеком взглядом.
— Прежде чем вы познакомитесь с Джуди, я хочу кое-что
рассказать вам о ней. Беда в том, что я не знаю, как вы это воспримете. Даже
для меня это звучит… Ну, не знаю…
— А вы попробуйте, — предлагает Джек.
— Хорошо. — Он сцепляет пальцы рук, наклоняет голову. Когда
поднимает — глаза у него беззащитные, как у младенца. — Э… не знаю, как все это
выразить. Ладно, просто скажу. Какая-то часть моего рассудка признает, Джуди
что-то знает. Я хочу так думать. С другой стороны, я не хочу обманываться,
говоря себе, что она более не безумна, поскольку ей стало лучше. Но я хочу в
это верить, очень хочу.
— Поверьте мне, она что-то знает. — Странное чувство,
вызванное упоминанием опопанакса, исчезает до того, как он произносит эти
слова.
— То, что она знает, не совсем ясно даже ей, — продолжает
Фред. — Но вы помните? Она знала об исчезновении Тая до того, как я ей сказал.
Он бросает на Джека полный душевной боли взгляд и отступает
на шаг. Расцепляет пальцы, вновь сцепляет, смотрит в землю. Еще один внутренний
барьер рушится, уступая стремлению рассказать о вставшей перед ним дилемме.
— Ладно, слушайте. Вот что надо знать о Джуди. Она —
личность неординарная. Да, конечно, многие мужчины говорят, что у них
неординарные жены, но Джуди действительно особенная. Во-первых, она
ослепительно красивая, но дело даже не в этом. И она потрясающе храбрая, хотя
речь о другом. Похоже, она связана с чем-то таким, чего большинство из нас даже
не может представить. Но может ли такое быть? Или это все-таки безумие? Может,
сходя с ума, ты устраиваешь большую бучу и впадаешь в истерику, а потом ты
слишком безумен, чтобы бороться, успокаиваешься и принимаешь все как есть. Я
должен поговорить с ее лечащим врачом, потому что эти мысли рвут мне душу.
— Что она сама говорит? Объясняет, почему стала гораздо
спокойнее?
Фред Маршалл всматривается в глаза Джека:
— Во-первых, Джуди, похоже, думает, что Тай все еще жив и вы
— единственный человек, который может его найти.
— Хорошо. — Джек не хочет вдаваться в подробности до
разговора с Джуди. — Скажите, Джуди не упоминала людей, которых она раньше
знала, какого-нибудь кузена, ухажера, который, по ее мнению, мог выкрасть Тая?
— Его версия звучит еще менее убедительно, чем на кухне Генри Лайдена. Ответ
Маршалла окончательно ставит на ней крест.
— Нет, если только его не зовут Алый Король, или Горг, или
Аббала. Я могу сказать вам только одно: Джуди думает, что она что-то видит, и
хотя это похоже на бред, я очень надеюсь, что так оно и есть.
Внезапно перед мысленным взором Джека Сойера возникает другой
мир, в котором он нашел бейсболку мальчика с эмблемой «Брюэров».
— И там находится Тайлер.
— Если я позволю себе подумать, что его там нет, то сойду с
ума, прямо здесь и сейчас, — отвечает Фред. — Если, конечно, я уже не рехнулся.
— Давайте поговорим с вашей женой, — предлагает Джек.
***
Снаружи Лютеранская больница округа Френч напоминает
сумасшедший дом девятнадцатого столетия на севере Англии: грязно-красные
кирпичные стены, совсем уж темные башенки, арки, остроконечная крыша, узкие
окна, длинный фасад, в который въелась пыль веков. Расположилось огромное
здание на западной окраине Ардена, на огороженной территории среди раскидистых
дубов. Готический силуэт выглядел зловещим, начисто лишенным жалости. Джеку
кажется, что вот-вот он услышит пронзительную органную музыку из саундтрека к
фильму Винсента Прайса.
Они входят через узкую деревянную дверь и попадают в
обыкновенный, привычный взгляду больничный холл. В центре скучающего вида
мужчина в форме охранного агентства сидит за столом и направляет посетителей к
лифтам. В витрине магазинчика сувениров — цветы и мягкие игрушки. Пациенты в
халатах беседуют с родственниками за поставленными для этой цели столиками,
другие сидят на стульях у стен, в углу что-то обсуждают двое врачей в белых
халатах. Две пыльные люстры над головой заливают холл мягким светом, который
красиво играет на лилиях в высоких вазах, выставленных у входа в магазин
сувениров.
