— Bay, изнутри больница смотрится куда лучше, чем снаружи, —
отмечает Джек.
— С больницами это обычное дело, — отвечает Фред.
Они подходят к сидящему за столом мужчине.
— Нам в отделение Д, — говорит Фред.
Удостоив их лишь мимолетного взгляда, охранник выдает
каждому по прямоугольнику пластика с надписью «ПОСЕТИТЕЛЬ» и взмахом руки
предлагает следовать дальше.
Двери лифта расходятся, открывая обши??ую деревянными
панелями кабину, размером с чулан для щеток. Фред Маршалл нажимает на кнопку
«5», и кабина медленно ползет вверх. Ее заливает тот же мягкий, золотистый
свет. Десять лет назад в удивительно похожей кабине лифта, только парижского
гранд-отеля, Джек и Илиана Тедеско, выпускница школы искусств Калифорнийского
лос-анджелесского университета, просидели два с половиной часа, в течение
которых мисс Тедеско заявила, что в их отношениях поставлена последняя точка,
хоть она и благодарна ему за это увлекательное путешествие в Европу. Однако,
поразмыслив, Джек приходит к выводу, что нет нужды делиться с Фредом Маршаллом
такими подробностями личной жизни.
Лифт надежностью превосходит своего французского кузена и
без задержки доставляет их к цели, останавливается, раскрывает двери и
выпускает на пятый этаж, где их встречает все тот же золотистый свет, но более
темного оттенка, чем в холле и лифте.
— Отделение там. — Фред Маршалл показывает в сторону
длиннющего коридора, уходящего влево.
Дважды они проходят двойные двери, минуют коридор отделения
Б, две просторные комнаты, разделенные на кабинки, закрытую дверь отделения
геронтологии, нишу, на стене которой висят доски с различной информацией о
работе больницы, открытую дверь отделения В, поворачивают направо около
женского и мужского туалетов, оставляют позади кабинет офтальмолога и архив и,
наконец, добираются до коридора с табличкой «Отделение Д». По мере того как они
отдаляются от лифта, свет, кажется, меркнет, стены надвигаются, окна становятся
меньше. В коридоре отделения Д тени сгущаются, на полу поблескивает лужица
воды.
— Мы в самой старой части больницы, — говорит Фред.
— Вам, должно быть, хочется как можно быстрее вытащить
отсюда Джуди? — спрашивает Джек.
— Да, конечно, как только Пэт Скарда скажет, что можно. Но я
вас удивлю: Джуди тут нравится. Возможно, это помогает. Она сказала мне, что
здесь чувствует себя в полной безопасности, а среди тех, кто может говорить,
попадаются очень интересные люди. Она словно попала в круиз.
Джек смеется, изумляясь и не веря Фреду, а тот касается его
плеча:
— Что, по-вашему, это означает? Ей гораздо лучше или хуже?
Коридор проводит их в большую комнату, в которой, похоже,
добрую сотню лет ничего не менялось. Темно-коричневые деревянные панели обшивки
стен поднимаются на четыре фута от темно-коричневого деревянного пола. В стене
по правую руку от них, под самым потолком, два высоких узких окна пропускают в
помещение тусклый свет. Мужчина, сидящий за полированной деревянной стойкой,
перегораживающей комнату, нажимает кнопку, которая приводит в действие механизм
открывания большущей металлической двери и надписью «Отделение Д» и окошечком
из бронированного стекла.
— Вы можете пройти, мистер Маршалл, но кто этот господин?
— Его зовут Джек Сойер. Он со мной.
— Он — родственник или врач?
— Нет, но моя жена хочет его видеть.
— Подождите минуточку. — Дежурный исчезает за дверью,
которая захлопывается с тюремным лязгом. Тут же возвращается с медсестрой,
которая тяжелым лицом, большими руками и мощными ногами смахивает на мужчину.
Она представляется как Джейн Бонд, старшая медсестра отделения Д.
Имя, фамилия и габариты поневоле вызывают определенные
ассоциации. Медсестра оглядывает Джека и Фреда, потом только Джека, задает
несколько вопросов, исчезает за металлической дверью.
— Надзирательница Бонд, — вырывается у Джека.
— Так и есть, — кивает дежурный. — Суровая женщина, да еще
зачастую и несправедливая. — Он откашливается, смотрит на окно под потолком. —
Еще мы зовем ее «ноль-ноль Зеро».
Еще через несколько минут старшая медсестра, надзирательница
Бонд, агент ноль-ноль Зеро, распахивает дверь:
— Можете войти, но сначала внимательно выслушайте все, что я
вам сейчас скажу.
Они словно попадают в огромный авиационный ангар,
разделенный на секции: в одной — мягкие скамьи, в другой — круглые столы и
пластиковые стулья, в третьей — два длинных стола с бумагой для рисования,
коробками карандашей, наборами акварельных красок. В огромном пространстве вся
эта мебель кажется кукольной. Кое-где на бетонном полу лежат серые
прямоугольные маты. В двадцати футах от пола в дальней стене пробиты маленькие
окна, забранные решетками. Стену эту, из красного кирпича, когда-то давно
выкрасили белой краской. В стеклянном закутке по левую сторону от двери медсестра
отрывается от книги. В дальнем конце по правую руку, за длинными столами, три
запертые металлические двери ведут в отдельные миры. Ощущение, что ты в ангаре,
улетучивается. Скорее — форменная тюрьма.
Помещение заполняет низкий гул голосов двадцати или тридцати
мужчин и женщин. Только некоторые из них разговаривают с видимыми
собеседниками. Они ходят кругами, стоят, как памятники, лежат в позе зародыша
на матах. Они считают пальцы и что-то пишут в блокнотах. Они дергаются, зевают,
плачут, смотрят в никуда и внутрь себя. Некоторые в зеленых больничных халатах,
другие — в обычной одежде: футболках и шортах, спортивных костюмах, рубашках и
брюках, свитерах и джинсах. Ни у одного нет пояса, обувь без шнурков. Двое
мускулистых мужчин с короткими стрижками и в ослепительно белых футболках сидят
за одним из круглых столиков, зорко следя за происходящим, будто сторожевые
псы. Джек пытается вычислить Джуди Маршалл, но у него ничего не выходит.
— Я просила слушать меня внимательно, мистер Сойер.
— Извините, — отвечает Джек. — Я не ожидал, что отделение
будет таким большим.
— И хорошо, что оно большое, мистер Сойер. Потому что народу
у нас прибавляется. — Она ждет признания собственной значимости, и Джек
согласно кивает. Очень хорошо. — Я познакомлю вас с несколькими
основополагающими правилами. Если вы выслушаете все, что я вам сейчас скажу,
ваш приход доставит удовольствие всем нам. Не смотрите на пациентов, не
волнуйтесь из-за того, что они могут вам сказать. Не ведите себя так, словно
хотите выяснить, что они делают, избегайте резких телодвижений и слов. Будьте
вежливы, и вас оставят в покое. Если они что-то у вас попросят, поступайте, как
сочтете нужным, руководствуясь здравым смыслом. Но, пожалуйста, не давайте им
деньги, острые предметы и еду без разрешения наших врачей. Медицинские
препараты, которые получают наши пациенты, могут быть несовместимы с некоторыми
продуктами. В какой-то момент пожилая женщина, ее зовут Эстель Паккард,
подойдет и спросит, не вы ли ее отец. Ответить можете как угодно, но она уйдет
огорченной, если вы скажете «нет». В противном случае будет счастлива до самого
вечера. У вас есть вопросы, мистер Сойер?
