Книга Предсказание, страница 14. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Предсказание»

Cтраница 14

Без сомнения, именно для того, чтобы предостеречь и тех и других, что, однако, оказалось бесполезным для каждого из них, Провидение свело вместе этих шестерых в таверне «Красный конь».

I. ТРИУМФАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ ПРЕЗИДЕНТА МИНАРА

Во вторник, 18 декабря 1559 года, через шесть месяцев после праздника ланди, в три часа дня, при ярком предзакатном солнце, о котором можно только мечтать в столь позднее время года, посреди Старой улицы Тампль ковылял верхом на муле столь жалкого вида, что это сразу выдавало предельную скупость хозяина, метр Антуан Минар, один из парламентских советников.

Метру Антуану Минару, на кого мы в этот миг обращаем взоры наших читателей, было лет шестьдесят; он был тучен и одутловат; светлые букли его парика кокетливо развевались по ветру.

Обычно на лице его отражалось полнейшее блаженство; его лоснящийся лоб явно не затуманивала ни одна забота, отчего на нем не прорезалась ни единая морщина; ни одна слеза не оставила на толстых щеках его свой горький след, пролившись из заплывших глаз навыкате; в сущности, багровое гладкое лицо, величественно покоящееся на тройном подбородке, было всего лишь личиной беспечного эгоиста, отличавшегося вульгарной веселостью поведения.

Однако именно в этот день выражение лица президента Минара было весьма далеко от обычного безмятежного спокойствия; несмотря на то что ему оставалось проехать до дома не более четырехсот шагов — это расстояние, как видим, вряд ли могло считаться большим, — он не был уверен в том, что благополучно его преодолеет, и поэтому весь его облик, будучи зеркалом раздиравших его изнутри эмоций, отражал острейшую обеспокоенность.

И действительно, окружение, составившее кортеж достопочтенного президента, мало кого могло обрадовать: с момента отъезда из парламента его сопровождала огромная толпа, которой, похоже, доставляло истинное наслаждение обращаться с ним как можно более скверно; казалось, все крикуны, горлопаны, горлодеры столицы христианнейшего королевства назначили местом встречи площадь у Дворца правосудия, чтобы провожать этого человека до самого его дома.

Каковы же были побудительные мотивы, сорвавшие с места большинство сограждан достопочтенного метра Минара и обратившие их против него?

Постараемся рассказать об этом по возможности кратко.

Метр Минар только что приговорил к смерти одного из заслуженно уважаемых людей Парижа, своего собрата по парламенту, своего брата во Христе, добродетельного советника Анн Дюбура. Какое преступление совершил Дюбур? Да то же самое, что афинянин Аристид: его прозвали Справедливым.

А вот причины процесса, длившегося шесть месяцев и завершившегося столь трагично для несчастного советника.

В июне 1559 года Генрих II, подстрекаемый кардиналом Лотарингским и его братом Франсуа де Гизом, которых духовенство Франции считало посланцами Господними, направленными для защиты и сохранения веры католической, апостольской и римской, — так вот, Генрих II издал эдикт, обязывавший парламент приговаривать к смерти всех без исключения лютеран и лишавший их права на помилование.

А поскольку, вопреки этому эдикту, группа советников выпустила из тюрьмы гугенота, герцог де Гиз и кардинал Лотарингский, стремившиеся не больше не меньше как к поголовному уничтожению всех протестантов, убедили Генриха устроить 10 июня королевское заседание Большой палаты в монастыре августинцев, где в данный момент заседал суд (Дворец правосудия был занят, так как его готовили к празднествам по случаю бракосочетания короля Филиппа II с мадам Елизаветой и мадемуазель Маргариты с принцем Эммануилом Филибертом).

Три или четыре раза в год все судебные палаты парламента собирались на совместное заседание, образуя так называемую Большую палату, и эта ассамблея получила имя «меркуриальной», ибо преимущественно заседала в среду.

Король предстал перед парламентом именно в день меркуриальной ассамблеи и открыл заседание вопросом: как это вдруг стало позволительно отпускать протестантов на свободу и почему здесь не считаются с эдиктом, требующим их обязательного осуждения?

Охваченные единым порывом, поднялись пятеро советников, и Анн Дюбур от собственного имени и от имени своих собратьев твердым голосом заявил:

— Этот человек был невиновен, а осуждать невиновного, будь он даже гугенот, — значит идти против совести и человечности.

Эти пятеро советников были: Дюфор, Ла Фюме, де Пуа, де Ла Порт и Анн (или Антуан) Дюбур.

Именно Дюбур, как мы уже сказали, взял на себя смелость ответить королю. К тому же он добавил:

— Что касается самого эдикта, государь, то я бы не советовал королю настаивать на его применении; напротив, я просил бы отложить исполнение приговоров, вынесенных на его основании, до той поры, пока воззрения тех, кто столь легко был осужден на казнь, не были бы тщательно взвешены и подробно рассмотрены советом.

В обсуждение вмешался президент Минар, попросивший разрешения обратиться непосредственно к королю.

«Это был, — говорится в мемуарах Конде, — человек коварный, хитрый, сластолюбивый и невежественный, зато великий мастер по части происков и интриг. Желая сделать что-либо угодное королю и соответствующее принципам римской Церкви, боясь, как бы мнение Дюбура не возобладало и не взяло верх над его собственным, он дал понять королю, что его судейские советники почти все лютеране; что они хотят лишить его власти и короны; что они покровительствуют лютеранам; что можно прийти в ужас, услышав рассуждения кое-кого из них о святой мессе; что они ни в малейшей степени не принимают в расчет королевские законы и ордонансы; что они во всеуслышание хвастаются своим презрением к ним; что они одеваются по-мавритански; что большинство из них частенько бывают на светских сборищах, но никогда не ходят к мессе, — и если начиная с этой меркуриалъной ассамблеи не пресечь зло в корне, с Церковью навсегда будет покончено».

Короче говоря, при содействии кардинала Лотарингского он возбуждал, воспламенял, буквально околдовывал короля, и тот, будучи вне себя, призвал капитана шотландской гвардии сьёра де Лоржа, графа де Монтгомери и капитана своей ординарной гвардии г-на де Шавиньи, приказав им схватить пятерых советников и тотчас же препроводить их в Бастилию.

Как только были произведены эти аресты, всем стали ясны их последствия: Гизы постараются какой-нибудь особенно ужасной казнью запугать гугенотов, и если не всех пятерых советников, то, по крайней мере, самого значительного из них, то есть Анн Дюбура, уже можно было считать обреченным на гибель.

Появилось двустишие, составленное из имен пяти арестованных, где самим расположением этих имен давалось представление, какого рода судьба ожидает главу гугенотской оппозиции, и на следующее утро оно уже обошло весь Париж:

Смолистый из ворот, из печи,

Вижу, ползет из города дым. [1]

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация