Книга Жизнь Людовика XIV, страница 53. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жизнь Людовика XIV»

Cтраница 53

Нет редкости во всей Подсолнечной такой, Что можно было бы сравнить с чертогом кардинала. В нем видим пышный град, волшебною рукой Воздвигнутый из недр старинного канала. Невольно нам придет на ум, что те чертоги Жилищем выбрали иль короли, иль боги.

Действительно, Кардинальский дворец был вначале обыкновенным отелем, находившимся на окраине Парижа, у основания городской стены. В 1629 году новый дворец был выстроен на месте отелей Рамбуйе и Меркер, купленных кардиналом, и потом увеличивался вместе с растущим богатством Ришелье. Будучи могущественнее короля, кардинал хотел и жить великолепнее своего государя. Поэтому городская стена была сломана, ров зарыт, а сад по ликвидации всего, что мешало его правильным очертаниям, был разбит до самых лугов, по которым впоследствии были проведены улицы Нев-де-пети-Шам и Ла-Вивьенн. Кроме того, Ришелье проложил новую улицу, носившую его имя: она шла прямо от его дворца к его ферме Ла-Гранж-Бательер, расположенной у подножия Монмартра. Все эти приобретения, включая отель Сильери, который он купил для того, чтобы сломать, стоили кардиналу 816 618 ливров, что составляет на нынешнюю французскую монету 4 000 000 франков.

Когда г-жа д'Эгийоп, племянница Ришелье, увидела, что сняли надпись, свидетельствовавшую, что это восьмое чудо света было построено ее дядей, она подала королеве прошение, в котором умоляла ее величество восстановить ее, «Нехорошо, — писала она, — наносить обиду покойникам, поскольку они не могут отплатить за обиду. Поставив на свое место надпись, которую Вашe Величество приказали снять, Вы почтите память кардинала Ришелье и обессмертите его имя».

Королева, тронутая справедливой просьбой, согласилась восстановить прежнюю надпись, но привычка взяла верх, и название Пале Рояль, данное дворцу по причине жительства в нем молодого короля, пережило прежнее — Пале Кардиналь.

Луи XIV, имевший тогда от роду пять лет, поместился в комнате Ришелье. Это была небольшая, но удобно расположенная комната между Галереей знаменитых людей, занимавшей левый флигель второго этажа, и галереей вдоль флигеля переднего двора, которую Филипп де Шампень, любимый живописец его высокопреосвященства, украсил множеством прекрасных произведений своей талантливой кисти, имеющих предметом изображения замечательные события из жизни кардинала.

Комнаты, занятые королевой-регентшей, были гораздо просторнее и великолепнее. Неудовлетворенная тем, что в них сделал Ришелье, она прибавила много роскоши к интерьерам и без того богатым, поручив это своему архитектору Лемерсье и художнику Вуэ, почитавшему себя первым живописцем Европы.

В ее кабинете, считавшемся парижским чудом, находились: одна картина Леонардо да Винчи, «Рождество Девы Марии» Андреа дель Сарто, «Эней, спасающий Анхиза» Аннибале Каррачи, «Бегство в Египет» Гвидо Рени, «Святой Иоанн» Рафаэля, две картины Николя Пуссена, «Эммаусские богомольцы» Паоло Веронезе. Кабинет был устроен еще Ришелье, а Анна Австрийская добавила к нему ванную, образную и галерею. Все, что вкус времени мог произвести изящного, как-то: цветы, вензеля и аллегории, — было рассеяно по золотому полю стен ванной комнаты. Образная была украшена картинами Филиппа де Шампеня, Симона Вуэ и Бурдона Стеллы, представлявшими важнейшие события из жизни пресвятой Богородицы; эта комната освещалась окном, рама которого была украшена серебром. Галерея, потолок которой был расписан Вуэ, а пол сделан по рисункам Масе, регентшей была определена для заседаний Совета; здесь были арестованы в 1650 году принцы Конде, Конти и герцог Лонгвиль. Комнаты королевы выходили окнами в сад, который тогда не имел вида правильности, которым он теперь характеризуется. В нем имелось место для игры в кегли, а также манеж и два пруда: Круглый, осененный леском, и Принцский, куда маленький Луи XIV однажды упал и чуть было не утонул.

Мазарини также переехал в Пале Кардиналь. Отведенные ему комнаты выходили на улицу де-Бонз-Анфап, при дверях этой комнаты, как и при всех прочих, стояли часовые.

Луи XIV до семилетнего возраста находился под надзором женщин; кардинал наблюдал за его воспитанием; г-н де Вильруа был гувернером, де Бомон — учителем, а Лапорт, оставивший о детстве короля очень любопытные записки, был его главным камердинером.

Кроме «Французской газеты», публиковавшей сообщения о времяпрепровождении и официальных выходах юного короля, первые сведения, которые мы имеем, сообщены Луи-Анри Ломени, сыном того графа Бриенна, который был назначен государственным секретарем на место де Шавиньи.

Родившись в 1636 году, он на восьмом году был уже представлен отцом королю в качестве «почетного ребенка»; представление было совершено в галерее, увешанной портретами королей Франции. Представлялись также маленький маркиз ла Шартр Куален, племянник канцлера Сегье, Вивонн, впоследствии маршал Франции, и граф дю Плесси-Прален с братом.

Г-жа ла Салль, камер-юнгферша королевы, назначенная состоять при короле, приняла представленных мальчиков под барабанный бой в товарищи его величеству, сама командовала ротой «почетных детей», число которых было уже значительно. Г-жа ла Салль держала в руке пику, из-под ее накрахмаленной и тщательно выглаженной косынки виднелся офицерский значок, на голове была мужская шляпа с черными перьями, а на боку висела шпага. Каждому вновь представляемому ребенку она давала в руки маленькое ружье, которое они принимали, прикладывая правую руку к шляпе, потом целовала каждого в лоб, благословляла и, наконец, вела на учение, которое производилось раз в день.

Хотя королю еще приходилось подтирать слюни, однако же он уже находил большое удовольствие в упражнении с ружьем. Все его развлечения имели воинственный характер, и он беспрестанно барабанил то по столам, то по стеклам, а как скоро ручки его смогли держать барабанные палочки, он велел дать барабан такой же, какой употреблялся в роте швейцарцев, и бил по нему без устали.

Маневры «почетных детей» были прекращены на несколько дней ввиду событий, о которых мы выше рассказали и которые привели весь двор в беспокойство, но после переезда королевы в Пале Кардиналь маневры возобновились с большим размахом, с той лишь разницей, что при той же командирше г-же ла Салль ими завидовала уже не г-жа Аансак, а маркиза Сенессей.

Король и «почетные дети» делали иногда друг другу маленькие подарки. Бриенн рассказывает, что он, между прочим, подарил королю маленькую золотую пушку, ящичек с хирургическими инструментами, вес которого был в несколько гранов, и маленькую агатовую шпагу, украшенную золотом и рубинами. В ответ король хотел однажды подарить Бриенну свой лук, из которого сам любил пострелять, а когда протянул руку, чтобы забрать его назад у маленького графа, то г-жа Сенессей сказала:

— Государь, то, что короли дают, не берут уже назад, а дарят навсегда.

Тогда король дал знак Бриенну подойти к себе и сказал:

— Возьмите себе этот лук, Бриенн. Я бы желал, чтобы это было что-нибудь позначительнее, но каков он ни есть, я вам его дарю от всего моего сердца.

Само собой разумеется, что эти слова, в которых уже чувствуется некоторая торжественность, были подсказаны ему гувернанткой. Бриенн взял себе лук. Этот подарок стал тем драгоценнее, что был произведением рук Луи XIII, который, как мы уже говорили, любил подчас заниматься столярным и слесарным ремеслом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация