Не было среди спасателей только маленького катастрофиста, который заявил, что его привлекают свежие катаклизмы и он желает посетить одно наводнение и два землетрясения. Но к вечеру обязательно вернется.
Настроение у Алисы было ужасное, и пнут Пашка не мог развлечь ее своими шутками, да к тому же он сам устал и еле волочил мешок и ноги. Все было бы еще терпимо, если бы не грустная процессия динозавров, лягушек, змей и ящериц, которые вереницей ползли и топотали сзади, воя, ноя, рыдая и упрашивая спасателей вернуть им золотые яйца.
Они не понимали ничего, но сильно горевали.
С неба раза два начинал сыпаться снег, а ветер был студеным. Когда Пашка выгружал очередную порцию золотых яиц в трюм Гай-до, местные чудовища расходились. Для них яйца существовали, пока они их видели. Стоило любимым яйцам пропасть из виду, как интерес к ним пропадал.
Кое-как закончив работу, спасатели приняли свой обычный вид, забрались в корабль, вытерлись досуха полотенцами, оделись потеплее и пообедали. Оказалось, что, несмотря на плохое настроение и усталость, аппетит у них не пропал.
– Это потому, что вы еще молоды, – серьезно сказал Гай-до.
– Трюм почти заполнен, – сообщил Пашка. – Я думаю, что пора лететь на Землю. Больше мы не сможем принести никакой пользы. Мы привезем все яйца в Космический зоопарк к твоему папе, и пускай он их кладет в инкубатор.
– Я думаю о том, как бы устроить сюда большую экспедицию, – сказала Алиса. – Чтобы вывезти и взрослых ящеров.
– Решать это будет твой папа, – сказал Гай-до, – и другие ученые. Но боюсь, что такого корабля, чтобы вывезти отсюда крейсерозавров и пнутов, не отыщется. Да и новую планету для них будет нелегко подобрать. Все это требует времени и усилий… Даже при самом лучшем отношении к динозаврам такая экспедиция опоздает. Эмальчик говорил мне, что ледники и снег покроют всю планету месяца через два. Она все быстрее удаляется от своей звезды.
– Значит, мы с тобой – последняя надежда для Стеговии?
– Боюсь, что да.
– Тогда мы вернемся сюда еще раз. Ведь мы обязаны собрать яйца всех обитателей планеты, а мы многих из них даже не видели.
– Хорошо, Алиса, – согласился Гай-до. – А пока, если позволишь, я с тобой попрощаюсь и займусь подготовкой к отлету. Мне надо проверить, на каждое ли яйцо у меня есть карточка и все ли наши трофеи находятся в хороших условиях.
– Когда стартуем? – спросил Пашка.
– Через час, – ответил Гай-до. – Мы должны вернуться домой прежде, чем начнут выводиться ящеры. Иначе мы никуда не долетим.
– А где же катастрофист? – спросил Пашка.
– Он с нами не летит, – ответил Гай-до, – он сказал, что должен остаться, чтобы увидеть самую великую катастрофу, которую ему приходилось видеть.
– Но он же замерзнет! – воскликнул Пашка.
– Я ему оставил утепленную палатку и запас продовольствия.
– Но продовольствие кончится! – встревожилась Алиса.
– К этому времени за ним прилетит корабль Службы катастрофистов. Он с ними договорился.
– А есть такая служба?
– В Галактике все есть. Неужели ты думаешь, что наш Эмальчик – единственный чудак?
– Все равно страшно оставаться одному на умирающей планете, – сказала Алиса.
В этот момент люк раскрылся, и в него ворвался заряд снега. В проеме люка стоял покрытый снегом, промокший, но, как всегда, уверенный в себе катастрофист.
– Вы обо мне разговаривали? – спросил он с порога.
– Мы вас жалели, – сказала Алиса.
– Не надо меня жалеть, я получаю удовольствие от своей работы! Такая катастрофа может только присниться! Я – самый счастливый человек во Вселенной.
– Тогда закройте люк, – сказал Гай-до, – вы мне переморозите всех динозавров.
– О да! Конечно. Я зашел попрощаться с вами, пожелать счастливого пути. Вот эту кассету немедленно перешлите моему шефу в Галактический центр.
Катастрофист церемонно поклонился по очереди Алисе и Пашке и помахал ручкой Гай-до. Уходя, он вдруг остановился и спросил:
– Совсем забыл, мне нужна железка, сантиметров в семьдесят длиной. По-моему, я ее видел в кладовке среди инструментов.
Через минуту катастрофист снова открыл люк, помахал железной палкой, которую отыскал в кладовке, и скрылся в снежной буре…
Той же ночью Гай-до стартовал к Земле.
Глава 13
Внутри корабля было жарко и душно – такую температуру больше всего любили динозавры. Для людей это было не очень удобно, но все терпели. И терпели бы дальше, если бы не неожиданное событие.
Утром, когда все, кроме Гай-до, еще спали, в корабле раздался отвратительный скрежет.
Гай-до заглянул к себе в трюм и увидел, что из одного пнутского яйца торчит маленький золотой штопор, который шустро поворачивается. Пока Гай-до пытался сообразить, что же творится, яйцо развалилось пополам и из него выскочил шустрый динозавр, около метра длиной, страшно худой и голодный – непонятно, как только он мог уместиться в яйце размером с футбольный мяч.
Сначала Гай-до подумал, что это случайность. Одно перезрелое яйцо… но уже к восьми утра в трюме обнаружились три динозавренка, одна белая жаба, плоский змееныш, птицеящеренок и еще шесть зверюшек.
Когда Алиса с Пашкой проснулись, им пришлось вместо завтрака лезть в трюм и кормить зверят неприкосновенным запасом. Через час уже не осталось сгущенного молока, сливок, масла, мяса, котлет, фарша, рыбы и так далее…
К двенадцати вывелся первый крейсерозавр.
Новорожденный крейсерозавр достигал трех метров в длину. Он лежал поперек трюма, касаясь носом одной стенки и хвостом упираясь в противоположную.
– Если мы не накормим этого крокодила, – сообщил Пашка, – он начнет жрать остальных, даю тебе слово.
Алиса спрыгнула в трюм и, увертываясь от злобного детеныша, стала выбрасывать наверх, в руки Пашке, мелких детенышей. Гай-до, как мог, помогал ей, придерживая манипуляторами крейсерозавренка, чтобы он не перекусил Алису пополам.
Пока она занималась этим, родилась еще одна жаба, и Алиса не успела глазом моргнуть, как ящер проглотил новорожденную.
– Дайте ему чего-нибудь поесть! – закричала Алиса.
– У меня осталась только мука! – ответил Гай-до.
– Сыпь муку! – в отчаянии закричала Алиса.
Гай-до высыпал в пасть крейсерозавренка мешок муки, и она, к счастью, на время слепила его челюсти.
Алиса выбралась наружу, в кают-компанию.
– Что-то надо делать, – сказала она. – Далеко до ближайшей планеты?
– Через восемь часов будем пролетать Декабристку, – сказал Гай-до. – Спускаемся там. И выгружаем детенышей. Декабристка прозвана так космонавтами, – сообщил Гай-до, – ввиду того, что средняя температура на ее поверхности – минус шестьдесят.
