Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.
Глава 4
В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.
Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.
Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» – «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.
– Это я во всем виноват, – сказал маленький Эмальчик, жуя подгоревшую котлету. – Вокруг меня странное, не учтенное наукой поле. Поле повышенной раздражительности. Я как бы впитываю в себя все сигналы о катастрофах и разрушениях, которые происходят вокруг. Я их чувствую, даже предчувствую, но точно не могу предсказать. Не дано. Зато порой я могу отыскать их причины и принести пользу. Вы не думайте, что от меня происходят только одни беды. Я должен признаться, что с половины планет, на которых я побывал, меня вышвырнули и едва не убили. Зато на другой половине планет меня наградили орденами и медалями, поставили в мою честь памятники и назвали моим именем фабрики, улицы и заводы.
– Вы полетели с нами, чтобы помочь? – спросила Алиса.
– Я полетел, потому что меня притягивают катастрофы, как магнит притягивает кусок железа. И потому я заранее не знаю, пользу я принесу или жуткий вред…
С этими словами Эмальчик вскочил на ноги и закричал:
– Гай-до, сейчас что-то произойдет! Смотри вокруг!
– Что произойдет? – удивился Гай-до. – Впереди открытый космос, ни одного камешка на локаторах!
– Я не знаю, я чувствую, – отозвался катастрофист и полез под стол. Он был не самым смелым человеком.
– Вы что там делаете? – спросил Пашка, приподнимая край скатерти.
– Если бы вы пережили хотя бы одну сотую процента катастроф, которые выпали на мою долю, – отозвался из-под стола Эмальчик, – вы бы не под стол, а под кровать залезли и не вылезали бы до конца полета.
Положение было нелепое и тревожное. Корабль летел, включив все локаторы и внимательно оглядывая окрестности на миллион километров вокруг. Алиса и Пашка сидели за столом, поджав ноги, чтобы не ударить ботинком катастрофического гостя. Есть не хотелось. И ничего не происходило.
– Все обошлось, – сказал, не выдержав, Пашка, которому катастрофист уже начал надоедать. – Представление перенесено на завтра.
– Вы так думаете? – спросил Эмальчик, и его огненная шевелюра появилась из-под скатерти. Он стоял на четвереньках, все еще не решаясь выйти.
– Старт! – крикнул Пашка.
Катастрофист испугался, рванулся вперед, захватив край скатерти. Скатерть, разумеется, поехала за ним, все, что стояло на столе, оказалось на полу, в грохоте, звоне и в виде осколков.
– Я отказываюсь! – вопил Гай-до. – Уберите это несчастье! Он погубит нас всех.
Но что самое удивительное – Эмальчик, выбравшись из-под осколков, был страшно доволен. Он сидел на полу и улыбался.
– Какая удача! – воскликнул он.
– Это в чем удача? – Алиса опустилась на корточки и принялась собирать осколки с пола.
– Ведь катастрофа оказалась такой небольшой! – заявил катастрофист. – Я боялся, что она будет серьезной и мы все погибнем. А сейчас погибли лишь чашки и тарелки.
– Это только вам катастрофа кажется маленькой, – возразила Алиса, – а для нас она очень серьезна. Мы будем вынуждены питаться из консервных банок. А это не очень приятно.
– Ах, как вы не понимаете! – воскликнул катастрофист Эмальчик. – Эта маленькая катастрофа, которую я устроил сознательно, всех вас спасла!
– Внимание! – негромко произнес Гай-до, и Алиса поняла, что он хочет сообщить им что-то серьезное.
– Включаю экран внешнего обзора при тысячекратном увеличении.
Загорелся экран. Все обернулись к нему.
На экране была видна искра. На глазах она увеличивалась, превращалась в раскаленный белый клубок, затем из клубка стали вырываться протуберанцы – огненные хвосты.
– Что такое? – спросил Пашка.
– Столкновение двух планет, – ответил Гай-до. – Мы наблюдаем редчайшее событие в истории Галактики. Катастрофу вселенского масштаба…
И тогда Алиса посмотрела на рыжего катастрофиста.
– Может, вы это имели в виду? – спросила она.
– Не знаю, – ответил Эмальчик, ломая пальцы. – Я не уверен. Я чувствовал, что катастрофа надвигается, и потому решил устроить маленькую катастрофу, чтобы не случилось большой… но, наверное, я опоздал.
– Еще как опоздал! – ответил Пашка. – Чашки можно было и не бить.
– Катастрофа произошла без участия господина Эмальчика, – сурово заявил Гай-до. – Планеты сближались, может быть, сотню лет.
– Сближались они без меня, – согласился рыжий катастрофист. – Но столкнулись при мне.
Каждый остался при своем мнении, но, разумеется, и Алиса, и Пашка, и даже Гай-до с тех пор Эмальчика опасались. На второй день полета, после того как случайный метеорит сделал дырку во лбу кораблика и пришлось зашпатлевывать отверстие, чтобы воздух не вылетел из корабля, Гай-до заявил катастрофисту:
– Как только прилетим на Стеговию, я попрошу тебя держаться от нас подальше. Хватит с нас твоих катастроф.
– Зря вы так ко мне плохо относитесь, господин Гай-до, – ответил катастрофист, – ведь я всегда могу предупредить, что вам что-то грозит.
– Так как ты не знаешь, что нам грозит, может получиться путаница, и мы погибнем, потому что побежим от одной катастрофы к другому несчастью.
Катастрофист вздохнул и согласился. Он только сказал:
– Мне так грустно с вами расставаться. Вы милые люди, и я согласен оберегать вас от катастроф даже с риском для моей жизни.
Тут все хором закричали, что помощь Эмальчика им не нужна, и обиженный катастрофист замолчал и молчал до самой планеты Стеговия.
Глава 5
На подлете к планете Стеговия Алиса достала фотографии, сделанные совсем недавно студентом, которому пришлось оттуда убежать.
– Смотри, – сказала она Пашке, – белые пятна на севере и юге планеты увеличились. Явно ледники надвигаются с полюсов к экватору. Значит, есть опасность, что жизнь на планете скоро погибнет.
– Какая страшная катастрофа, у меня уже все поджилки трясутся, – сказал Эмальчик. – Скорее бы там оказаться! Ведь катастрофы излучают особые волны, а я – единственный человек в Галактике, который их умеет принимать и впитывать.
Он облизнул губы красным остреньким язычком, и Алиса заподозрила, что он не только смотрит на катастрофы, но и питается ими. Не будь катастроф, Эмальчик умер бы от голода.
