На этот раз новое слово подчинилось констеблю почти сразу.
– Да я и не собирался идти туда при свете дня, – ответил Тайрелл. – Я приведу своих людей. Вы же мне своих не дадите?
– Нет никого, кому я мог бы доверить такое дело, – признался Брендбьюри.
– Допускаю, – сказал Тайрелл. – Но это значит, что вы плохо воспитываете своих слуг. Значит, так: я буду здесь за полчаса до полуночи. С помощниками. Подниматься к вам я не стану. Ждите меня возле башни. Кстати, я попрошу вас поставить у входа в башню две лопаты.
– Зачем лопаты? – не понял констебль.
– Чтобы яму копать, – спокойно ответил Тайрелл. – Куда мы тела девать будем? Не на газоне же трупы бросить?
– О да, конечно, – пропищал констебль. Вот уж Алиса никогда не могла подумать, что он может так пищать.
Конечно, он перетрусил.
– Я провожу вас, – предложил констебль.
– Не стоит. Нас не должны видеть вместе. Меня здесь не было. И зря вы отказались. За каждую головку принц заплатил бы вам по десять фунтов. Вы когда-нибудь видели такие деньги?
– Что вы, мне и не приходилось! – ответил констебль.
«Еще бы, посадил своих детей в башню за пятьсот фунтов», – подумала Алиса.
Она нырнула на кухню, где у плиты стояла грустная миссис Брендбьюри и помешивала поварешкой в кастрюле.
Алиса прижала палец к губам.
Миссис Брендбьюри сразу поняла ее – видно, тоже подслушивала.
За дверью было слышно, как Тайрелл спускается по лестнице. И через минуту на кухню на цыпочках вбежал констебль.
– Марта! – воскликнул он громким шепотом, но тут увидел Алису в платье Бекки и осекся.
– Я опоздала, – сказала Алиса. – Я спешила к вам, чтобы предупредить, что герцог Глостер решил убить принцев. Значит, вашим мальчикам грозит смертельная опасность.
– Честное слово? – Констебль был даже растроган.
– Можно дать вам совет? – спросила Алиса.
– Мала еще советы мне давать, – буркнул констебль.
– Тогда не буду, – пожала плечами Алиса.
– Говори, девочка, говори, – попросила миссис Брендбьюри.
– Как стемнеет, вы, конечно, выведете Робина и Питера из темницы, – сказала Алиса. – Но это не самое трудное. Самое трудное спасти их потом.
– Я их домой приведу, и все тут! – сказал констебль. – А ты, девочка, не вмешивайся в дела старших.
– Но ведь все знают, что ваши дети в деревне! – возразила Алиса. – И если принцев начнут искать по всей крепости и найдут ваших сыновей, может получиться, что вам придется отвечать на неприятные вопросы.
– Слушай, Джон, слушай, что умные люди говорят, – запричитала жена констебля.
– Да я слушаю, – вздохнул сэр Брендбьюри.
– А если кто-то решит пытать мальчиков? И они расскажут, в какую историю вы влипли, сэр? Вам не сносить головы. И боюсь, всей вашей семье тоже.
– Вот именно! – закричала миссис Брендбьюри. – Мерзавец, убийца собственных детей!
– Погоди, Марта, – остановил жену констебль. – Что же ты предлагаешь, Алиса?
– Их надо спрятать там, где никто искать не будет.
– Где же?
– В тюрьме!
– Не говори загадками, – рассердился констебль.
– Их будут искать во дворце, в домах, но кто будет искать беглецов, ушедших из одной тюремной камеры в другую?
– В какую же?
– В ту, где сидит Генри Уайт, – сказала Алиса. – Он верный человек. И очень умный. К нему никто не сунется искать принцев.
– Может быть... – произнес Брендбьюри. – Может быть...
– И сколько им там прятаться? – спросила Марта.
– А это зависит от хитрости сэра Джона, – ответила Алиса. – Он должен убедить Тайрелла, что тот тоже рискует головой, если не доложит, что выполнил приказ и убил принцев.
– Это точно, – кивнул констебль.
– Вот если он поймет, что ему лучше доложить, что принцы убиты, то вы спасены. Скажите, что сами боитесь за свою голову: Ведь это правда:
– Ведь это правда, – повторила Марта. – Он поймет...
– ...что у вас общие интересы, – подхватила Алиса. – Ведь Ричард Глостер не станет разбираться, кто виноват в том, что принцы исчезли. Просто возьмет и всем отрубит головы – и виноватым, и невиновным.
– Это точно, – еще раз сказал констебль.
– Пускай Тайрелл доложит Глостеру, что принцы убиты и больше ему не надо бояться соперников.
– Не надо бояться, – как загипнотизированный, повторил констебль.
– А вы через некоторое время спокойно выведете своих мальчиков наружу, а может быть, и не будете выводить. Все быстро забудут о том, что Робин и Питер были в деревне. Вы скажете, что они вернулись, но вас в этот момент не было рядом.
– А ты горячего молочка на дорогу не выпьешь? – предложила Марта.
– С удовольствием, – согласилась Алиса. – А то я не выспалась, приехала издалека и очень устала.
Алиса выпила молоко и пошла вместе с констеблем в Зеленую башню. Заходить не стала, а позвала Уайта к окошку. Тот высунул усы в бойницу, и Алиса сказала ему, что скоро у него будут гости и чтобы он верил констеблю. Чему сам Уайт поверил с трудом.
Глава двадцать третья
КОРОНАЦИЯ
Коронация прошла благополучно. Стреляли пушки, взлетали фейерверки, король принял корону от архиепископа Кентерберийского и поклялся верно служить народу. Нанятые простые люди кидали вверх шляпы и кричали «гип-гип-ура».
Но на самом-то деле весь Лондон, а вскоре и вся страна гудели возмущением. Уже все знали, что принцы исчезли, но кто-то где-то слышал, что незадолго перед тем король приказал своему подручному, бандиту Тайреллу, их задушить. Тот потом доложил, что задушил мальчиков подушками и закопал их под лестницей башни. Кто-то об этом услышал, кто-то по секрету рассказал жене или брату... И теперь уж до конца жизни Ричарду Глостеру (или, как он теперь звался, Ричарду Третьему, королю Англии) от этого клейма не отделаться.
Хоть Джон Тайрелл, верный пес Ричарда, обманул его, сохраняя свою голову, и тем самым сохранил голову сэру Брендбьюри, видно, он все же сказал что-то новому королю о констебле Тауэра. Иначе почему Ричард на следующий день после коронации выгнал констебля с королевской службы? А Брендбьюри и не возражал: тут же собрал свое имущество, забрал супругу и детей – трех мальчиков и двух девочек, – погрузил все на три подводы и покинул Тауэр. И не только Тауэр, но и Лондон. Больше его там и не видели. Говорили, что он живет в глуши, в новом кирпичном доме.
А потом он объявился в графстве Кент, у губернатора графства Генри Уайта, близкого друга нового короля, и стал трудиться управляющим его громадными имениями, получив странное звание: «Заботник о кошках». А кошек, я вам скажу, у сэра Генри Уайта было две дюжины, если не больше. И ели они только мясо и рыбу. А если кому из них попадал в когти голубь или какая другая птица, то кошка была обязана отнести эту добычу самому сэру Уайту. И, поверите вы мне или нет, не было кошки, которая бы нарушила этот уговор.
