Пашка сел на плоский камень и начал говорить. Он говорил медленно, чтобы его понимали. И сложных слов не употреблял.
– Хватит жить как троглодиты, – сказал он. – Я, великий охотник Павел по кличке Седой, говорю: надо идти к цивилизации. Иначе вы никогда не сможете подняться до самых вершин, изобрести радио и телефон.
Троглодиты слушали, явно ничего не понимали, но покорно кивали. Да Пашка и сам сообразил, что выступает не по делу. Как они изобретут телефон, если не знают даже колеса? Но остановиться Пашка уже не мог.
В этом беда всех вождей. Они начинают выступать, люди собираются, слушают их и думают: сейчас мы узнаем что-то очень важное. А вожди слышат только самих себя и поют как глухари. Почему глухарей зовут глухарями? Это такие большие птицы, которые поют и сами так радуются своему таланту, что ничего и никого, кроме себя, не слышат. Глухие они к чужому слову и мнению, за что и получили свое название. Охотники подходят совсем близко и берут этих птиц голыми руками. Потому глухарей и осталось так мало.
Вот и Пашка пел свою песню и не мог остановиться, хотя и понимал, что его речь для троглодитов – что китайская грамота. То есть слишком сложная.
– Я тут подумал, – продолжал он, – и понял, что у вас полное безобразие с орудиями труда и охоты. Даже то, что природа вам дарит, – например, клык саблезубого тигра – вы не хотите использовать. Вот скажите мне: вы охотитесь на мамонтов?
Теперь троглодиты поняли Пашку и начали махать на него руками: мол, ты что, окстись, нам жизнь еще не надоела!
– А ведь мамонт – это груда хорошего мяса, это теплая шерсть и бивни, на которых можно вырезать различные картинки из вашей жизни.
– Не хотим слушать, страшно! – кричали троглодиты.
– А у меня есть план, – сказал Пашка. – Смотрите сюда.
Он взял камешек, сел на корточки и нарисовал прямую линию.
– Это, – пояснил Пашка, – тетива.
– Тетива, – повторили троглодиты.
Пашка нарисовал дугу, концы которой соединялись с тетивой. Ткнул пальцем в дугу и сказал:
– Дерево.
Троглодиты кивнули.
– Мы привязываем тетиву к концам толстой упругой ветки и натягиваем ее. Поняли? Ничего вы не поняли, но я покажу это в действии. Потом надо будет сделать стрелы и наконечники для них. С этим луком мы выйдем на охоту за мамонтами. И притащим мамонта в пещеру. Ура!
Все закричали «ура» и многие говорили, как повезло племени, что с ним согласился жить такой великий и мудрый охотник.
Глава девятая
В ПЕЩЕРУ ПРИШЕЛ МЕДВЕДЬ
Послушав Пашку, троглодиты разошлись по своим делам.
А Пашка принялся изобретать лук.
Когда он говорил об этом, казалось, что проблема не такая уж и сложная: веревка, палка и несколько палочек поменьше – вот и все оружие. А попробуй изобрети! Тетиву сделать не из чего, даже ветку подходящую срезать нечем. А из чего прикажете делать наконечники для стрел?
С паутиной не получилось. Значит, надо придумать катапульту. Вырезаем из дерева громадную ложку, кладем в нее бомбу...
Пашка даже улыбнулся. Путь к прогрессу оказался совсем не таким простым, как Пашке представлялось вначале. И все же сдаваться он был не намерен. Лук не получается, катапульту откладываем... Но можно выкопать глубокую яму в том месте, через которое мамонты проходят, направляясь к водопою, и, когда они пойдут, вожак обязательно провалится в замаскированную ловушку.
Правильно! Это идея. Сейчас поднимем народ и пойдем копать яму.
Пашка открыл было рот, чтобы призвать соплеменников в поход, но остановился.
Потому что копать землю было совершенно нечем. Лопату еще не придумали. А из чего ее делать? Ведь железа нет!
Пока Пашка ломал голову над тем, как направить троглодитов к прогрессу, из пещеры вышел горбатый Крот. За ним семенил ребенок.
Крот волочил орудие, которого Пашка еще не видел. Это был большой камень, похожий на грушу с заостренным концом, хитрым образом, крест-накрест, примотанную к толстой короткой палке. Получился молот... А может, топор?
– И что же ты собираешься таким топором рубить? – спросил Пашка у Крота.
– Таким топором я буду рубить дерево, – ответил Крот. – Огню надо кушать.
– Какое дерево? – Пашка чуть было не засмеялся. Видали чудака – молотком дерево рубить!
Пашка пошел за Кротом и принялся учить его жить.
– Такой штукой ты дерево не срубишь, – объяснял он. – Такой штукой можно гвоздь забить. Только у вас гвоздей нету. Можно муху убить. Но ты наверняка промахнешься. Топор, скажу тебе, еще изобрести надо. Я как раз над этим думаю. Так что оставь этот булыжник и подожди, пока я изобрету топор. Хочешь, я тебе нарисую, каким он будет?
– Ты великий охотник, – сказал Крот. – Все знают. Но я умею рубить деревья. Я тебя не буду учить, ты меня не учи.
Пашка не знал, обижаться ему или нет.
Но тут Крот остановился перед большим сухим деревом, размахнулся своим тупым топором – и на коре осталась вмятина.
– Смотреть противно! – заявил Пашка.
Крот спокойно и не спеша колотил по дереву, в одно и то же место. Постепенно вмятина становилась все шире и глубже.
Пашке тоже захотелось постучать, но Крот ему топора не дал.
– Ну, как хочешь, – сказал Пашка. – Только не обижайся, когда я изобрету настоящий топор и тебе его не дам. Понимаешь?
– Понимаю, – печально ответил Крот, которому, видно, все-таки очень хотелось получить новый топор. – Но я буду понемножку старым рубить.
– Ну, до завтра, – попрощался Пашка.
«Совершенно дикие и даже психованные люди, – подумал он. – Крот проведет все ближайшие дни возле этого несчастного дерева, а ведь потом надо будет пилить на куски...»
Пашка поднялся к пещере. Все там были заняты какой-нибудь работой, но делали все как-то по-уродски.
Женщины скребли шкуры, чистили их, потом Тигр потащил шкуры к реке – мыть. Мама – большой мастер – оббивала куски кремня, чтобы получилось некое подобие ножей. Ну будто ничего другого делать не умела! Старуха Туча обжаривала на костре куски мяса впрок. Пашка подумал, что еще день-два – и он помрет без соли. Как они без соли обходятся – непонятно! Одно слово – дикари.
Пашка подходил ко всем по очереди и предлагал свою помощь. Но все отвечали ему, что такой великий охотник должен охотиться, а не тратить время на домашнее хозяйство.
Тогда Пашка отправился на охоту. Встретился ему рыжий заяц с висячими ушами – видно, предок нашего. Пашка погнался за ним, а заяц не спеша улепетывал. Потом остановился, обернулся и покачал головой. Пашке стало стыдно: чего он гонится за таким красивым зверем, чтобы убить?
