Потом он возвратился тем же путем, прошел по темному коридору и оказался в трапезной. В конце огромного безмолвного зала Ролан снова уселся на место, с которого он сорвался, пустившись в погоню за призраком.
И он стал ждать.
Часы мерно отбивали время. Постепенно небо стало светлеть, и первые проблески нарождающегося дня тускло растекались по стенам монастыря.
— Ну, на сегодня кончено, — прошептал Ролан. — Быть может, в другой раз мне больше повезет.
Через двадцать минут он входил в замок Черных Ключей.
XVII. РОЗЫСКИ
Двое ожидали возвращения Ролана: одна в смертельной тревоге, другой — с нетерпением.
То были Амели и сэр Джон.
Ни она, ни он всю ночь не сомкнули глаз.
Амели медленно закрывала дверь, пока Ролан поднимался по лестнице. Ролан услышал скрип двери и догадался о тревоге сестры. У него не хватило духа пройти в двух шагах от Амели, не успокоив ее.
— Не волнуйся, Амели, это я! — сказал он.
Ему и в голову не приходило, что сестра может беспокоиться о ком-нибудь другом.
Дверь распахнулась, и Амели в ночном пеньюаре бросилась к брату.
Бледность ее и большие темные круги под глазами говорили о том, как она провела ночь.
— С тобой ничего не случилось, Ролан? — спросила она, обнимая брата и с тревогой ощупывая его.
— Ничего.
— Ни с тобой и ни с кем другим?
— Ни со мной и ни с кем другим.
— И ты ничего не видел?
— Не совсем так, — ответил Ролан.
— Боже мой, что же ты видел?
— Я расскажу тебе потом. А сейчас кратко: ни убитых, ни раненых, все целы!
— О! Я могу вздохнуть с облегчением.
— А теперь я хочу тебе посоветовать, сестрица, только одно: ложись-ка ты спокойно в постель и, если можешь, поспи до завтрака. Я тоже этим займусь, и, уверяю тебя, меня не придется убаюкивать. Доброй ночи или, вернее, доброго утра!
Ролан нежно поцеловал сестру и, с наигранной беспечностью насвистывая охотничий мотив, поднялся на третий этаж.
Сэр Джон ожидал его в коридоре, не скрывая своего нетерпения.
Он шагнул навстречу молодому человеку.
— Ну что? — спросил он.
— Что ж, я не потерял времени даром.
— Вам явилось привидение?
— Да, нечто весьма на него похожее.
— И вы мне расскажете?
— Конечно, а то вы не заснете или будете дурно спать. Вот в двух словах, что произошло…
И Ролан точно и обстоятельно поведал о своем ночном приключении.
— Хорошо, — проговорил сэр Джон, когда Ролан кончил свой рассказ. — Надеюсь, вы кое-что оставили на мою долю?
— Я даже опасаюсь, — ответил Ролан, — что на вашу долю выпадет самое трудное.
Сэр Джон принялся его расспрашивать, вдаваясь в подробности, желая ознакомиться с местностью и обстановкой.
— Знаете что, — предложил Ролан, — давайте мы с вами сегодня после завтрака при дневном свете осмотрим монастырь. Разумеется, это не помешает вам устроиться там на ночь. Напротив, днем вы сможете ознакомиться с обстановкой. Только никому ни слова.
— О! — возмутился англичанин. — Неужели я похож на болтуна?
— Нет, — засмеялся Ролан. — Уж вас-то никак не назовешь болтуном, милорд, а вот меня вы вправе назвать глупцом.
И он удалился в свою комнату.
После завтрака Ролан и сэр Джон, делая вид, что хотят прогуляться по берегу Ресузы, спустились по склонам парка. Потом они повернули налево, пройдя шагов сорок, поднялись на высокий берег, пересекли большую дорогу, прошли через лес и оказались у подножия монастырской ограды, в том самом месте, где Ролан накануне перелезал через нее.
— Милорд, — сказал Ролан, — вот здесь можно пройти.
— Ну что ж, — отозвался сэр Джон. — Войдемте.
И, не спеша, но проявляя незаурядную силу рук, англичанин, как опытный гимнаст, схватился за гребень ограды, подтянувшись, сел на него верхом и спрыгнул на другую сторону.
Ролан вслед за ним живо перескочил через ограду, показав, что ему это не впервые.
Они очутились в монастырском саду.
При свете дня запустение еще больше бросалось в глаза.
Все аллеи заросли травой, достигавшей человеку до колен; шпалеры были так густо оплетены лозами, что виноград уже не вызревал в тени, под листвой. Местами ограда была повреждена, и плющ, скорее нахлебник, чем друг развалин, распространялся во все стороны, обвивая стену.
Плодовые деревья, сливовые, персиковые и абрикосовые, разрослись на свободе, как дубы и буки в лесу, словно завидуя их вышине и толщине. Множество могучих, пышных ветвей поглощали растительные соки, и если кое-где и вызревали плоды, они были мелкие и кислые.
Пока друзья шли по саду, перед ними два-три раза начинали колыхаться высокие травы; они догадались: уж, ползучий обитатель пустынных мест, спешит спрятаться, удивляясь, что нарушили его покой.
Ролан провел сэра Джона прямо к двери в монастырской стене, но, прежде чем войти в монастырь, он взглянул на циферблат часов: ходившие ночью часы днем стояли.
Друзья проследовали в трапезную. Там при дневном свете Ролану предстали в своем обычном виде предметы, принимавшие ночью самые фантастические очертания.
Ролан показал сэру Джону опрокинутый табурет, стол, на котором оставили следы пистолеты, дверь, откуда появился призрак.
Вместе с англичанином офицер проделал путь, каким он шел, преследуя привидение. Он узнал, какие предметы служили ему преградой, задерживая его; их было легко обойти тому, кто заранее ознакомился с обстановкой.
Дойдя до места, где он выстрелил в привидение, Ролан подобрал пыжи, но так и не разыскал пули.
Коридор отходил от двери под косым углом, и было ясно, что если пуля не оставила следа на стене, то она должна была попасть в привидение.
Но если пуля попала в плотное тело, то почему это существо осталось стоять? Неужели оно не было ранено? А если было ранено, то почему на полу не видно крови?
Никаких следов не удалось обнаружить.
Лорд Тенли склонен был думать, что его друг имел дело с настоящим привидением.
— Тут кто-то побывал после меня, — заметил Ролан, — он и подобрал пулю.
— Но если вы стреляли в человека, то почему пуля не поразила его?
— О! Очень просто: под саваном на нем была кольчуга. Это было весьма правдоподобно. Но сэр Джон покачал головой, выражая сомнение: он предпочитал верить в сверхъестественное явление; это казалось ему убедительнее.
