— А офицеры?
— Они расположились в гостинице «Великий Монарх».
— Сударь, благодарю вас, — сказал король. — Сейчас ступайте к себе, вас никто не видел и не слышал, и посему ничего с вами не случится.
Майор воспользовался дозволением и удалился, отвесив королю глубокий поклон.
— Господа, — обратился король к двум молодым людям, что слезли с козел, — займите ваши места. Вы, господин де Валори, садитесь на коня — и вперед, в гостиницу «Великий Монарх»! Как вы слышали, наш эскорт там.
Молодые люди поднялись на козлы, а г-н де Валори вскочил в седло.
Король и королева сели в карету; один из форейторов дверцу закрыл.
Потом он тоже уселся на лошадь.
— Форейтор! В гостиницу «Великий Монарх»! — в один голос приказали три молодых человека.
Форейторы уже занесли над лошадьми кнуты, но в эту минуту, словно из-под земли, возник покрытый пылью человек на взмыленном коне; преградив им дорогу, он властным тоном крикнул: — Стойте, форейторы! Вы везете короля!
Я вскрикнул от удивления, узнав голос г-на Друэ. Форейторы, тронувшие лошадей с места, остановились как вкопанные.
Вероятно, королева сочла, что наступила решающая минута.
— Не молчите, приказывайте! — обратилась она к королю.
Король высунул голову из окна каретной дверцы.
— Кто вы такой, сударь, чтобы отдавать здесь приказы? — спросил он.
— Простой гражданин, государь, — ответил г-н Друэ, привстав на стременах и подняв руку. — Но говорю я от имени нации и представляю закон.
Господин Друэ показался мне гигантом, трехметровым великаном.
— Форейторы, в гостиницу «Великий Монарх»! — распорядился король. — Это мой приказ.
— В «Великий Монарх»! — вскричали трое молодых людей. — Таков приказ короля.
— Форейторы, ни с места! — загораживая дорогу, повторил г-н Друэ. — Вы хорошо меня знаете и привыкли исполнять мои приказания. Я Жан Батист Друэ, содержатель почты в Сент-Мену.
Господин де Валори понял, что форейторы совершенно озадачены: один человек задержал десятерых. Необходимо разделаться с этим человеком, решил он, и, выхватив из ножен охотничий нож, бросился на Друэ.
Но в эту секунду я выскочил из укрытия и повис на поводьях его коня.
Испуганный конь взвился на дыбы и сбросил всадника.
Господин Друэ узнал меня.
— Эй, Рене! — крикнул он. — Следуй за мной!
И, вонзив шпоры в бока своего коня, казалось, провалился под землю: с такой скоростью он помчался вниз по улице Монахинь.
— Я здесь, господин Друэ, здесь! — крикнул я и побежал следом за ним. Господин Друэ, скача на своем коне во весь опор, спустился по улице Монахинь, молнией пронесся по площади Латри, нырнул под арку, почти сразу вынырнул по ту сторону у стены гостиницы «Золотая рука» и оказался перед лицом другого всадника: тот, обогнув угол Новой улицы, сломя голову прискакал сюда по улице Басе-Кур.
— Это ты, Друэ? — спросил всадник, примчавшийся с Новой улицы.
— Гийом? — крикнул Друэ.
— Да, да, — одновременно произнесли оба молодых человека.
Они соскочили с коней и через большие ворота загнали их во двор гостиницы. Потом, так как у окна столпились игроки в бильярд, привлеченные шумом, Друэ крикнул:
— Эй, вы там, тревога! Король и королевская семья спасаются бегством… Они будут проезжать в двух экипажах, надо их задержать. Тревога! Разбудите господина Coca, собирайте людей. Мы с Гийомом идем перегораживать мост.
Тут подоспел и я; кинувшись к двери дома прокурора коммуны, я изо всей силы барабанил по ней кулаками и во все горло вопил: «На помощь!»
Друэ и г-н Гийом исчезли в Новой улице. При въезде на мост им встретилась повозка, груженная мебелью.
— Чья повозка? — громко спросил Друэ.
— Моя, — ответил возница.
— А, это вы, Ренье, — сказал Гийом. — Я знаю, вы настоящий патриот. Надо развернуть повозку поперек моста, не жалея вашей мебели, и помешать проехать королю.
— Королю?!
— Да, королю… Он бежит за границу и хочет добраться до площади Великого Монарха, где его ждут гусары.
— Я видел их, — добавил Гийом.
— Я тоже, — подтвердил Ренье.
— Тогда за дело! — вскричали молодые люди.
— За дело! — повторил владелец мебели.
Соединив усилия, они опрокинули повозку, перегородив мост.
Завершив эту операцию, они стали ждать и услышали подобный грому грохот двух экипажей, спускавшихся вниз по улице Монахинь; в городе повсюду раздавался зловещий, угрожающий призыв: «На помощь!»
Вот что произошло на проезжей дороге после того, как мы, г-н Друэ и я, оставили там оба экипажа, — так, по крайней мере, рассказал г-н де Префонтен (закрыв дверь, он раскрыл окно и поэтому все видел и слышал).
Господин де Валори, падая с седла, не выпустил поводья своего коня, и, поскольку упал он не на мостовую, сразу поднялся, отделавшись только легкими ушибами. Тотчас снова вскочив в седло, он поднял хлыст и угрожающе двинулся на форейторов.
— Вы что, мерзавцы, приказа не слышали? — вскричал он.
— Слышали, — ответили форейторы. — А вы разве не слышали другого приказа?
— Чей еще?
— Господина Друэ: он запретил нам трогаться с места.
— Вы смеете ссылаться на Друэ, когда здесь приказывает король!
— Наш король — это господин Друэ. Ведь он говорил от имени нации.
— Давайте прикончим этих мошенников, — с козел предложил один из молодых людей, — и сами поведем карету.
— Господа, господа, успокойтесь! — попросила королева, понимая, что может пролиться кровь.
Потом, обратившись к форейторам, самым ласковым голосом сказала:
— Господа, я не приказываю, а прошу. Каждый из вас получит по пятьдесят луидоров, если мы доберемся до «Великого Монарха».
То ли испугавшись охотничьих ножей трех молодых людей, то ли вняв просьбе королевы, форейторы, наконец, погнали лошадей.
Но было потеряно десять минут, а г-н Друэ, как мы знаем, использовал это время.
Форейторы спустились очень быстро, но не могли проехать под аркой так, чтобы молодые люди на козлах не разбили себе лбы, поэтому, обогнув церковь, они решили двинуться дальше по улице Басе-Кур. Но, совершая объезд, были вынуждены замедлить бег лошадей.
Мы уже писали, что кабриолет ехал впереди берлины; но как только он свернул с площади за угол, двое мужчин схватили лошадей под уздцы. Это были старший из братьев Леблан и г-н Тевенен из Илета.
