Книга Графиня Солсбери, страница 41. Автор книги Александр Дюма

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Графиня Солсбери»

Cтраница 41

Штурм начался с ожесточением, напомнившим горожанам, что в этой беспощадной войне возмездия, войне на уничтожение им нечего ждать милости в случае поражения. Но сия перспектива не устрашила защитников города, а, наоборот, вдохнула в них новое мужество, и они дали врагам достойный отпор. Тем временем, несмотря на град стрел, которыми его осыпали из луков и арбалетов, граф Геннегауский первым пробился к заграждениям, столкнувшись там с вида́мом Шалонским и его тремя сыновьями; почти одновременно мессир Иоанн де Бомон атаковал на мосту сеньора де Вервена, своего личного врага (тот сжег и разграбил принадлежащий ему город Шиме): их столкновение было страшным. Осажденные с крепостных стен обрушивали на штурмующих камни, балки и негашеную известь. Осаждавшие, со своей стороны, крушили топорами заграждения и кололи длинными копьями тех, кто пытался их защищать; наконец брешь была пробита и противники сошлись врукопашную. В эту минуту трое молодых людей, кого отец только что посвятил в рыцари, решили оправдать делом свое звание и, пока вида́м Шалонский сражался с сиром де Фокемоном, бросились на графа Вильгельма; но тот был сильный и ловкий воин: первым взмахом меча он пробил тарч и кирасу старшего из братьев; удар был так мощен, что острие меча вышло между лопатками; два других брата видели, как упал старший, но не посчитали необходимым оказать ему уже ненужную помощь, ибо сочли, что он мертв. Они в свой черед атаковали графа, казалось обладавшего силой великана и с необыкновенным упорством отражавшего удары, наносимые ему; однако они — один с копьем, другой с мечом — теснили его, а он не мог достать мечом юношу, наносившему ему удары копьем; граф Вильгельм оказался в большой опасности, когда один из братьев заметил, что его отец еле сдерживает мощный натиск сира де Фокемона; решив, что брат в одиночку сумеет постоять за себя, он, влекомый глубоким сыновьим чувством, кинулся вида́му Шалонскому на помощь именно в тот миг, когда сир де Фокемон, вооруженный палицей, сбив противника с ног, пытался прикончить его, пробив ему мечом доспехи. Внезапно атакованный сзади, сир де Фокемон был вынужден оставить старика и повернуться лицом к молодому человеку; в это время защитники города оттащили в сторону вида́ма Шалонского, лежавшего почти без сознания. Когда же подняли забрало, он тотчас пришел в себя и поспешил на помощь сыну.

В это время граф Геннегауский сражался с другим братом, тем, что нападал на него с копьем; Вильгельм прекрасно понимал, что только с превеликим трудом он сможет одолеть противника, пока у того в руках это оружие. Поэтому он одним взмахом меча так решительно перерубил древко копья, что его обломок со стальным наконечником вонзился в землю; юноша отбросил теперь ни на что негодный кусок дерева и нагнулся, чтобы подобрать топор, который положил у себя за спиной, на случай если сломается копье. В этот миг Вильгельм Геннегауский собрал все свои силы и, подняв обеими руками меч, обрушил на затылок (там, где шлемное железо было тоньше) врага такой страшный удар, что рассек шлем, будто тот был из кожи; лезвие меча разрубило череп, и юноша, словно бык, сраженный наповал ударом дубины по лбу, рухнул, не успев даже испросить прощения у Бога.

Отец, увидев, что два его чада пали, схватил третьего сына за руку и потянул за собой, стремясь вернуться с ним в город; но нападавшие преследовали их по пятам и вместе с вида́мом Шалонским ворвались за крепостные стены.

Сир де Бомон тоже творил чудеса; вид его врага сира де Вервена лишь усиливал его отвагу, и без того немалую; поэтому спустя час после начала битвы он прорубил бреши или совсем снес на своем пути палисады: с этой стороны только они и защищали город. Видя эту ярость, которая, как он знал, обрушится на него одного, сир де Вервен понял, что, если его возьмут в плен, пощады ему не будет и выкупа за него не назначат, поэтому он велел подать себе коня — самого резвого из боевых скакунов и, прежде чем его противникам подвели лошадей, стоявших в десяти минутах ходьбы от дороги, ускакал через противоположные ворота, именуемые Вервенскими. Но мессиру Иоанну де Бомону и его свите так быстро привели лошадей, что в ту минуту, когда сир де Вервен, как мы уже сказали, выехал в одну сторону, его враг, сопровождаемый огромной свитой, на полном скаку, развернув на ветру свое знамя, въехал с другой стороны и без остановки мчался через город, проносясь сквозь толпу беглецов не глядя на них; он хотел нагнать лишь одного человека, но когда выскочил из Веренских ворот, тот, за кем он гнался, в вихре пыли скрылся за поворотом дороги. Тогда, решив, что у племянника и без него достаточно сил, мессир Иоанн Геннегауский продолжил погоню, называя сеньора де Вервена подлым трусом и требуя, чтобы он остановился; но убегающий ничего не хотел слышать, жестоко погонял коня и быстро домчался до ворот принадлежавшего ему города; к счастью, они оказались раскрытыми, но когда он влетел в них, тотчас захлопнулись. Мессир Иоанн Геннегауский, понимая, что сделать больше ничего не сможет, взбешенный тем, что враг ускользнул, повернул назад и выместил досаду на солдатах вида́ма Шалонского: они бежали той же дорогой, но он, когда гнался за их командиром, проехал мимо, не обратив на них внимания.

Тем временем граф Вильгельм вступил в город и, преследуя врагов, что сошлись на главной площади, снова атаковал их и разбил во второй раз, но поскольку никто из них не пожелал сдаваться, то все были перебиты или взяты в плен; потом граф согнал лошадей и большие повозки, приказав погрузить все самое ценное, что могло найтись в городе, отплатив тем же, что сделали с его городом, и с четырех сторон поджег город, предав огню все, что не мог увезти с собой; когда от города осталась только гора пепла, он отступил к реке, а на другой день со своим дядей, тоже ликовавшим, что удалось с огромной выгодой отомстить, двинулся на городок Мобер-Фонтен.

Скоро вести об этом дошли до Филиппа де Валуа; тот отдал приказ своему сыну герцогу Нормандскому, собрав самую большую армию, какую только можно будет навербовать, отправиться в Геннегау, все предавая огню и заливая кровью земли двоюродного брата; вместе с тем, он отправил новые распоряжения Гуго Кьере, Бегюше и Барбавера, чтобы они под угрозой смертной казни охраняли побережье Фландрии, не допуская высадки короля Эдуарда.

Когда жители Дуэ, Лилля и Турне увидели, как складываются дела, они снарядили отряд в тысячу латников и три сотни арбалетчиков, чтобы предпринять поход по фламандской земле; с этой целью они ночью вышли из Турне и на восходе солнца подошли к Куртре, который сочли слишком сильно укрепленным и хорошо обороняемым, чтобы взять с хода, но зато разграбили и сожгли пригороды, сразу же отойдя с добычей за реку Лис.

Все это означало прямой урок добрым людям Фландрии; посему Якоб ван Артеведде, получив жалобы великие в городе Генте, чьим эшевеном был, сильно разволновался, поклявшись, что это злодеяние не пройдет даром земле Турне; он разослал свой письменный приказ во все славные города Фландрии и написал графам Солсбери и Суффолку, присланным, как мы знаем, королем Эдуардом, с просьбой присоединиться к нему между городом Оденард и Турне, в узком проходе, который назывался Железным мостом.

Оба английских графа ответили, что в указанный день будут на месте.

И выполняя свое обещание, они двинулись в путь, имея проводником мессира Вафлара де ла Круа, хорошо знавшего эти края, потому что долго воевал здесь. Но случилось так, что жители Лилля узнали об этом отряде (он состоял лишь из пятидесяти копейщиков и сорока арбалетчиков) и, выйдя из города в количестве почти полутора тысяч воинов, устроили три засады, с тем чтобы графы Суффолк и Солсбери, с какой бы стороны они ни проезжали, не смогли от них ускользнуть. Но эти засады ни к чему не привели, так как мессир Вафлар повел их напрямик проселочной дорогой и она вывела бы их к цели, если бы ее не преграждала недавно вырытая канава. Увидев этот свежий и глубокий ров, мессир Вафлар остановился в сильном недоумении и посоветовал рыцарям вернуться назад, не беспокоясь о назначенной встрече: ведь любая другая дорога, кроме той, по которой они двигались, вела только в западню. Но рыцари не пожелали ничего слышать и, посмеявшись над опасениями своего вожатого, приказали ему выбрать другую дорогу и идти вперед; они обещали помочь Якобу ван Артевелде и ни за что не хотели нарушать своего слова. Тогда мессир Вафлар согласился, но, перед тем как двинуться дальше, в последний раз попытался их отговорить.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация