— Это что еще за шутки?! — вскричал Смоки, тщательно выделяя
каждое слово, как актер на бродвейской сцене. Он отшвырнул Джека и влетел в
кабачок. Раздался еще один выстрел, и кто-то вскрикнул от боли.
Джек был уверен в одном — пришло время удирать. Не через
час, не завтра, не в воскресенье, а прямо сейчас.
Шум, похоже, стихал. Выстрелов больше не было слышно… но
Джек помнил, что работяга, похожий на Рэндольфа Скотта, был еще в туалете.
Джек быстро вошел в кладовую, пошарил рукой за бочками и
стал на ощупь искать рюкзак. Пальцы не нащупывали ничего, кроме грязного пола и
воздуха; наверное, кто-то из них — Смоки или Лори — заметили рюкзак и забрали
его. И все это, конечно, чтобы задержать его в Оутли! Потом пальцы коснулись
нейлона, и Джек не поверил своему счастью.
Он схватил рюкзак и осторожно выглянул из дверного проема
кладовой. Нужно было решить, каким путем лучше скрыться, чтобы никто ничего не
заметил.
Итак…
Он вышел в коридор. В конце его была дверь. Она легко
открылась, и мальчик увидел, что коридор пуст. Наверное, Рэндольф Скотт давно
уже поднялся в зал, пока Джек искал рюкзак. Прекрасно.
«А может он все еще здесь? Ты хочешь с ним встретиться,
Джеки? Хочешь опять увидеть, как глаза его желтеют и сужаются? Не торопись,
убедись сперва, что его нет».
Но Джек не имел на это времени. Смоки мог заметить, что
мальчик не помогает Лори и Глории убирать со столов и не моет пол в туалете.
Смоки мог решить вернуться и получше «объяснить» Джеку реальное положение
вещей. Так что…
«Так что? Иди же! Может, он где-то подстерегает тебя, Джеки…
может, он собирается выскочить, как большой Чертик-из-Табакерки…»
Женщина или тигр? Смоки или этот работяга? Джек еще секунду
постоял в нерешительности. Возможно, человек с желтыми глазами все еще в
туалете; возможно, сейчас вернется Смоки.
Джек открыл и ступил на порог темного холла. Рюкзак,
казалось, резко прибавил в весе. Стараясь ступать бесшумно, мальчик двинулся к
двери; в груди отчаянно колотилось сердце.
«Мне было шесть. Джеку было шесть».
Возвращаться никак нельзя.
«Шесть».
Коридор словно удлинился и теперь напоминал туннель. Задняя
дверь в конце коридора казалась плотно прикрытой. Справа тоже находилась дверь;
на ней была изображена собака. Под изображением — надпись: «ПОЙНТЕРЫ». Дверь в
конце коридора была покрашена красной краской. На ней висела табличка:
«ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТОЛЬКО В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ! СИГНАЛ ТРЕВОГИ!» На самом же деле
сигнализация была отключена еще два года назад. Об этом ему рассказала Лори,
когда мальчик поинтересовался назначением двери.
Почти на месте. Напротив таблички «ПОЙНТЕРЫ».
«Он здесь, я знаю… если он выскочит, я закричу… я… я…»
Дрожащей рукой Джек коснулся ручки двери аварийного выхода.
Она была прохладной. На секунду мальчику почудилось, что сейчас он возьмет и
вылетит в ночь… на свободу.
Внезапно распахнулась дверь позади него — дверь с надписью
«ПОЙНТЕРЫ» — и чья-то рука схватила его за лямку рюкзака. Джек сделал рывок к
аварийному выходу, не думая при этом про рюкзак и волшебный напиток в нем. Если
лямки оборвутся, он сумеет выскочить во двор… он думал только об этом.
Но нейлоновые лямки не хотели рваться. Дверь слегка
приоткрылась и вновь захлопнулась. Джека втащило в женскую уборную, развернуло
вокруг и отбросило назад. От такого удара бутылка с волшебным напитком могла
разлететься на мелкие кусочки, залив при этом одежду и старый атлас дорог.
Поэтому он постарался не коснуться стены спиной. Ужасная боль пронзила его.
К нему медленно подходил работяга. Руки его уже начинали
деформироваться и сплющиваться.
— Ты собрался уходить, парень? — голос работяги все больше
напоминал рычание зверя.
Джек попятился влево, не отрываясь от лица мужчины. Глаза
того светились; они были уже не желтые, а просто горели огнем; это были глаза
оборотня…
— Но ты можешь рассчитывать на старого Элроя, — оборотень
оскалился, обнажив черный провал пасти и неровные зубы. — О, ты можешь вполне
рассчитывать на Элроя, — слова его были подобны собачьему лаю. — Он не причинит
тебе слишком большой вред.
Джек вскрикнул.
— С тобой все будет в порядке, — рычал оборотень,
придвигаясь поближе к Джеку, — да-да, с тобой все будет в полном порядке…
Он продолжал говорить, но Джек не смог бы повторить
сказанное. Теперь это было одно сплошное рычание.
Ногой Джек нащупал большой мусорный бак у двери. Когда
оборотень почти вцепился в него когтями, мальчик схватил бак и запустил в
Элроя. Бак отскочил от косматой груди, но Джек успел выскочить из уборной и
стремглав помчался влево, к аварийному выходу. Он понимал, что Элрой будет
преследовать его.
Джек нырнул в темноту позади «Оутлийской пробки».
Там, справа от двери, выстроились в ряд переполненные
мусорные баки. Джек на бегу перевернул три из них. Позади раздался дикий грохот
— бегущий за ним Элрой врезался в импровизированную баррикаду.
Джек обернулся на своего преследователя. Боже, хвост, у него
есть хвост! Сейчас существо больше всего напоминало животное. Из глаз летели
искры и, подобно огонькам, освещали землю.
Удирая, Джек пытался сбросить рюкзак со спины; пальцы его
одеревенели, в голове стучало:
— Джеки было шесть… Боже, помоги мне! Смотритель! Джеки было
ШЕСТЬ! Боже, пожалуйста…
Оборотень перескакивал через баки. Джек видел, как одна
лапа-рука поднялась и вновь опустилась, зацепившись за металл, и страшный
скрежет заполнил весь двор. Существо споткнулось, чуть не упало, и вновь
бросилось вдогонку Джеку. Оно злобно рычало, и мальчику с трудом удалось
разобрать:
— Сейчас я не просто поймаю тебя, мой цыпленочек… Сейчас я
убью тебя!
Слышали ли это его уши? Или голос звучал в его голове?
Неважно. Расстояние между тем и этим миром сокращалось.
Элрой сопел сзади Джека; одежда зверя была разорвана; изо
рта свисал розовый и влажный язык.
Последним в ряду был пустой мусорный бак; за ним стоял
старенький «форд» выпуска 1957 года… Выглянувшая луна осветила все вокруг;
глаза Элроя засверкали, как осколки стекла…
Это ведь началось не в Нью-Хэмпшире? Нет. Это началось не
тогда, когда заболела его мать, и не могла, когда появился Смотритель Лестер.
Это началось, когда…
