«Джеку было шесть. Когда все мы жили в Калифорнии, и никто
еще не был никем другим, и Джеку было…»
Он вцепился в лямки рюкзака.
Оборотень опять догонял его. Он почти танцевал, напоминая в
свете луны животных из диснеевских мультфильмов. Глупо, но Джек расхохотался.
Существо зарычало и прыгнуло на него. Когти были всего в нескольких дюймах от
мальчика, но внезапно Элрой зацепился за ржавое железо и взревел от ярости.
Джек искал в рюкзаке бутылку. Он копался в носках; старые
джинсы мешали ему. Нащупав горлышко бутылки, мальчик выдернул ее из рюкзака.
Элрой огласил воздух очередным воплем и освободился от
смятого колеса.
Джек быстро откупоривал бутылку, стараясь при этом не
выпустить рюкзак из рук. Задача не из легких!
«Может ли ОНО последовать за мной? — промелькнуло в его
голове, когда он поднес горлышко бутылки к губам. — Сможет ли ОНО последовать
за мной и прикончить меня там, на другой стороне?» Рот Джека свело судорогой от
вкуса гнилого винограда, в горле перехватило дыхание. Он слышал рычание Элроя,
но звук стремительно удалялся, словно застряв на одной стороне Оутлийского
туннеля, в то время как Джек быстро несся на другую его сторону. Мальчик
почувствовал, что падает, и подумал: «О, Боже, что если я приземлюсь где-нибудь
у подножья утеса или горы?!» Он вцепился в рюкзак и бутылку, глаза его непроизвольно
закрылись в ожидании того, что может случиться: будет Элрой или нет; окажется
он в Территориях — или нет. Да или нет, но одежда на его теле изменялась…
«Шесть. О да, когда нам всем было шесть, и никто еще не был
никем другим, и все происходило в Калифорнии, и ты, папа, с дядей Морганом
уходил куда-то, и иногда дядя Морган смотрел на тебя, как… как… как будто хотел
испепелить тебя глазами; и ты все-таки умер, папочка!»
Падая, переворачиваясь, купаясь в запахах; Джек Сойер, Джек
Бенджамин Сойер, Джеки, Джеки…
«…было шесть, когда это начало происходить, и кто же взорвал
мою жизнь, когда мне было шесть, когда Джеку было шесть, когда Джеку…»
11. Смерть Джерри Блэдсо
«… было шесть … когда это действительно начиналось, папа,
когда проснулись те силы, которые в конце концов отправили меня в Оутли…»
Громко звучал саксофон. «Шесть. Джеки было шесть». Сперва его внимание было
поглощено игрушкой, подаренной отцом, маленькой моделью лондонского такси —
машинка была тяжелой, как кирпич, и производила ужасный шум, когда катилась по
деревянным половицам в новом офисе. Август, послеобеденная пора, новая заводная
машинка, которая, подобно танку, громыхает по полу… работы нет, как нет и
неотложных телефонных звонков. Под звуки саксофона Джек играет с машинкой…
Черный автомобиль наехал на ножку кушетки, развернулся и остановился. Джек во
весь рост растянулся на кушетке. Его отец, сидя в кресле, положил ноги на стол.
Дядя Морган пристроился на стуле с другое стороны кушетки. У обоих в руках было
по коктейлю; потом они поставили стаканы, выключили проигрыватель и
кондиционер, и спустились к своим автомобилям.
«Когда нам всем было шесть, и никто не был никем другим, и
было это в Калифорнии».
— Кто это играет на саксофоне? — услышал Джек вопрос дяди
Моргана, и в хорошо знакомом голосе неожиданно промелькнули новые нотки; что-то
резануло слух мальчика. Он коснулся рукой крыши игрушечной машинки, и пальцы
его были холодны, как лед.
— Это Декстер Гордон, — ответил отец. Голос его, как всегда,
был ленивым и дружелюбным; Джек рукой обхватил тяжелое такси.
— Хорошая пластинка.
— «Папа играет на трубе». Старый добрый джаз, верно?
— Постараюсь найти ее для себя…
И вдруг Джек понял, почему голос дяди Моргана показался ему
странным: на самом деле дядя Морган не любил джаз; он только притворялся перед
отцом Джека. С раннего детства Джеку был известен этот факт, и он подумал:
глупо, что отец этого не замечает. Дядя Морган никогда не станет искать для
себя пластинку под названием «Папа играет на трубе», дядя Морган обманывает
Фила Сойера — и, наверное, Фил Сойер не видит этого лишь потому, что никогда не
уделял достаточно внимания Моргану Слоуту. Дядя Морган, самолюбивый и обидчивый
(«самолюбивый как людоед, подобострастный, как куртуазный адвокат» — говорила
Лили), добрый старый дядя Морган вообще не заслуживал внимания — взгляд, прежде
всего, останавливался на его лысине.
«Когда дядя был ребенком, — думал Джек, — учителям было
трудно запомнить его имя».
— Представь, как этот парень сыграет там, — голос дяди
Моргана вдруг снова заставил Джека вздрогнуть. В нем все еще звучала фальшь, но
главное было в другом — слово «там» пронзило мозг мальчика и зазвенело, как
колокол. Потому что там — это была страна Видений Джека. Он это точно знал. Его
отец и дядя Морган забыли, что он может услышать, и собрались говорить о
Видениях.
Его отец знал о стране Видений. Джек никогда не говорил об
этом ни с ним, ни с мамой. Но отец знал, потому что должен был знать. Следующей
ступенью, чувствовал Джек, было то, что папа поможет попасть туда самому Джеку.
Но мальчик не мог до конца осознать и выразить свои эмоции
по поводу связи Моргана Слоута и страны Видений.
— Эй! — заявил дядя Морган. — А хорошо бы, чтобы парень
побывал там! Они, наверное, сделали бы его Герцогом Саксофонных Земель или
кем-нибудь в этом роде.
— Вряд ли, — отозвался Фил Сойер. — Вряд ли он понравился бы
им так же, как и нам.
«Папа, но ведь музыкант не нравится дяде Моргану, — подумал
Джек, внезапно поняв, как это важно. — Он совсем ему не нравится. Дядя считает,
что он играет слишком громко…»
— Ну, ты, конечно, знаешь об этом больше, чем я, —
расслабленным тоном сказал дядя Морган.
— Просто я бывал там чаще. Но ты быстро наверстываешь
упущенное! — В голосе отца Джек почувствовал улыбку.
— О, я кое-что понял, Фил. И никогда не перестану
благодарить тебя за то, что ты посвятил меня во все это! — речь Слоута
прервалась, он затянулся сигаретой и поставил стакан на стол.
Слушать этот разговор было для Джека наслаждением. При нем
говорили о Видениях! Происходило самое чудесное из всего возможного.
Конкретного смысла слов мальчик не понимал; их язык был слишком взрослым, но
шестилетний Джек чувствовал радость и восторг от Видений, и он уже был
достаточно большим, чтобы в общих чертах понять их беседу. Видения были
реальностью, и Джек хотел разделить эту реальность с отцом. Вот почему он так
радовался.
— Только позволь мне кое-что исправить, — сказал дядя
Морган, и Джеку это слово — исправить — показалось похожим на двух змей,
обвившихся вокруг его ног. — Они пользуются магией подобно тому, как мы —
физикой, верно? Мы говорим об аграрной монархии, где магию используют вместо
науки.
