Неоновая надпись над вельветовыми шторами гласила: «Это
отделение закрыто».
— Мрачновато здесь, верно? — спросила она.
— Как в преисподней, — ответил Джек, и она засмеялась своим
заразительным смехом.
— Ох, Джеки, Джеки! — она ласково поправила его чересчур
длинные волосы.
Он отвел ее руку, также улыбаясь (Боже, ее пальцы состояли
из кожи и костей. Она почти мертва, Джек!..)
— Не трогай меня без разрешения.
— Почему так строго?
Они еще раз улыбнулись друг другу. Джек не помнил, когда бы
еще ему так хотелось плакать или когда бы он так сильно любил ее. Что-то новое
открылось сейчас мальчику… возвращение к «Черным легким» — часть этого.
Принесли напитки. Она легонько коснулась его бокала своим.
— За нас.
— Хорошо.
Они выпили. Официант принес меню. Лили небрежно просмотрела
его.
— Что бы вы предложили?
— Рекомендую морской язык.
— Принесите два.
Джек был немного смущен, заказывая за них обоих, но он знал,
что мать хочет именно этого — после ухода официанта он взглянул матери в глаза
и увидел одобрение своему поступку.
Принесли еду. Морской язык с лимоном был горячим и вкусным.
Но Лили едва прикоснулась к содержимому своей тарелки.
— Занятия в школе начались две недели назад, — Джек успел
съесть половину порции. Глядя на большие желтые автобусы с надписью «Районная
школа Аркадии», он почувствовал себя слегка виноватым, хотя причиной этому были
обстоятельства.
Лили выжидающе смотрела на него. Она уже выпила второй
бокал, и официант принес третий.
Джек передернул плечами.
— Подумай, что я имею в виду.
— Ты хочешь в школу?
— Что? Нет! Не здесь.
— Хорошо, — согласилась она. — Потому что у меня нет этих
твоих чертовых справок, а без свидетельства о рождении они тебя в школу не
примут, приятель.
— Не называй меня так, — сказал Джек, но Лили даже не
улыбнулась старой шутке.
«Мальчик, почему ты не в школе?»
Он оглянулся, как будто этот голос прозвучал где-то рядом, а
не в его сознании.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
— Нет. Впрочем… в этом чудесном парке, Стране Чудес, есть
старый черный чудак. Славный малый… Он спрашивал, почему я не в школе.
Она выпрямилась. Улыбка пропала с ее лица.
— Что ты ему сказал?
Джек пожал плечами.
— Я сказал, что болен. Помнишь, так было с Ричардом? Доктор
сказал дяде Моргану, что Ричард не должен ходить в школу шесть недель, но может
гулять на улице. — Джек слегка улыбнулся. — Я думаю, ему повезло.
Лили немного расслабилась.
— Я не люблю, когда ты разговариваешь с незнакомыми людьми,
Джек.
— Мама, он…
— Мне неважно, кто он. Я не хочу, чтобы ты разговаривал с
незнакомыми людьми.
Джек подумал о чернокожем друге; он представил себе его
стальные волосы, изборожденное морщинами темное лицо; умные, светящиеся глаза.
Он вспомнил их встречи в Аркадии, где не было никого, кроме них, да еще поодаль
два чудака играли в крокет, сохраняя глубокомысленное молчание.
Но сейчас, сидя с матерью в этом ужасном ресторане, — не
чернокожий мужчина, а он сам задал себе вопрос.
Почему я не в школе?
«Все так, как она сказала, сынок. Нет ни справок, ни
свидетельства. Ты думаешь, она захватила сюда твое свидетельство о рождении? Ты
так думаешь? Она слишком торопится, и ты торопишься вместе с нею. Ты…»
— Ты что-нибудь получал от Ричарда? — обронила она, и когда
она закончила фразу, то к нему пришло это, и оно поразило, как удар молнии. Его
руки задрожали, стакан упал со стола и разбился.
«Она почти мертва, Джек».
Голос из песчаной воронки. Он звучал в голове Джека.
Это был голос дяди Моргана. Не возможно, не почти, не как
будто. Это был настоящий голос. Голос отца Ричарда.
По пути домой, в машине, она спросила:
— Что произошло с тобой там, Джек?
— Ничего. Мне почудился последний хит Джейн Круппа.
— Не смейся надо мной, Джеки, — она выглядела усталой и
измученной. Между вторым и третьим пальцами правой руки была зажата сигарета.
Она вела машину очень медленно — чуть больше сорока миль в час — как всегда,
когда выпивала лишнее. Лили сидела прямо, юбка не прикрывала колени, а
подбородок, казалось, нависал над рулевым колесом. На мгновение она стала
похожа на ведьму, и Джек быстро отвернулся.
— Совсем нет, — промямлил он.
— Что?
— Я не смеюсь. Это было что-то вроде судороги. Мне очень
жаль.
— Все в порядке, — ответила она. — Я думала, это связано с
Ричардом Слоутом.
— Нет.
«Его отец говорил со мной из воронки в песке на берегу, вот
и все! Он говорил со мной в моих мыслях, как в фильме, где ты слышала голос
свыше. Он сказал мне, что ты почти мертва!..»
— Тебе его не хватает, Джек?
— Кого? Ричарда?
— Нет, папы Римского. Конечно, Ричарда.
— Иногда. — Ричард Слоут ходил в школу в Иллинойсе — одну из
тех частных школ, учиться в которых очень престижно.
— Ты увидишься с ним. — Лили взъерошила его волосы.
— Мама, с тобой все в порядке? — Эти слова сами собой
слетели с языка. Он почувствовал, как его пальцы впились в колени.
— Да, — ответила она, прикуривая другую сигарету (она
притормозила до двадцати миль, делая это, и едущий сзади старый грузовичок
нетерпеливо посигналил). — Все как нельзя лучше.
— На сколько ты похудела?
— Джеки, можно никогда не быть слишком худым, или слишком
полным. — Она помолчала и улыбнулась ему. Это была усталая, грустная улыбка,
сказавшая ему все, что он хотел знать.
— Мама!..
— Хватит, — оборвала она. — Все нормально, и не будем об
этом. Попробуй найти мне какой-нибудь би-боп по приемнику.
