Он завыл и вскочил на ноги, увлекая за собой Джека, который
скорее спал, чем бодрствовал.
— Джек, — вопил он. — Вставай! Пойдем отсюда! Волк! Огонь!
Смотри — огонь! Волк! Волк!..
— Тихо вы там! — зашумели в зале. Открылась задняя дверь
кинозала.
— Что здесь происходит?
— Волк, заткнись, — зашипел Джек. — Во имя Господа…
— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! — завыл
Волк.
Сидящая рядом с ними женщина бросила на Волка взгляд и
испуганно схватила на руки своего младенца.
— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!
Мужчина тремя рядами ниже повернул голову и с интересом стал
рассматривать их. Его шляпа съехала набок, обнажив одно оттопыренное ухо.
— Как интересно! — сказал он. — Оборотни в Лондоне, верно?
— Все в порядке, — сказал Джек. — Мы уходим. Никаких проблем.
Только… только не делай этого больше, ладно? Ладно?
Он потащил Волка к выходу. В нем поднялась волна страха.
Свет прожектора резал глаза. Женщина с ребенком вжалась в
угол. Она увидела Джека, увидела все еще воющего Волка, и крепче прижала к себе
ребенка.
Контролер, билетерша, киномеханик и высокий человек в
униформе приближались. Джеку пришло в голову, что человек в униформе — владелец
кинотеатра. Входные двери кинотеатра были распахнуты настежь.
— Вон отсюда! — заорал мужчина в униформе. — Вон отсюда! Я
уже вызвал полицию! Через пять минут они будут здесь!
«Черт тебя подери, — думал Джек, ощущая прилив надежды. — У
тебя нет времени. Если мы удерем, возможно, отпадет повод для беспокойства».
— Мы уходим, — сказал он. — Прошу прощения. У моего… моего
брата был… эпилептический припадок. Мы… мы забыли его лекарства.
При слове «эпилептический» билетерша и контролер отпрянули
назад, как будто Джек сказал: «проказа».
— Пошли, Волк.
Глаза владельца кинотеатра расширились. Джек проследил
направление его взгляда и заметил, что Волк обмочился.
Волк также увидел это. Многое в мире Джека было чужим для
него, но он хорошо знал, что такое презрительный взгляд. Он громко застонал.
— Джек, прости меня. Мне так стыдно!..
«Волку СТЫДНО!»
— Выведи его отсюда, — потребовал владелец и повернулся,
чтобы уйти.
Джек потащил Волка за руку к выходу.
— Пошли, Волк! — приговаривал он спокойно и доброжелательно.
— Пойдем; это моя вина, а не твоя. Пойдем же!
— Стыдно! — Волк оставался безутешным. — Я плохой, Бог
наказал меня, я совсем плохой!
— Ты очень хороший, — уверил его Джек. — Пойдем.
Они вышли на улицу, и октябрьское уходящее тепло приняло их
в свои объятия.
В двадцати ярдах от них стояла женщина с ребенком. Увидев
Волка и Джека, она бросилась к своей машине, держа ребенка перед собой, как
щит.
— Не давай ему подойти ко мне! — вопила она. — Не давай
этому чудовищу прикасаться к моему малютке! Слышишь? Не давай ему приблизиться
ко мне!..
Джек подумал, как бы заставить ее замолчать, но так и не
придумал. Он был слишком усталым.
Они с Волком направились прочь. На полдороге к трассе Джек
остановился. Земля поплыла у него под ногами. Мир стал терять свои очертания.
Мальчика бил озноб.
Он боялся, что Волк заплачет, как дитя.
— Джек, извини меня, пожалуйста, не сердись на меня… Я
постараюсь, я больше не буду, вот увидишь…
— Я не сержусь, — сказал Джек. — Я знаю, что ты… что ты —
хороший, добрый…
Не успев закончить фразу, он стал проваливаться в сон. Он
проснулся только вечером, и перед ним был Манси. Волк преодолел расстояние до
Манси по проселочным дорогам. Его вел на запад инстинкт, помогающий найти
дорогу перелетной птице.
Эту ночь они провели в заброшенном доме севернее Коммака, и
утром Джек почувствовал, что его лихорадит меньше. …Было позднее утро — позднее
утро 28-го октября, — когда Джек понял, что на пальцах Волка опять появилась
шерсть.
19. Ловушка
Итак, они провели ночь в заброшенном полуразрушенном
домишке, с одной стороны которого простиралось поле, а с другой — чернел лес.
Вдали виднелась ферма.
Джек решил, что здесь они с Волком будут в относительной
безопасности, поэтому можно ненадолго задержаться. После захода солнца Волк
ушел в лес. Он передвигался медленно, глядя себе под ноги. Пока он не исчез из
виду, Джек думал, что Волк похож на первобытного охотника, выслеживающего дичь.
Мальчик немного нервничал в ожидании приятеля, но вскоре Волк вернулся, неся в
руках какие-то растения.
— Что ты притащил, Волк? — спросил Джек.
— Лекарство, — важно ответил Волк. — Но оно не очень
хорошее, Джек. Волк! В этом мире все не очень хорошее!
— Лекарство? Что ты имеешь в виду?
Но Волк не стал больше ничего говорить. Он достал из кармана
две спички, разжег костер и попросил у Джека кружку. Джек нашел пивную кружку в
рюкзаке. Волк обнюхал ее и сморщился.
— Слишком плохо пахнет. Нужна вода, Джек. Чистая вода. Я
пойду за ней, потому что ты слишком устал.
— Волк, я хочу знать, что ты собираешься делать.
— Я пойду, — повторил Волк. — Здесь неподалеку есть ферма.
Волк! Там должна быть вода. Отдыхай.
Джеку ясно представилось, как жена фермера выглядывает в
окошко кухни, где перед этим она мыла посуду, и замечает бродящего по двору
Волка — с пивной кружкой в одной лапе и пучком травы в другой.
— Я пойду, — сказал мальчик. — Я сам пойду.
До фермы было около пятисот футов; ее огоньки виднелись с
другого конца поля. Джек без приключений набрал в кружку воды и пошел назад. На
полпути к месту их ночлега он обнаружил, что прекрасно видит свою тень, и
посмотрел на небо.
На горизонте сияла почти полная луна.
Обеспокоенный Джек поспешил к Волку и отдал ему кружку. Волк
понюхал, скривился, но ничего не сказал. Он поставил кружку на огонь и стал
крошить туда принесенные им растения. Через пять минут из кружки начал
доноситься ужасный запах. Джек чихнул. Он надеялся, что Волк не станет
уговаривать его выпить это варево, которое может, наверное, убить даже слона.
