Из лимузина вышел старый седой мужчина. На нем была черная
накидка с белым воротничком и солидным галстуком. Мужчина кивнул шоферу и
направился к главному корпусу. Он даже глазом не повел в сторону Джека. Шофер
задумчиво смотрел в небо, как бы размышляя, пойдет ли снег. Джек, отступив
назад, наблюдал, как старик входит в здание. Шофер продолжал смотреть в небо.
Джек, подумав, продолжил свой путь.
Нельсон-Хауз был трехэтажным зданием по другую сторону
ограды. Два окна на первом этаже давали нескольким его обитателям неоценимые
привилегии: они могли читать до глубокой ночи или играть в карты; остальным
приходилось довольствоваться телевизором.
Обойдя здание, Джек увидел дверь с табличкой «ПЯТЫЙ
ПОДЪЕЗД». До самого угла тянулся ряд окон.
И здесь, за третьим окном — спасение. Потому что здесь был
Ричард Слоут, очкарик с вечно испачканными чернилами руками, сидящий верхом на
стуле и читающий толстые книги. Даже сейчас он читал у окна, сидя боком к
Джеку. Голова Ричарда поднялась от книги. Его отвлек внезапный шум за окном.
— Ричард! — тихо окликнул его Джек, и удивленное лицо друга
повернулось к нему. — Открой окно!
Он надеялся, что по движению его губ Ричард поймет, что
нужно делать.
Ричард встал со стула, еще не оправившись от неожиданности.
Джек жестами еще раз попросил его открыть окно. Когда Ричард добрался до окна,
он положил руку на защелку и некоторое время рассматривал Джека. В этом взгляде
был приговор грязному лицу Джека, грязным волосам, странному посещению — и
многому другому. Наконец он открыл окно.
— Привет! — сказал он. — Большинство людей предпочитает
пользоваться дверью.
— Замечательно, — рассмеялся Джек. — Когда я стану
человеком, то поступлю так же, как и большинство людей. Отойди, ладно?
Джек подтянулся и взобрался на подоконник.
— Ты знаешь, — сказал Ричард, — это даже приятно — видеть
тебя. Но скоро мне нужно идти на завтрак. Ты, я думаю, вполне можешь
присоединиться. Любой может находиться в столовой.
Он замолчал, как будто и так сказал слишком много.
— А ты не мог бы принести мне что-нибудь поесть? Мне бы не
хотелось, чтобы меня видели.
— Интересное дело, — пожал плечами Ричард. — Сначала ты
сводишь всех, включая моего отца, с ума своим побегом, потом неожиданно
являешься сюда, а теперь еще требуешь, чтобы я носил тебе еду. Замечательно.
Просто здорово!
— Нам нужно о многом поговорить, — сказал Джек.
— Если, — Ричард не вынимал рук из карманов, — если ты
сегодня же вернешься в Нью-Хэмпшир или если позволишь мне позвонить отцу, чтобы
он забрал тебя отсюда, я принесу тебе что-нибудь поесть.
— Я хотел бы поговорить с тобой кое о чем, Ричи. Конечно, и
о моем возвращении заодно.
Ричард кивнул.
— Где же тебя носило, Джек? И зачем ты и твоя мать терзаете
моего отца? Молчи, Джек. Я действительно считаю, что ты должен вернуться в
Нью-Хэмпшир.
— Я вернусь. Обещаю. Но сперва я должен кое-что сделать.
Можно мне где-нибудь присесть? Я смертельно устал.
Ричард кивнул на кровать, потом оперся рукой о стоящий рядом
с Джеком стул.
В коридоре хлопали двери. Мимо комнаты Ричарда прошла
оживленно беседующая компания.
— Читал ли ты о Солнечном Доме? — спросил Джек. — Я был там.
Двое моих друзей погибли в Солнечном Доме, и один из них был оборотнем.
Лицо Ричарда стало непроницаемым.
— Очень занимательная подробность, потому что…
— Я действительно был там, Ричард.
— Этому я верю, — ответил Ричард. — Ладно. Я скоро вернусь и
принесу тебе поесть. — Он окинул Джека взглядом и вышел.
Джек сбросил башмаки и закрыл глаза.
Почти каждый год до гибели Фила Сойера семьи Ричарда и Джека
отдыхали в Южной Калифорнии.
После его смерти Морган Слоут и Лили Кэвэней-Сойер
попытались не нарушать традицию, и вчетвером они отправились в старенький отель
на острове Сибрук. Но эксперимент не удался.
Мальчики проводили много времени в обществе друг друга. Они
гуляли по берегу и все время разговаривали.
Смерть отца изменила планы Джека на будущее. Он начал
ощущать, что не хочет сидеть на отцовском стуле за столом, и что ему нужно в
жизни нечто большее. Что большее? Он знал — как знал некоторые другие
необъяснимые вещи, — что это «большее» было связано с его Видениями. Когда он
осознал это, то обнаружил, что его друг не способен понять это «большее» и,
более того, нуждается в совершенно противоположном. Ему было нужно «меньшее».
Ему было нужно только то, что можно потрогать.
— Это все, к чему ты стремишься? — спросил он как-то
Ричарда, читающего книгу «Жизнь Томаса Эдисона».
— К чему я стремлюсь? Когда вырасту? — Ричард был немного
удивлен вопросом. — Да, это очень здорово. Но я не знаю, к этому ли я
стремлюсь.
— А ты знаешь, чего хочешь, Ричард? Ты всегда говоришь, что
хочешь быть химиком-исследователем. Почему ты так говоришь? Что это значит?
— Это значит, что я хочу быть химиком-исследователем, —
улыбнулся Ричард.
— Ты ведь понимаешь, о чем я. В чем цель химика-исследователя?
Ты думаешь, это будет интересно? Или ты надеешься изобрести лекарство от рака и
спасти миллионы человеческих жизней?
Ричард открыто посмотрел на друга из-под очков.
— Я не думаю, что сумею победить рак, нет. Но цель не в
этом. Цель — в открытии механизма работы организмов. Цель в том, чтобы эти
организмы работали без помех.
— Порядок.
— Тогда почему ты улыбаешься?
Джек усмехнулся.
— Ты решишь, что я ненормальный. Мне бы хотелось найти
нечто, что является причиной болезней.
— Это не вполне нормально.
— Не думал ли ты, что в жизни есть что-то большее, чем
просто порядок? — спросил он Ричарда, скептически слушающего его. — Тебе не
хочется немного волшебства, Ричард?
— Знаешь, иногда мне кажется, что ты мечтаешь о хаосе. Или
ты смеешься надо мной. Если ты желаешь волшебства, то я прекращаю этот
разговор. Я могу разговаривать только о реальных вещах.
— Но кроме реальности есть кое-что еще…
— Да, в «Алисе в Стране Чудес»! — повысил голос Ричард.
