— Она была у него на руке. Я потребовала, чтобы он отдал ее,
и я бы отослала ее тебе, но он отказался ее отдать.
— По-твоему, позднее он отдал ее Салл-Джону?
— Получается, что так.
Но почему-то ей не верилось. Она чувствовала, что правда
должна быть куда более странной, чем такое объяснение. Да и отношение Уилли к
перчатке было странным, хотя она уже не помнила, почему, собственно.
— В любом случае, — сказал он, постукивая по адресу на
перчатке, — это написал Тед. Не сомневаюсь. Я надел перчатку и нашел кое-что. И
приехал из-за этого.
Он сунул руку в спортивную сумку в третий раз. Свет уже
утратил красноту, и остаток дня был угасающе розовым, цвета лесного шиповника.
Транзистор, все еще лежащий в траве, пел “Или ты не знаешь” голосом Хью “Пиано”
Смита и “Клоунов”.
Бобби вытащил смятый листок. Пропотелые внутренности
перчатки оставили на нем пару пятен, но в остальном он выглядел удивительно
чистым и новым. Бобби протянул его Кэрол.
Она подставила листок меркнущим лучам, чуть отодвинув от
лица — ее зрение, понял он, было уже не то, что прежде.
— Титульный лист, — сказала она, а потом засмеялась. —
“Повелитель мух”, Бобби. Твоя любимая книга.
— Погляди внизу, — сказал он. — Прочитай.
— “Фабер и Фабер, лимитед… 24 Рассел-сквер… Лондон”. — Она
вопросительно взглянула на него.
— Лист из фаберовского издания в мягкой обложке тысяча
девятьсот шестидесятого года, — сказал Бобби. — Это на обороте. Но посмотри,
Кэрол, он же выглядит совсем новым. Я думаю, книга, из которой он вырван, была
в тысяча девятьсот шестидесятом всего несколько недель назад. Но не перчатка —
она потрепана куда больше, чем была, когда я ее нашел. Только страница.
— Бобби, не все старые книги желтеют, если их берегут. Даже
старое дешевое издание…
— Переверни, — сказал он. — Погляди на другой стороне. Кэрол
перевернула. Под строчкой “Исключительное право”.., было вот что: “Скажи ей,
что она была храброй, как львица”.
— Вот тут я понял, что должен приехать, потому что он
считает, что ты будешь здесь, что ты еще жива. Я не мог поверить, легче было
поверить в него, чем… Кэрол? Что с тобой? Эта надпись в самом низу? Что она
значит?
Теперь она заплакала, заплакала горько, держа вырванный
титульный лист в руке и глядя на то, что было втиснуто в узкое белое
пространство под условиями продажи:
— Что это означает? Ты знаешь? Ты ведь знаешь? Кэрол
покачала головой.
— Не имеет значения. Это дорого мне. Только и всего. Дорого
мне, как перчатка дорога тебе. Для старика он отлично знает, какие кнопки нажимать,
верно?
— Пожалуй. Может, в этом назначение ломателя. Она поглядела
на него. Она все еще плакала, но, подумал Бобби, эти слезы не были
по-настоящему горькими.
— Бобби, а зачем он это сделал? И как он узнал, что мы
вернемся? Сорок лет — долгий срок. Люди взрослеют. Люди взрослеют и оставляют в
прошлом детей, какими были.
— Так ли?
Она продолжала глядеть на него в сгущающемся сумраке. Позади
них тени деревьев обретали черноту. Там — под деревьями, где он рыдал в тот
день, а на следующий нашел ее избитую, совсем одну — уже почти воцарился мрак.
— Иногда немножко магии остается, — сказал Бобби, — Вот что
я думаю. Мы вернулись, потому что еще слышим правильные голоса. Ты их слышишь?
Голоса?
— Иногда, — сказала она почти против воли. — Иногда слышу.
Бобби взял у нее перчатку.
— Ты меня извинишь?
— Конечно.
Бобби пошел к деревьям, упал на колено, чтобы подлезть под
низкую ветку, и положил свою старую бейсбольную перчатку карманом вверх к темнеющему
небу. Потом вернулся и сел на скамью рядом с Кэрол.
— Ее место там.
— Завтра какой-нибудь мальчик пройдет мимо и подберет ее, ты
ведь знаешь? — Она засмеялась и утерла глаза.
— Быть может, — согласился он. — А быть может, она исчезнет,
возвратится туда, откуда взялась.
Когда последняя розовость дня угасла в пепельности, Кэрол
положила голову на плечо Бобби, и он обнял ее одной рукой. Они сидели так,
молча, а в транзисторе у их ног запели “Плоттеры”.
От автора
Разумеется, в Ороно есть Университет штата Мэн. Я точно это
знаю, потому что учился там с 1966 по 1970 год. Однако персонажи в этом романе
абсолютно вымышленные, а многие описанные мною топографические приметы
студгородка не существуют и не существовали. Харвич тоже выдуман, а Бриджпорт,
хотя и вполне реален, про его описание у меня этого сказать нельзя. Как ни
трудно этому поверить, шестидесятые годы не вымышлены. Они на самом деле были.
Кроме того, я позволил себе и некоторые хронологические
вольности, в частности, использовал “Пленного” за два года до того, как
телевидение США его показало, — но я старался оставаться верным духу времени.
Можно ли этого достичь? Не знаю, но я старался.
Ранний и совсем непохожий вариант “Слепого Уилли” был
напечатан журналом “Антеус”. Он был опубликован в 1984 году.
Я хочу поблагодарить Чака Веррила, Сьюзен Молдоу и Нан Грэм,
которые помогли мне набраться храбрости, чтобы написать эту книгу. И еще я хочу
поблагодарить мою жену. Без нее я никогда бы не довел дело до конца.
С.К.
22 декабря, 1998 год.
