Он дотащил их до края тротуара, ни разу не остановившись
передохнуть. И то хорошо. Мистер Бидермен уже вылез из машины, небрежно
поцеловал его мать в щеку и вытряхнул из связки ключ багажника.
— Как делишки, приятель? Как дела-делишки? — Мистер Бидермен
всегда называл его “приятель”. — Волоки их к заднему колесу, а я вдвину их на
место. Женщины всегда тащат с собой все хозяйство, верно? Ну, да знаешь старую
поговорку — жить с ними нельзя, и пристрелить их тоже нельзя, если ты не в
Монтане. — Он оскалил зубы в усмешке, которая напомнила Бобби, как ухмылялся
Джек в “Повелителе мух”. — Взять у тебя один?
— —Справлюсь, — ответил Бобби и угрюмо потрусил следом за
мистером Бидерменом. Плечи у него ныли, шея нагрелась и начала потеть.
Мистер Бидермен открыл багажник, забрал чемоданы у Бобби и
поставил рядом с остальным багажом. Позади них его мама смотрела в заднее
стекло и разговаривала с двумя другими мужчинами, которые ехали с ними. Она
засмеялась чему-то, что сказал один из них. Бобби этот смех показался таким же
естественным, как деревянная нога.
Мистер Бидермен закрыл багажник и посмотрел на Бобби сверху
вниз. Он был узкий, с широким лицом. Щеки у него всегда были красными. В
бороздках, оставленных в его волосах зубьями расчески, виднелась розоватая
кожа. Он носил очки с маленькими круглыми стеклами в золотой оправе. Бобби его
улыбка казалась такой же неестественной, как смех его мамы.
— Будешь играть в бейсбол летом, приятель? — Дон Бидермен
чуть подогнул колени и взмахнул воображаемой битой. Бобби подумал, что вид у
него очень глупый.
— Да, сэр. Я Волк в Стерлинг-Хаусе. Надеялся стать Льтвом,
но…
— Отлично. Отлично. — Мистер Бидермен очень заметно поглядел
на свои часы — в лучах утреннего солнца широкий золотой браслет слепил глаза, —
а потом похлопал Бобби по щеке. Бобби пришлось стиснуть зубы, чтобы не
отдернуть голову. — Ну, пора сдвинуть этот фургонище с места! Держи хвост
пистолетом, приятель! И спасибо, что одолжил нам свою мамочку.
Он повернулся и повел Лиз к передней дверце. Положил ладонь
ей на спину и повел. Это понравилось Бобби даже меньше, чем смотреть, как этот
тип чмокал ее в щечку. Он поглядел на раскормленных мужчин в строгих костюмах
на заднем сиденье — второго фамилия Дин, вспомнил он — как раз вовремя, чтобы
заметить, как они тычут друг друга локтями. Оба ухмылялись.
"Что-то тут не так”, — подумал Бобби, и когда мистер
Бидермен распахнул дверцу перед его матерью, а она поблагодарила и скользнула
внутрь, чуточку подобрав платье, чтобы не мялось, ему захотелось попросить ее
никуда не ездить: до Род-Айленда слишком далеко. Даже до Бриджпорта далеко. Ей
лучше остаться дома.
Но только он ничего не сказал, а просто стоял на тротуаре,
пока мистер Бидермен захлопывал дверцу и обходил машину к дверце водителя. Он
открыл ее, постоял и опять по-дурацки изобразил бейсбольную подачу. Только на
этот раз он еще по-идиотски покрутил задницей. “Ну и нимрод же!” — подумал
Бобби.
— Смотри, не делай ничего такого, чего я делать не стал бы,
приятель, — сказал мистер Бидермен.
— А если все-таки сделаешь, назови его в мою честь, —
крикнул Кушман с заднего сиденья. Бобби не совсем понял, что такое он сказал.
Но, наверное, что-то смешное, потому что Дин захохотал, а мистер Бидермен
подмигнул ему в этой своей манере “между нами, друзьями, говоря”.
Его мать наклонилась к нему из окна.
— Будь умницей, Бобби. — сказала она. — Я вернусь вечером в
четверг около восьми.., не позже десяти. Тебя точно это устраивает?
«Нет, не устраивает! Не уезжай с ними, мам, не уезжай с
мистером Бидерменом и этими двумя ржущими идиотами у тебя за спиной. Этими
нимродами. Пожалуйста!»
— Ну конечно, устраивает. Он же молодец. Верно, приятель?
— Бобби? — сказала она, не глядя на мистера Бидермена. — Ты
справишься?
— Угу, — сказал он. — Я же молодец. Мистер Бидермен взвыл от
свирепого смеха (“Свинью — бей Глотку — режь!” — подумал Бобби) и включил
скорость — Провидено или хана! — вскричал он, и “меркьюри” отъехал от тротуара,
развернулся к противоположному и покатил к Эшер-авеню. Бобби стоял на краю
тротуара и махал вслед “мерку”, а тот проехал мимо дома Кэрол, мимо дома
caiui-Джона. У Бобби будто кость засела в сердце. Если это было какое-то
предчувствие — если его стукнуло, — то на будущее он обошелся бы без этого.
На его плечо опустилась ладонь. Он повернул голову и увидел
Теда, который стоял около в халате, шлепанцах и курил сигарету. Волосы, которые
пока не возобновили знакомства со щеткой, торчали вокруг ушей смешными белыми
вихрами.
— Так это был босс? — сказал он. — Мистер… Бидермейер, так?
— БидерМЕН.
— Он тебе нравится, Бобби?
С негромкой горькой четкостью Бобби ответил:
— Он мне настолько нравится, насколько я одной рукой рояль
поднимаю.
6. Грязный старикан. Коронное блюдо теда.Скверный сон. «Деревня проклятых» там внизу
Примерно через час после прощания с матерью Бобби вышел на
поле Б позади Стерлинг-Хауса. Настоящие игры начинались только во второй
половине дня, а пока — ничего, кроме разминок или тренировок с битой, но даже
тренировка с битой была лучше, чем совсем ничего. На поле А, к северу, малышня
играла во что-то, отдаленно напоминающее бейсбол; на поле В, к югу,
старшеклассники играли как почти заправские игроки.
Когда куранты на площади отзвонили полдень и ребята
отправились на поиски фургона с горячими сосисками, Билл Прэтт спросил:
— Кто этот старый хрыч, вон там?
Он указывал на скамью в тени, и хотя Тед был в длинном
плаще, старой фетровой шляпе и темных очках, Бобби сразу его узнал. И Эс-Джей,
наверное, узнал бы, если бы не был сейчас в лагере “Винни”. Бобби чуть было не
помахал ему, но удержался — Тед ведь закамуфлировался. И все-таки он пришел
посмотреть, как играет его друг с первого этажа. Пусть даже игра была просто
тренировкой, но все равно Бобби почувствовал, как в горле у него поднимается
дурацкий большой комок. За два года, с тех пор как он начал играть в бейсбол,
его мама приходила посмотреть, как он играет, всего раз — в прошлом августе,
когда его команда участвовала в чемпионате Трех Городов, — но и тогда она ушла
прежде, чем Бобби послал мяч, который оказался победным. “Кто-то же должен
работать тут, Бобби-бой, — ответила бы она, — твой отец, знаешь ли, не оставил
нас купаться в деньгах”.
Конечно, это была правда — она должна была работать, а Тед
был на пенсии. Однако Теду надо было прятаться от низких людей в желтых плащах
— а это была круглосуточная работа. И то, что они не существуют, ничего не
меняет. Ведь Тед-то в них верит.., и все-таки пришел посмотреть, как он играет.
