Билл закричал в темноте, громко и отчаянно, а за криком послышались отвратительные хлюпанье и чмоканье.
И тут Эдди вышел из ступора — Оно пыталось сожрать Большого Билла!
— Нет! — взревел Эдди… в полном смысле взревел. Никто бы никогда не подумал, что этот рев, который сделал бы честь викингу, исторгся из такой узкой груди, груди Эдди Каспбрэка, легких Эдди Каспбрэка, которые страдали от астмы сильнее любых других легких во всем Дерри. Он бросился вперед, перепрыгивая через щупальца, не видя их, сломанная рука в мокрой гипсовой повязке билась ему в грудь, качаясь на перевязи. Здоровую руку он сунул в карман и достал ингалятор.
(кислота вот какой вкус у его лекарства как у кислоты кислота соляная кислота)
Он наткнулся на спину Билла Денбро и оттолкнул его в сторону. Послышался плеск, словно ладонью шлепнули об воду, потом тихое голодное мяуканье, которое Эдди не столько услышал ушами, как ощутил разумом. Он поднял ингалятор
(кислота это кислота если я хочу чтобы это была кислота поэтому жги оно жги оно жги)
— ЭТО СОЛЯНАЯ КИСЛОТА, ТВАРЬ! — прокричал Эдди и нажал на клапан. Одновременно ударил глаз ногой. Ступня глубоко вошла в желе, пробив роговицу. Ногу обдало горячей жидкостью. Он вытащил ступню обратно, только смутно отдавая себе отчет в том, что лишился ботинка. — ПОШЕЛ НА ХРЕН! КАНАЙ ОТСЮДА, СЭМ! ПРОВАЛИВАЙ, ХОСЕ! ЧТО Б ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! ПОШЕЛ НА ХРЕН!
Он почувствовал, как щупальца коснулись его, но очень уж нерешительно. Вновь нажал на клапан ингалятора, окатив Глаз струей лекарства от астмы, и почувствовал/услышал мяуканье… теперь жалобно-удивленное.
— Врежьте Оно! — бушевал Эдди. — Это всего лишь гребаный Глаз! Врежьте от души! Слышите меня! Врежь Оно, Билл! Выбейте все дерьмо из этой твари! Господи Иисусе, чего вы, нах, боитесь? Я размазываю Оно по стенке, А У МЕНЯ СЛОМАНА РУКА.
Билл почувствовал, как к нему возвращаются силы. Он выдернул из Глаза руку, с которой капала какая-то гадость, и тут же снова ударил по нему. Сжатым кулаком. Мгновением позже рядом с ним оказался Бен. Врезался в Глаз, буркнул от удивления и отвращения, принялся осыпать его дрожащую желатиновую поверхность градом ударов.
— Отпусти ее! — кричал он. — Ты меня слышишь? Отпусти ее! И вали отсюда! Вали отсюда!
— Всего лишь Глаз! Всего лишь гребаный Глаз! — яростно кричал Эдди. Он опять нажал на клапан ингалятора и почувствовал, что Оно отступает. Щупальца, которые касались его, отвалились. — Ричи! Ричи! Врежь ему! Это всего лишь Глаз!
Ричи поплелся вперед, не веря, что он это делает, приближается к самому жуткому, самому ужасному монстру в мире. Но приближался.
Ударил только раз, слабенько, и соприкосновение его кулака с Глазом — толстым, мокрым и каким-то хрящеватым — привело к тому, что содержимое желудка фонтаном выплеснулось наружу. «Эр-р-р» — последовал звук, и осознание того, что он в прямом смысле блеванул на Глаз, привело к повторной реакции желудка. Ричи нанес только один удар, но, раз уж он создал этого конкретного монстра, вероятно, больше и не требовалось. Щупальца их больше не касались. Они слышали, что Оно отступает… а потом тишину нарушило только свистящее дыхание Эдди и тихий плач Беверли, которая одну руку прижимала к кровоточащему уху.
Билл зажег одну из трех оставшихся спичек, и они увидели свои ошарашенные, потрясенные лица. Левую руку Билла покрывала густая слизь, которая выглядела смесью наполовину застывшего яичного белка и соплей. Кровь тоненьким ручейком медленно стекала по шее Беверли. А на щеке Бена появилась новая царапина. Ричи медленно подтолкнул очки к переносице.
— Мы все в по-орядке? — хрипло спросил Билл.
— А ты, Билл? — поинтересовался Ричи.
— Д-да. — Он повернулся к Эдди и крепко прижал к себе худенького мальчишку. — Ты с-спас мне жи-изнь, чел.
— Оно сожрало твой ботинок. — С губ Беверли сорвался дикий смешок. — Это же ужасно.
— Я куплю тебе новые кеды. — Ричи в темноте стукнул Эдди по спине. — Как ты это сделал, Эдди?
— Выстрелил в него из ингалятора. Притворился, что это кислота. Такой вкус во рту, как если у меня выдается плохой день. Сработало отлично.
— «Я размазываю Оно по стенке, А У МЕНЯ СЛОМАНА РУКА», — Ричи захохотал, как безумный. — Не хило, Эдс. Если на то пошло, классный прикол, вот что я тебе скажу.
— Я терпеть не могу, когда ты называешь меня Эдс.
— Я знаю. — Ричи крепко его обнял. — Но кто-то должен закалять тебя, Эдс. Когда твое беззаботное детство закончится и ты вырастешь, тебе придется на собственном опыте убедиться, что жизнь не всегда такая легкая, малыш!
Тут уж Эдди буквально завизжал от смеха.
— Этот твой самый говенный Голос, Ричи, какой мне только доводилось слышать.
— Держи ингалятор наготове, — предложила Беверли. — Он еще может нам понадобиться.
— Вы нигде не видели Оно? — спросил Майк. — Когда зажигали спичку?
— Оно у-у-ушло, — ответил Билл и тут же мрачно добавил: — Но мы все ближе к Оно. К тому ме-есту, где Оно о-о-обитает. И я ду-умаю, на э-этот раз Оно о-от нас до-осталось.
— Генри все идет за нами, — тихо просипел Стэн. — Я его слышу.
— Тогда пошли, — предложил Бен.
Они так и сделали. Тоннель по-прежнему уходил вниз, и запах — та же неприятная звериная вонь — усиливался. Иногда они слышали Генри, но крики его доносились издалека и не особо их волновали. Все они чувствовали — аналогично ощущениям отстраненности и разобщения с реальностью, которые испытали в доме на Нейболт-стрит, — что пересекли границу этого мира и ступили в некую странную пустоту. Билл понимал (хотя тогда и не сумел бы выразить словами свои впечатления), что они приближаются к черному и опустошенному сердцу Дерри.
Майку казалось, что он буквально слышит биение этого больного, аритмичного сердца. Беверли почувствовала, что какая-то злая сила окружает ее, сжимается вокруг нее, стремится оторвать от остальных, оставить в одиночестве. Занервничав, она раскинула руки, схватилась за руки Билла и Бена. И у нее создалось ощущение, что тянуться ей пришлось слишком далеко, поэтому она взволнованно крикнула: «Возьмитесь за руки! Похоже, нас оттаскивает друг от друга!»
Стэн первым понял, что снова видит. В воздухе возникло слабое, непонятное свечение. Поначалу он различал только руки — одна сжимала руку Бена, вторая — Майка. Потом разглядел пуговицы на заляпанной грязью рубашке Майка и кольцо капитана Миднайта — дешевый подарок из коробки хлопьев, — который Эдди любил носить на мизинце.
— Вы тоже видите? — спросил Стэн и остановился. Остановились и остальные. Билл огляделся, только сейчас осознав, что вокруг не полная темнота, света не так, чтобы много, но он есть, а тоннель, на удивление, сильно расширился, и они находились в помещении с арочным потолком, которое размерами не уступает тоннелю Самнера
[334]
в Бостоне. «Превосходит», — поправился он, когда осмотрелся со все возрастающим благоговейным трепетом.
