— Ма-а-ама Э-Э-Эдди бо-оится, что он с-сломается, а о-она не-не с-сможет по-олучить во-о-озмещение.
Эдди фыркнул, и сделал вид, будто пытается сбросить Билла в речку.
— Осторожнее, придурок. — Билл в точности копировал голос и интонации Генри Бауэрса. — А не то я так разверну твою голову, что ты будешь видеть, как подтираешься.
Бен плюхнулся на землю, корчась от смеха. Билл смотрел на него, держа руки в задних карманах джинсов, улыбаясь, но все-таки чуть отстраненный, занятый какими-то своими мыслями. Он повернулся к Эдди, мотнул головой в сторону Бена:
— Па-арень с-слабоумный.
— Да, — кивнул Эдди, но чувствовал, что они только притворяются, будто хорошо проводят время. Билла что-то тяготило. Он предполагал, что Билл поделится с ними, когда сочтет нужным. Но хотел ли он это слышать? — Умственно отсталый.
— Умственно отсталый, — давясь смехом, повторил Бен.
— Т-ты со-обираешься по-оказать н-нам, как с-с-строить п-плотину или т-так и бу-удешь ве-есь д-день си-идеть н-на с-своей то-олстой за-аднице?
Бен вновь поднялся. Сначала посмотрел на медленно текущую воду. Так далеко в Пустоши Кендускиг шириной не поражал, но тем не менее днем раньше река взяла над ними верх. Ни Эдди, ни Билл не смогли сообразить, как закрепить плотину в потоке. Но Бен улыбался улыбкой человека, собирающегося сделать что-то новое для себя… скорее, забавное, чем сопряженное с какими-то трудностями. Эдди подумал: «А ведь он знает как… я не сомневаюсь — знает».
— Ладно, — кивнул Бен. — Вам, парни, лучше разуться, потому что нежные ножки придется намочить.
И тут же в голове раздался голос матери, строгий и требовательный, как у копа-регулировщика: «Не смей этого делать, Эдди! Не смей! Мокрые ноги — прямой путь, один из тысяч путей к простуде, а простуда ведет к пневмонии, так что не смей этого делать!»
Билл и Бен уже сидели на берегу, снимали обувку и носки. Потом Бен принялся закатывать штанины джинсов. Билл посмотрел на Эдди. Тепло и сочувственно. И Эдди внезапно понял: Большой Билл точно знает, о чем он думает, и ему стало стыдно.
— Т-ты и-идешь?
— Да, конечно, — ответил Эдди. Сел на берег и принялся разуваться, пока мать бушевала у него в голове… но с безмерным облегчением отметил, что голос удаляется и становится тише, будто кто-то зацепил ее тяжелым рыболовным крючком за воротник блузы и теперь сматывает леску и оттаскивает по очень длинному коридору.
3
Это был один из тех идеальных летних дней (в мире, где все путем), которые не забываются никогда. Легкий ветерок разгонял комаров и мошкару. Над головой сияло чистое хрустальное небо. Температура превысила двадцать градусов, но не собиралась подниматься выше двадцати пяти. Птицы пели и занимались своими птичьими делами в кустах и на невысоких деревьях. Эдди пришлось только раз воспользоваться ингалятором, а потом тяжесть из груди ушла, и дыхательные пути магическим образом расширились до размера автомагистрали. Забытый ингалятор более не покидал заднего кармана.
Бен Хэнском, еще вчера застенчивый и нерешительный, превратился в уверенного в себе генерала, как только дело дошло до строительства плотины. Время от времени он выбирался на берег и стоял, уперев в бока измазанные глиной руки, глядя на прогресс в работе и что-то бормоча себе под нос. Иногда проходился рукой по волосам, так что к одиннадцати часам они торчали смешными пиками в разные стороны.
Эдди поначалу испытывал неуверенность, потом его охватило веселье и, наконец, пришло совершенно новое чувство — странное, ужасающее и кружащее голову. Чувство, настолько инородное для его привычного состояния, что название ему он смог подобрать только вечером, лежа в постели, глядя в потолок и прокручивая в голове события ушедшего дня. Могущество. Вот что это было за чувство. Могущество. С плотиной все получалось, получалось даже лучше, чем они с Биллом (возможно, и Бен) могли и мечтать.
И он видел, что Билл постепенно увлекается — поначалу чуть-чуть, по-прежнему раздумывая над тем, что не давало ему покоя, потом все больше и больше. Пока с головой не ушел в работу. Раз или два он похлопал Бена по мясистому плечу и сказал, что тот просто супер. Бен после таких слов краснел от удовольствия.
Бен велел Эдди и Биллу поставить одну доску поперек потока и держать, пока он кувалдой не забьет ее в дно. «Готово, но тебе по-прежнему надо держать доску, иначе вода вытащит ее», — предупредил он Эдди, и тот остался посреди речки, держа доску, тогда как вода перекатывала через нее и его руки, придавая кистям форму морских звезд.
Бен и Билл поставили вторую доску в двух футах ниже по течению. Вновь Бен кувалдой забил ее в дно, а потом Билл держал доску, а Бен начал заполнять пространство между досками песчаной почвой с берега. Поначалу ее вымывало песчаными облачками, которые обтекали края доски, но, когда Бен начал добавлять камни и вязкую землю, облачка взвеси стали уменьшаться. Менее чем через двадцать минут он создал бурую перемычку из камней и земли между двух досок, установленных посреди потока. Для Эдди все это выглядело как оптическая иллюзия.
— Будь у нас настоящий цемент… вместо всего лишь… земли и камней, им бы пришлось переносить весь город… на сторону Олд-Кейп к середине следующей недели. — Бен отложил лопату и сел передохнуть. Билл и Эдди рассмеялись, Бен им улыбнулся. И когда он улыбался, в чертах лица проступил призрак симпатичного молодого человека, каким ему предстояло стать. Уровень воды уже начал подниматься перед доской, которая стояла выше по течению.
Эдди спросил, что они будут делать с водой, которая обтекала доску с торцов.
— Пусть течет. Это не важно.
— Правда?
— Да.
— Почему?
— Точно объяснить не могу. Но надо, чтобы немного сливалось.
— Откуда ты знаешь?
Бен пожал плечами. «Просто знаю», — говорило это телодвижение, и Эдди вопросов больше не задавал.
Отдохнув, Бен взял третью доску (самую толстую из тех четырех или пяти, которые он притащил через весь город в Пустошь) и очень тщательно установил ее за доской, которая стояла ниже по течению, под углом к ней, одну боковину уперев в дно, а вторую — в доску, которую держал Билл, создав тем самым подкос, как и на вчерашнем рисунке.
— Готово. — Он отступил на шаг, вновь улыбнулся Биллу и Эдди. — Можете их больше не держать. Земляная перемычка между досками примет на себя давление воды. С остальным справится подкос.
— Вода не смоет его? — спросил Эдди.
— Нет. Вода будет только загонять его глубже.
— Если ты о-ошибся, мы те-ебя у-убьем, — пообещал Билл.
— Это круто, — добродушно ответил Бен.
Билл и Эдди отошли от плотины. Две доски, которые образовали ее основу, чуть затрещали, покачнулись… и… и все.
— Срань господня! — восторженно воскликнул Эдди.
