Твердо решив не поддаваться жалости к себе, она подошла к плитке, чтобы вскипятить воду для кофе. Взяла термос и потрясла его. Пуст. Не в силах от страха спуститься вниз за водой, она упала на кровать. Она не заслуживает чашки чая. Она не заслуживает даже простого глотка воды. Поделом ей - укладываться в постель с пересохшим ртом.
Сбросив одежду, она быстро надела свою красно-белую ночную рубашку. Потом храбро подошла к выключателю, погасила свет - и опрометью бросилась в кровать, под одеяло. Через секунду откинула одеяло и снова вскочила. Подбежала к двери и стала шарить рукой у стены.
Пальцы ее сомкнулись вокруг тяжелого металлического прута. Готово! Метнувшись обратно, в безопасное тепло постели, она сунула кочергу под подушку и укрылась с толовой. Теперь, если кто-нибудь к ней заберется, ему несдобровать!
В течение следующего часа она ожидала самого худшего и прислушивалась к каждому скрипу и шороху старого здания. Наконец и она, и дом успокоились. Спать. Ей необходим сон. Хоть чуть-чуть покоя…
Громкий стук внизу заставил ее снова подпрыгнуть, и она села, прижимая к груди кочергу. Сердце бешено заколотилось.
Это всего лишь Вилли, уговаривала она себя. Он беспокоится. Он хочет убедиться, что все в порядке. Бояться нечего.
На лестнице послышались шаги. Мерная поступь глухо отдавалась уже на площадке второго этажа, потом все выше…
Еще шесть шагов к ее двери. Она попыталась сглотнуть, но обнаружила, что рот у нее совсем пересох. Если это Вилли, то почему он ее не окликает?
Глаза ее в ужасе расширились. Наверно, это не он.
Пять шагов до двери. Закрыла ли она ее? Она не могла вспомнить.
Четыре шага. Ее ноги коснулись холодных деревянных половиц.
Три шага. Она бросилась к двери.
Два шага. Дотронулась до ручки. Та с легкостью повернулась.
Один шаг. Она в отчаянии схватилась за засов.
Дверь с грохотом распахнулась, отбросив ее к стене, и огромная темная фигура заполнила проем. Она в ужасе завизжала и изо всей силы размахнулась кочергой.
Удар не достиг цели. Огромная рука остановила кочергу на полпути.
– Что ты, черт возьми, делаешь, сумасшедшая?!
– Top! - выдохнула она и свалилась в глубоком обмороке.
Глава 8
Андреа очнулась и обнаружила себя на кровати, окруженной Вилли, Марко и Тором. На первых двух лицах проступала обеспокоенность. На третьем была явно написана ярость.
– Ты в порядке? - Вопрос, кажется, задал третий..
Тот факт, что разъяренное лицо принадлежало ее мужу, заставило ее почувствовать себя совсем уже несчастной.
– Кажется, да. - Она с обидой нахмурилась. - Ты меня напугал.
– Считай, что тебе повезло, если я на этом ограничусь. Зачем ты здесь?
Она села и, съежившись с жалким видом, натянула на колени рубашку.
– Чтобы.., э-э.., отдохнуть.
– Лишь на одну ночь, она так сказала, - пробормотал Вилли, качая головой. - Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.
– Он хотел, - дал разъяснения Марко.
– Да еще как.
– Вы нас, пожалуйста, извините, - пробормотал Тор, прерывая их диалог. - Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.
Вилли попятился назад, к двери.
– Время проверки. Я пошел.
– Аналогично, - сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.
– Ну, кто начнет?
Только не она. И не подумает!
– Только не я. И не подумаю!
Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.
– Прекрасно. Значит, я первый.
– Послушай, - сделала над собой усилие Андреа. - Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… - Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.
Он выглядел.., очень злым.
– Ты жила здесь? Сколько? - Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.
– Недолго.
– Сколько?
Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.
– Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… - она быстро подсчитала на пальцах, - тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно - не знаю!
– Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. - Он запустил руку в волосы. - Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?
– Потому что я продала дом Ника.
Он наклонился к ней, голос его стал глуше:
– Почему?
Она схватила подушку и прижала ее к себе.
Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.
– Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.
– Чертов сукин… - Он потер ладонью подбородок. - Давай начнем сначала.
– Давай не будем.
Его глаза предупреждающе сверкнули.
– Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.
Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.
– Если ты все знаешь - зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.
– Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?
– Не совсем.
– Что значит "не совсем"?
– Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. - Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит "большой". - Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.
– Ты можешь платить проценты… - Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. - Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?
– Так, - неохотно признала она.
– Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. - Он стал шаг за шагом приближаться к ней. - Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.
