– Не Могилке, – поправил попугай Рашида, – прошу называть меня Аль-Могила!
И никто не стал спорить, хотя некоторым людям было трудно понять, почему главным пиратом стал хромой попугай.
– Ну ведите нас, давайте отдохнем. Ты, Верный Волк, отдай вот этот сундучок самым надежным и верным воинам. Тут наше с тобой счастье.
– Слушаюсь, принц, – ответил Верный Волк.
И все они пошли по тропинке еще выше, к самым каменным домам. Над некоторыми поднимались струйки дыма.
– С дровами плохо стало, – сказал Верный Волк. – Все леса подо льдом, приходится посылать корабли на Кавказ, но далеко не все возвращаются, там ведь всегда война идет.
Из домов высыпали женщины и дети. Их было немного, и Рашид расстроился.
– А где же остальные? – спросил он.
– Остальные? Кто погиб, кто умер прошлой зимой от голода, кого звери загрызли, кого увели в плен солдаты Симеиза. Мало у тебя людей осталось. Но теперь надежда есть – вернулся принц, вернется и жизнь.
В самой большой каменной хижине они уселись на войлочные коврики.
– А где же твой дворец? – спросил Икар.
– Ах, ты не знаешь, Икарчик, – сказал Рашид. – Мой дворец теперь принадлежит тирану.
– Какое безобразие! – сказал Икар. – А сестра у тебя красивая?
– Самая красивая девушка в Крыму.
– Мало ли кого можно назвать красавицей!
Рашид обиделся:
– Клянусь тебе… да что клятвы! Верный Волк, есть у нас еще портреты Гюль-Гюль?
– С большим удовольствием, – сказал Верный Волк, – сейчас достану.
И пока женщины разносили блюда со скромной крымской едой, он принес небольшой, сделанный красками в самом Иране портрет принцессы.
– Конечно, – сказал Верный Волк, протирая портрет волчьей шкурой. – Конечно, он не может передать живости и непосредственности этого лица, но тем не менее похож…
– Как вылитая, – всхлипнула кормилица Фатима.
– Похож… – повторили все местные жители, что набились в комнату.
И когда они замолчали, все услышали короткий глухой стук.
Это упал, ударившись о ковер затылком, великий герой Крита, воздухоплаватель Икар.
И когда его откачали и отпоили мятным чаем, он попросил портрет снова и, покрывая его страстными взглядами, возопил:
– Это невероятно! Она прекраснее богини Геры!
Раздался грохот, земля зашаталась, с потолка посыпалась штукатурка.
– Нет! – вскричала Алиса, вскакивая на ноги. – Нет смертной девушки, которая могла бы сравниться с Герой, а также с Афродитой, Венерой, Деметрой и рядом других богинь.
– Ты о чем? – спросил Рашид.
– Она права! – закричал попугай, прыгая по подушкам. – Нельзя злить богинь – это никогда хорошо не кончается.
Землетрясение улеглось, Икар успокоился.
– Я не хочу тратить времени даром, – сказал Рашид. – Я пойду к князю Симеизу.
– Я с тобой, можно? – спросила Алиса.
– И я! – закричал Икар.
– А без меня тебе туда и соваться нечего, обдерут как липку, – предупредил попугай.
Глава 13
Хитрый Симеиз
В замок к Симеизу отправились всей честной компанией. Впереди топал Верный Волк, он нес копье и шуровал им под кустами – не спрятались ли там змея или прыгучий скорпион.
Затем два воина несли на носилках сундук с драгоценностями.
За ними следовал Рашид, который надел по этому случаю чалму, праздничный халат, обмотал себя поясом длиной в сто шагов, отчего казался втрое толще обычного, и это ему нравилось.
– Таким, – сказал он Алисе, – я стану, когда займу трон. Настоящий султан должен быть солидным.
Толстая кормилица Рашида Фатима проводила их до горы. Дальше им с Верным Волком пути не было, на прощание она вздохнула:
– Ну, совсем исхудал, совсем жирка на мальчике не осталось.
– Молчи, старуха! – закричал сверху попугай, который неровными кругами носился над процессией. – Я его еще заставлю спортом заниматься. Он у меня еще станет настоящим разбойником!
– Ну что вы говорите, уважаемая птица! – отвечала кормилица. – Мальчик у нас – сиротка, а сиротки должны хорошо питаться.
Следом за Рашидом по дорожке шли Алиса с Икаром. Икар норовил выйти вперед, потому что считал себя героем, а Аладдин в его глазах был просто мальчишкой. Но ссориться с ним не хотел, он знал, что Аладдин состоит в друзьях с попугаем и Рашидом, порой вздыхал и повторял:
– Ах, что будет, когда папа узнает о моем решении жениться на простой крымской княжне? Он меня проклянет. За мной, знаете, ухаживали многие принцессы с великих островов – Пафоса, Какоса, Макоса и Ньюфаундленда.
Перед воротами в замок «Ласточкино гнездо» стояли два воина в кольчугах и высоких железных шлемах. Мост был поднят.
Попугай взлетел повыше и крикнул:
– Эй, там, в «Ласточкином гнезде», принимайте гостей!
Алисе сразу представилась сказка из тех, что ей приходилось видеть в детстве. Открываются двери таинственного замка, и страшный злодей в черном балахоне и черной короне протягивает горящий жезл, отчего все вокруг замирают или вообще превращаются в каменные статуи.
На крик попугая воины даже не вздрогнули, лишь повели глазами.
Зато внутри замка что-то зажужжало, зашуршало, и наконец раздался скрипучий голос:
– Заходите по одному. Оружие складывайте у дверей. И не пытайтесь обмануть моих стражей. В первую очередь это касается попугая.
Ворота со скрежетом растворились.
Двор замка был ухожен, дорожки посыпаны песочком, они вились между клумб, на которых нежились скромные, изящно подобранные цветы, а над ними вились пчелы и порхали бабочки.
Сам замок изнутри был побелен, а наличники окон покрашены в приятный зеленый цвет.
Перед ними оказалась невысокая дверь.
– Вот тут и живет этот скорпион, – сказал Рашид.
Дверь широко открылась, и появился пожилой человек в бархатном халате и высоком красном колпаке, на босых ногах у него были войлочные туфли. Руки хозяин замка сложил на круглом животике.
– И кто же это из нас скорпион? – спросил он.
– Вы и есть скорпион, Симеиз Разгальдович, – заявил Рашид. – И не пытайтесь ввести в заблуждение моих друзей. Они и вправду могут подумать, что вы добрейшее существо во всем Крыму.
– И не только в Крыму, я бы сказал, во всем мире, если бы память о вашем покойном папеньке и вашей покойной маменьке не останавливала меня напоминанием: «Ты не прав, Симеиз! Опомнись, мы были лучше тебя!»
