Отдаться этому мужчине и телом, и душой.
Прерывисто дыша, Раф перевел дух. И сам смял ее губы — без намека на нежность, лихорадочно, безумно. Вторгнуться. Захватить. Покорить. Руки обхватили ее за ягодицы, вжимаясь чуть ли не до костей. С каждым сумасшедшим поцелуем его ласки становились все требовательнее. Ритмично раскачиваясь, он прижимал ее к себе все теснее.
Его чувственность возбуждала, доводила до безумия. Тело Эллы содрогнулось. Из горла вырвался хриплый возглас.
— О, Раф, — прошептала она. — Если это всего лишь вожделение, я согласна.
Раф отшатнулся, как от удара. Оттолкнув Эллу, он схватил бокал, и ей показалось, что он швырнет его сейчас об стену. Но бокал взорвался осколками в его побелевших пальцах. Раф долго смотрел, как струйки крови сбегают по руке. Его грудь тяжело вздымалась, он дышал с трудом.
— Раф! — Элла бросилась к нему, но он яростно закрутил головой, чтобы она не приближалась.
— Зачем ты приехала? — проскрежетал он. В его глазах, в которых только что тысячами свечей пылала страсть, теперь воцарилась непроглядная тьма. — Пока ты здесь, тебя некому защитить от зла. Некому защитить от собственного мужа. Я уже искалечил одну жизнь: не уберег самого дорогого мне человека. Если не остановлюсь, искалечу и твою.
— Нет.
— Да, amada. Мне это на роду написано. И что бы ты ни говорила и ни делала — все впустую. — Раф отвесил церемонный поклон. — Извини, пойду займусь рукой. — И исчез во тьме.
Время шло, а Элла так и стояла. Искалечил жизнь? Не уберег? Речь о Шейн и «Золушкином бале»? Элла задумчиво покачала головой. Есть что-то еще, что не дает его гневу угаснуть. До тех пор пока она не выяснит что, их браку грош цена. Горестно вздохнув, Элла опять посмотрела на мозаику.
— Раф прав, La Estrella: нас ждет много дел. Даже подсказал, как совершить первое чудо.
* * *
Ранним утром следующего дня Элла ступила на размытую дорогу в Милагро. День был чудесным. Воздух сухой, но не иссушающий, как в невадской пустыне. Буйство зелени поражало. Сделав шаг, так и хотелось остановиться и рассмотреть диковинное дерево, куст ли, цветок… Но она шла по делу. Первым, кто попался ей в Милагро, был Марвин.
— La Estrella, — удивился он. — Пришли нас проведать?
— Не совсем. Нужна ваша помощь.
— Неужто? Какая?
— Научите меня собирать кофе. Объясните, что да как, и одолжите нужный инструмент.
Глаза и рот Марвина изумленно округлились.
— Разыгрываете Марвина, да?
— Ни капельки. — Элла заметила, как за его спиной стали собираться местные жители, и поприветствовала их дружелюбной улыбкой: — День добрый.
Типично костариканские ответы послышались отовсюду — «рига vida
[29]
» и широкая улыбка. Марвин повернулся к жителям и передал им просьбу Эллы на испанском.
После недолгих прений он смущенно сказал:
— Тут такое дело, мы бастуем.
— Да-да, я в курсе. Я не прошу вас помогать. Но время сбора давно подошло, правда? Кто-то должен собирать кофе. — Элла повела плечами. — Боюсь, этим «кто-то» буду я.
— Это я начал, La Estrella. — Один из жителей выступил вперед. — Я возглавляю забастовку.
— Ты, должно быть, Мануэль? — Элла удивилась: вместо горластого зачинщика, каким она его представляла, перед ней стоял добродушный молодой человек с подкупающей улыбкой и живыми смышлеными глазами. Элла протянула руку.
— Очень рад. — Мануэль, не колеблясь, вложил свою.
— Ну что, расскажешь, как управляться с инструментом и какие ягоды собирать? Заодно и познакомимся поближе.
— Идет, — не задумываясь, согласился Мануэль. В его карих глазах читалось любопытство. — Нужна canasta. Это корзина. И фартук, а то перепачкаетесь.
И то и другое откуда ни возьмись явилось перед Эллой, да еще соломенная панама в придачу. Принимая каждый предмет с теплой улыбкой и словами благодарности, она снарядилась и зашагала рядом с Мануэлем назад по косогору.
— Да, мой муж и ты, как я погляжу, два больших упрямца. Из гордости ни один не уступит.
— Что верно, то верно. — Мануэль обаятельно улыбнулся. — Но есть ряд более серьезных причин, по которым я выступаю против вашего мужа.
— И прав не только ты, — возразила Элла, открыто намекая: как бы ни симпатизировала жителям городка, она всегда будет на стороне мужа. — Вот поэтому хочу проверить: если жители увидят, как La Estrella собирает кофе, не захотят ли они ей помочь?
Мануэль оглянулся.
— Захотят.
Крестьяне гурьбой шли вслед за ними.
— Если сборщики вернутся в поле, я смогу убедить Рафа снова нанять тебя.
— Каким образом? — Мануэль вопросительно поднял бровь.
— Что-нибудь придумаю.
— Снимаю шляпу перед вашей настойчивостью. Но пойти вместе с друзьями и родственниками в поле я не смогу. Будут работать другие, Senior Бомонт промолчит, но мне, пока наши разногласия в силе, не позволит. И с этим нельзя не считаться, La Estrella.
С каждым мигом впечатление, которое Мануэль производил на Эллу, становилось все сильнее. Она опасливо посмотрела на него.
— Ты прекрасно видишь, что я не La Estrella.
— Это не так важно, — пожал он плечами. Они остановились в тени бананового дерева на краю кофейного поля. — Важно то, что люди верят. И что бы вы ни сделали, для них это великий знак.
— И Раф так говорит. Но я предпочитаю что-то делать, чем сидеть сложа руки.
— Время рассудит. — Мануэль опять пожал плечами.
— Ты прекрасно говоришь по-английски. — Элла решила копнуть поглубже: — Чем еще занимаешься в жизни, кроме сбора кофе и забастовок?
— Учусь на ботаника в университете Сан-Хосе, — рассмеялся Мануэль.
Вдруг догадка осенила Эллу.
— И помогаешь юным, чахнущим от любви девам получить билет на бал?
— Было дело. Шейн так хотела увидеть мужа. — Легкий румянец окрасил его скулы. — Я не мог отказать. Если еще учесть, что и Челита присоединилась к мольбам вашей золовки.
— Вот как. — Элла вовсю старалась не рассмеяться. Она залихватски пристукнула по верху своей плетеной панамы. — Ну, ладно, я готова. Что делать?
— Что делать?! — Веселые чертики заплясали в его глазах. — Рвите все красное, бросайте в корзину. И берегитесь змей. — Бросив задорное «bueno suerte
[30]
» и озорно улыбнувшись, Мануэль развернулся и зашагал в деревню.
