— Твоего у меня ничего нет, — возразила Элла.
— Оно и сейчас в твоих руках.
— У меня ничего нет. — Элла развела руки.
— Проверим еще раз. — Раф взял запястья девушки. — Где-то здесь спрятано мое сердце. И я хочу удостовериться, что оно хранится подобающим образом.
— Зачем ты приехал?! — Рыдание вырвалось из ее груди.
— Словами не расскажешь. Пусть это скажет само за себя.
Из кармана он вытащил маленькую коробочку. Руки Эллы так тряслись, что она не скоро смогла ее открыть. Внутри лежало ее обручальное кольцо, украшенное огромным бриллиантом в обрамлении шести драгоценных камней.
Раф вынул кольцо из углубления.
— Число камней поменьше знаменует число балов, которые были начиная с твоего рождения.
— А бриллиант?
— В честь того бала, на котором мы поженились. Посмотри, внутри есть надпись.
Элла покрутила кольцо и прочла: «И жили они долго и счастливо». Слезы градом текли по ее щекам. Она кивнула на его кольцо:
— Ты и свое переделал?
— Не сам, золотых дел мастер из меня никудышный. Кольцо разошлось и могло сломаться.
— И на нем есть надпись?
Раф глубоко вздохнул.
— Она гласит: «Навсегда». И если «навсегда» существует, я хочу провести его с тобой.
— Существует, обещаю. — Глаза Эллы были похожи на ясные звезды в ночном небе. — И если ты поверишь мне, я буду всю жизнь доказывать тебе это.
— Ах, amada, возлюбленная. — Раф склонился, целуя Эллу. — Я верю, ты сдержишь слово.
Эпилог
— Раф, со мной все в порядке, — повторила Элла. — Подумаешь, кольнуло. Ничего страшного.
— Давай все отменим, — с акцентом сказал он. — В твоем состоянии…
— Отменить Юбилейный бал?! Расстроить столько людей?! Они ждали его год. К тому же уже поздно. Гости появятся с минуты на минуту. А малыш — не раньше чем через две недели.
— Как не хочется разочаровывать тех, кто придет праздновать, как и мы, свою первую годовщину, — Раф подошел к Элле сзади и обнял, — но меня волнуешь ты, и только ты. — И привычным и вместе с тем таким интимно-нежным жестом положил руку на ее округлившийся живот. С первых дней беременности он часто поглаживал эту постепенно увеличивающуюся округлость. — Малыш сегодня не дает о себе забыть. Не терпится увидеть этот мир.
— Он хочет к папочке.
— Он? Твоя самоуверенность, amada… Вдруг это девочка. — Его губы умильно расплылись. — Я буду самым счастливым человеком, когда возьму на руки свою дочь.
— А сына? — Элла вскинула на него глаза.
— И сына, глупышка.
В дверь постучали. Заглянула Шейн.
— Элла, родители зовут. Сейчас появятся первые гости.
— Идем-идем. — Дверь за сестрой закрылась, и Раф сказал: — Шейн меняется, заметила? Такая довольная.
— Все налаживается, милый. — Элла ласково погладила его по лицу и почувствовала, что Раф расслабился. — Мозаики Шейн идут нарасхват. Недавно заказали еще три.
— Виват, La Estrella! Какие расчудесные чудеса у тебя получились: моя сестра занята любимым делом, Милагро процветает и радуется…
— А кто отказался продать поместье?! Что касается ее личной жизни… Дай время, образуется и это.
— С такой волшебницей — не сомневаюсь. — Раф крепче обнял Эллу, прижавшись щекой к ее виску. — Шесть лет назад я совершил ошибку, — выдохнул он. — Отнял у Шейн любимого. Зачем я влез?!
— Никому не дано все предугадать, — мягко возразила Элла. — К тому же ей было всего семнадцать, и ты считал, что действуешь во благо.
— Следовало дать Макинтайру шанс. Пусть бы сами разбирались.
— Не будем горевать о прошлом. — Поцелуем Элла разогнала его тревогу. — Ну как, идем?
— Если ты настаиваешь… — Раф обнял Эллу за талию и вобрал ее всю своими серебристыми глазами. — В вестибюле специально для тебя стоит стул. Начнутся приступы — сразу зови, хорошо?
Элла одарила Рафа улыбкой, полной любви и счастья.
— Хорошо.
* * *
— Чик, дай хоть слово вставить. Я же рассказываю, как мы познакомились, — проворчал Джейк Хондо.
— Здесь?! Здесь поженились?! — не унимался шестилетний малыш.
— На улице не женятся, — хихикнул Бастер. — Они поженились в доме. Вон в том дворце. — Он показал на особняк с башенками вдали.
— Но познакомились мы и вправду на улице. — Уайн потрепала светлые волосики Чика.
— Я отправил ее на кудыкину гору, — сконфуженно признался Джейк.
— А ей хоть бы хны. И так, представьте себе, до сих пор.
— Все не привыкнешь? — Уайн улыбнулась.
— Черт побе… хочу сказать, Боже мой, — быстро исправился Джейк, надеясь, что уши жены не слышали начала. — Не успел я и глазом моргнуть, как оказался под каблуком у малышки-эльфа и трех горластых ребятишек.
— Тебе меня не провести. — Уайн засмеялась. — Ты получаешь удовольствие от каждой минуты.
— Что правда, то правда. — Его взгляд стал невыразимо нежным. — От каждой секунды каждой минуты каждого часа каждого дня.
— А дальше, дальше! — потребовал Чик, дергая Джейка за пиджак.
— Угомонись, — потребовала Уайн. — Ты знаешь эту историю наизусть.
— А мне она тоже нравится. — Бастер сам взялся продолжать: — И вот дядя Джейк женился на тете Уайн и узнал про нас. Что тут было! Ты-то не помнишь, кроха был.
— Помню! Помню! Он: «Черт побери-и-и!», а тетя Уайн: «Не смей говорить „Черт побери-и-и!“».
Джейк безнадежно вздохнул.
— Так и поныне.
— Не нравится, — парировала Уайн, — не выражайся.
— Пустой номер.
— Да дайте же дорассказать, — пожаловался Бастер. — И потом дядя Джейк спас тебя и меня — когда мы чуть не замерзли. Потом избавил от скупой тети Марши. Потом у них появилась Трейси. Когда она родилась, они думали-думали и назвали ее в честь нашей мамы. Так?
— Примерно. — Джейк расцвел. Трехмесячная дочурка, словно им в ответ, радостно загукала. Он переложил ее на другую руку — из-под блестящих черных кудряшек на него смотрели зеленые, как весенняя листва, глазки — и легонько щелкнул по носику. — Ну, ребята, так и будем языками чесать или за-глянем на вечеринку? Помнится, там такие были десерты…
— Десерты! — хором воскликнули Чик и Бастер.
Глаза Уайн заблестели.
— Так что же мы стоим! Веди!
* * *
— Джона, я хочу с тобой поговорить, — начала Никки.
