— Все в порядке, разумеется, Чейз ничего не делал. — Она покрутила в пальцах вилку. Похоже, подходящих слов она так и не найдет. — Папа, мы с Чейзом уже встречались.
Рука Рональда застыла над чашкой.
— Ты не говорила.
— Не было повода.
Он сделал глоток кофе.
— А теперь?
Она глубоко вдохнула. Надо просто сказать, хватит ходить вокруг да около.
— Я беременна, папа.
Он выронил чашку, и она снова приземлилась на многострадальный соусник.
— Ты что?
Эмма вздохнула: «Не везет сегодня Нильде».
— Мы это не планировали, но это случилось, и мы с Чейзом думаем, что делать.
— Я скажу тебе, что делать, — зарычал Рональд. — Вы поженитесь так быстро, как это возможно.
— Папа, успокойся, у тебя слабое сердце.
Некоторое время он боролся с собой, потом бросил в рот таблетку, запив ее чаем Эммы.
— Господи боже, как ты это пьешь? — поморщился он, проглотив таблетку. — Ладно, не важно. Объясни, как это случилось?
— Как это обычно случается. — Лицо Рональда снова начало наливаться краской, и она сдалась. — Мы встретились в Нью-Йорке накануне Дня благодарения, понравились друг другу, одно зацепилось за другое… Некоторое время назад я поняла, что беременна.
Рональд немного успокоился:
— Ларсон знает?
— Да, я же сказала, что мы обсуждаем возможности развития событий.
Прежде чем Рональд успел ответить, кто-то забарабанил в дверь. Тиа открыла, и Эмма услышала голос Чейза:
— Где она?
— Кто, сеньор? — робко спросила Тиа.
— Эмма Уорт. — Его шаги эхом отдавались под потолком. — Эмма! Где ты, черт возьми? Пора кончать с этим!
— Помяни дьявола, — пробормотала она и встала.
— Это он? — Рональд тоже вскочил. — Я его убью!
Она преградила ему дорогу и уперлась рукам в его грудь.
— Нет, не убьешь. Мы спокойно обсудим все, как цивилизованные люди. — Вот только столовая, открытая всем ветрам, была не совсем подходящим местом для этого. — Почему бы нам не перебраться к тебе в кабинет?
Когда они вышли в фойе, где ждал Чейз, Эмма встала между мужчинами.
— Ты, как всегда, вовремя, Чейз, я как раз сообщала папе новости.
Чейз посмотрел на нее, потом на Рональда:
— Похоже, все прошло не слишком гладко.
— Не слишком. Я хочу, чтобы мы поговорили в кабинете. Я попрошу принести нам еще кофе.
Чейз расхаживал по кабинету, как плененный зверь. День начался плохо, и вряд ли станет лучше. Утром позвонил взбешенный Рейф и приказал что-то сделать. К тому времени, как Чейз смог прочитать прочувствованную статью Джиллиан, его настроение совсем испортилось. Он собирался серьезно поговорить с Эммой, но с ней одной.
Когда за ними закрылась дверь кабинета, Рональд сжал кулаки так яростно, будто ждал самого незначительного предлога, чтобы задействовать их.
— Ты выйдешь за этого ублюдка, Эмма! Слышишь? Я не позволю поливать грязью свое имя!
— Не называйте меня так, — тихим, но полным угрозы голосом сказал Чейз.
— Почему? Ты ведь Ублюдок Бэррона. — Лицо Чейза изменилось слишком сильно, и Рональд предпочел отступить: — Ладно, ладно. Я не хочу для своего внука или внучки такой судьбы.
— Аналогично.
Рональд открыл и снова закрыл рот.
— Что? Ты согласен?
Чейз встал спиной к окну, чтобы они не видели его лица: старый трюк, но действенный.
— Проблема не во мне, а в вашей дочери.
Рональд резко развернулся:
— Эмма?
Она упрямо вздернула подбородок, совсем как ее отец:
— Я не считаю брак единственным выходом из положения. Если Чейза дразнили, это не значит, что так случится и с моим ребенком.
— Нашим, — уточнил Чейз.
Рональд схватился за голову:
— Ты что, с ума сошла? Что нам, по-твоему, делать? Сидеть и ждать? Потом будет поздно, ничего нельзя будет исправить.
Несмотря на то что Уорт был на его стороне и это пригодится ему в будущем, Чейз не хотел продолжать разговор, не хотел использовать отца против дочери.
— Мы не станем ждать. Мы поженимся, как только мне удастся уговорить Эмму.
— Хорошо, хорошо, — кивнул Уорт. — Вот что я предлагаю…
— Слушать вас мы тоже не станем, — осторожно перебил его Чейз.
— Нет уж, подождите-ка… — снова начал Рональд, но Чейз не дал ему развернуться.
Его собственный отец был таким же: никаких переговоров, никаких обсуждений, он просто шел напролом, и если уж он начинал, остановить его было невозможно.
— Рональд, поверьте, мы с Эммой сами решим, что лучше для нас и ребенка. Обо всех своих шагах мы будем сразу же сообщать вам. — Он подождал, пока информация усвоится. — Я не за тем пришел.
— Может, и не за этим, но мы будем говорить только об этом! — Рональд пошел к дочери, вздрогнул, когда Чейз встал у него на пути, и замешкался. — Если Эмма беременна, ты должен на ней жениться, и точка.
— Нет. — Чейз покачал головой. — Решения, касающиеся ребенка, должны принимать родители. Вы к ним не относитесь. — Он повернулся к Эмме, сложившей руки на груди, словно защищаясь: — Я пришел поговорить насчет статьи в «Сисайд газетт».
Рональд с облегчением сунул ему в руки газету:
— Верно, я совсем забыл. Как ты позволила этой женщине интервьюировать себя, Эмма, даже не посоветовавшись со мной?
Она подняла бровь:
— Я вижу, это для вас обоих важнее всего?
— Нет, — возразил Чейз, делая шаг к ней, — просто твой отец может присутствовать при этом разговоре. О чем ты думала, высказывая такие вещи вслух?
Ее глаза вспыхнули.
— О том, что я не доверяю Кэмерону. О рабочих «Уорт индастриз», о том, что с ними станет, когда Рейф получит фабрику. О том, что не слышала от вас, успешных бизнесменов, ни одного слова о людях, на которых ваши решения скажутся в первую очередь. — Она уперлась руками в бока. — Вам есть что мне ответить?
— Я уже говорил, что это не твое дело, — начал Рональд.
Эмма повернулась к нему:
— Это мое дело. Это дело касается всех. Наши рабочие боятся завтрашнего дня и хотят знать, что будет предпринято для защиты их прав. — Она посмотрела на Чейза. — Кэмерон может продать предприятие или переместить его в Мексику. Ты уверен, что он будет развивать фабрику, пытаться сделать ее конкурентоспособной?
