Она открыла рот от удивления:
– Как ты это сделал?
Габриель пожал плечами.
– Ты раньше имел дело с детьми? Он ответил, не глядя на нее:
– На улице творится безумие. А вы мои гости. Моя задача – проследить, чтобы с вами ничего не случилось.
– Да мы просто идем погулять.
– Забавно. Я тоже.
– Ты ведешь себя абсурдно.
Габриель посадил Робби в коляску, пристегнул и, не говоря ни слова, нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись, и он зашел с коляской внутрь.
Вздохнув, она последовала за ним. Они оказались в замкнутом пространстве с коляской между ними.
– Зачем ты это делаешь? – процедила она сквозь зубы.
– У меня есть свои эгоистические причины, – сухо ответил Габриель.
– Интересно, – протянула Лаура. – Неужели существует вероятность того, что нас могут увидеть Филипп и Адриана?
– Всегда существует вероятность, – бросил он. – Нет ничего невозможного.
Двери лифта распахнулись. Лаура взялась за ручки коляски и покатила ее по холлу. Габриель придержал для нее дверь, и они оказались на улице.
Праздник был в разгаре. Музыка гремела, а люди пели и танцевали в весьма провокационных костюмах, попивая caipirinhas – знаменитые бразильские коктейли с лаймом и очищенным тростниковым сахаром.
Лаура и Габриель пошли по пляжу туда, где было поспокойнее, и скоро нашли свободное местечко под большим желтым зонтиком. Здесь было много родителей с детьми. Они все вместе плескались в прибое.
Лаура вынула Робби из коляски и посадила себе на колени. Когда она оглянулась, Габриель куда-то исчез. Робби дотянулся до песка и зажал горстку в своем кулачке. Лаура увидела, как Габриель разговаривает с barraqueiro
[11] на другом конце пляжа. Через минуту он вернулся. В руках у него была пластиковая лопаточка и ведерко.
– Может, Робби захочет поиграть, – произнес он угрюмо.
– Спасибо, – пробормотала удивленная Лаура.
Габриель улыбнулся, и Лаура уловила тепло в его взгляде, когда он протягивал лопатку и ведерко Робби. Тот радостно взял игрушки. Габриель улегся рядом с ними и начал показывать Робби, как копать песок.
Изумленная, Лаура уставилась на него.
Сначала выяснилось, что Габриель умеет управляться с коляской, теперь он заботится об игрушках для ребенка. Он же говорил, что не любит детей…
Робби попытался жевать сначала лопаточку, а затем и песок. Габриель развеселился и с неисчерпаемым терпением продолжил объяснять ему, как надо копать. Вскоре он посадил Робби к себе на колени. Малыш очень интересовался песком – он бросал его, громко смеясь. К игре подключился и Габриель. Низкий мужской смех и звонкие радостные вопли малыша сделали Лауру счастливой. Она смотрела на красивое лицо Габриеля, который улыбался ребенку, и ее сердце наполнялось радостью.
Как он мог не догадаться, что Робби – его сын?
– Ты ему нравишься, – прошептала Лаура. – И кажется, ты знаешь, как находить общий язык с детьми.
Габриель взглянул на нее. Его взгляд внезапно стал ледяным. Он передал ей Робби, несмотря на вопли протеста со стороны малыша.
– Ты ошибаешься, – заявил он.
Вокруг них продолжалась шумная вечеринка. Полуголые cariocas загорали, смеялись и пели.
Еще не поздно сказать Габриелю правду. Она может сделать это прямо сейчас. «Кстати, после тебя у меня никого не было. Ты, конечно, был осторожен, предохранялся, но… Угадай, что? Ты отец Робби».
Как он воспримет новость?
Уж точно, не будет счастлив. Даже в самых своих фантастических мечтах Лаура понимала это. Габриель миллион раз повторял, что ни при каких обстоятельствах не хочет иметь жену и детей. Даже сегодня, предложив ей стать его любовницей, он сухо заметил, что ребенок ему не помешает. Он позволит поселить малыша в квартире этажом ниже и не будет обращать на него внимания.
Но гораздо больше Лауру страшило другое. Габриель терпеть не мог, когда ему врали. Если он узнает, что она лгала ему больше года, он никогда не простит ее. Он возьмет на себя ответственность за Робби и попытается добиться права опеки. Габриель не будет любить сына. А ее возненавидит.
Завтра, с отчаянием подумала Лаура. Они отправятся домой, в свой маленький деревенский домик, где будут в безопасности, а теперь и с деньгами. И она больше никогда не увидит Габриеля.
Но ее уверенность таяла с каждой секундой, которую Лаура проводила с Габриелем. Она смотрела, как он играет с Робби, и ей отчаянно хотелось поверить в мечту.
Правда о Робби была готова сорваться с ее уст, но разум не позволил ей проболтаться. Если она признается, последствия трудно себе представить.
Габриель посмотрел на часы. Солнце начало скрываться за островерхими горными вершинами.
– Нам надо идти. Стилист ждет тебя в пентхаусе, – сказал Габриель.
– Стилист? – удивилась Лаура… Он поднялся:
– Пора готовиться к балу.
Габриель протянул ей руку. Лаура с грустью поняла, что миг, когда они казались одной семьей, закончился.
– Ну ладно.
Она позволила ему помочь ей встать. Усадив в коляску визжавшего Робби, облепленного песком с головы до ног, Лаура последовала за Габриелем. К этому моменту улица была заполнена людьми настолько, что Габриелю пришлось чуть ли не расталкивать танцоров, чтобы провезти коляску. Когда они наконец в целости и сохранности добрались до дома, он чувственно улыбнулся:
– Я очень хочу увидеть тебя в новом платье сегодня вечером… И без него тоже.
Габриель был верен себе, и это приводило Лауру в ярость. Но когда их взгляды встретились, она неожиданно споткнулась. Он поймал и ее, и коляску, затем выпрямился и поцеловал женщину.
– Ничто не остановит меня. Ты будешь моей, – прошептал он ей на ухо. – Сегодня.
Лаура сделала глубокий вдох и почувствовала, как в животе порхают бабочки любви и пчелы желания с острым жалом. Сжав ручки коляски, она поспешила к входу в дом. Лаура убеждала себя, что тот нежный и сильный человек, который играл с ее сыном на пляже, был всего лишь миражом. Она не даст ему обдурить себя благородными жестами. Габриель становился неотразимым, если хотел добиться чего-то. А сейчас он добивался ее.
Габриель Сантос всегда выигрывал, и не важно, что для этого требовалось. Это касалось и его бизнеса, и его романов. Но однажды он уже получил от Лауры то что хотел. Если он во второй раз добьется своего, с ней будет покончено. Габриель больше не будет так снисходителен к ее сыну. Он выкинет их обоих.
