— Слушай, не строй ты из себя бедного крестьянина! Ты был и
остаешься крупной фигурой в международном бизнесе.
Рамон стиснул зубы, ему пришлось собрать всю свою волю,
чтобы усмирить бушующую в нем ярость.
— Фигурой крупного неудачника. В международном бизнесе у
меня теперь репутация неудачника, и этого мне не простят. Не попросить ли у
друзей рекомендацию «великий неудачник»? А может, стоит прийти завтра на твою
фабрику и подать заявление на работу в брючный цех?
— Не юродствуй! Но ты можешь что-нибудь придумать! Ты за
несколько лет построил финансовую империю. Найди теперь способ спасти хотя бы
ее часть. Мне не верится, что…
— Хватит с меня миражей! — отрезал Рамон. — «Лир» стоит в
ангаре в аэропорту. Не в порядке один из двигателей. Как только его починят и в
воскресенье вечером вернется мой пилот, я улетаю в Пуэрто-Рико.
Роджер открыл рот, чтобы возразить, но Рамон взглядом
заставил его замолчать.
— А возделывать землю, мне кажется, — это куда большая
честь, чем иметь дело с банкирами. Пока мой отец был жив, я не знал мира в моей
душе. Он умер, но я не нашел покоя. Теперь пришла пора поисков.
Глава 2
Ночью в пятницу огромный бар гостиницы «Глубокое ущелье»
невдалеке от Восточного порта был, как всегда, полон.
Кэти Конелли рассеянно взглянула на часы и устремила взор
поверх смеющейся, пьющей, болтающей толпы, отыскивая того, кого она ждала. Но
главный вход ей загораживали пышные растения, свисающие из огромных кашпо, и
ручной работы макраме, бросавшие при свете шелковых ламп длинные тени от пола
до витражных стекол потолка.
Сохраняя ослепительную улыбку, Кэти рассматривала мужчин и
женщин, толпящихся вокруг нее.
Какой-то мужчина наступил Кэти на ногу, стараясь дотянуться
до стойки бара. Затем он долго доставал из кармана монеты и отпихнул Кэти
локтем. Мужчина не принес извинений, впрочем, она и не ожидала их. Здесь царило
равноправие.
Отвернувшись от стойки с рюмкой в руке, мужчина заметил
Кэти.
— Привет… — Он сделал паузу, бросив заинтересованный взгляд
на ее стройную, гибкую фигуру в облегающем голубом платье. — Неплохо, — сказал
он, откровенно разглядывая ее.
Он обратил внимание на ее светлые волосы с рыжеватым
отливом, волной спадающие на плечи, сапфировые глаза, оттененные длинными
загнутыми ресницами, безупречный подбородок и аккуратный носик. И пока он
продолжал ее изучать, на персиковом лице Кэти проступил легкий румянец.
— Очень неплохо, — резюмировал мужчина.
Уставился как в магазине, даже не понял, что покраснела она
отнюдь не от удовольствия! Впрочем, здесь, в конце концов, бар, а в баре своя
этика.
— Где твоя рюмка? — поинтересовался он, лениво рассматривая
красивое лицо девушки.
— У меня ее нет, — ответила Кэти, утверждая очевидный факт.
— Почему?
— Я уже выпила две.
— Хорошо, почему бы тебе не взять еще одну и не пойти со
мной вон туда? Я адвокат, — добавил он, словно сообщал что-то безумно приятное.
Кэти поджала губы и взглянула на него нарочито
разочарованно.
— Что такое?
— Терпеть не могу адвокатов.
— Очень жаль, — пробормотал он ошарашенно. Пожав плечами,
адвокат повернулся и начал прокладывать себе путь в толпе. Кэти увидела, как он
остановился возле двух девушек, очень привлекательных. Обе поощрительно
улыбнулись в ответ на его оценивающий взгляд.
На нее нахлынуло отвращение к нему, ко всей этой шумной
толпе и в особенности к себе — за то, что она находилась здесь. В душе Кэти
была смущена своей грубостью, однако места, подобные этому, вызывали
необходимость защищаться, и ее природная деликатность испарялась, как только
она переступала порог таких заведений.
Адвокат, конечно же, мгновенно позабыл о Кэти. Да и зачем
ему тратить впустую два доллара на выпивку, пытаться очаровывать ее! Зачем
напрягаться, если в этом не было необходимости! Если бы Кэти или какая-нибудь
другая девушка захотела познакомиться с ним, он был бы не против. Давайте,
девушки, старайтесь, интригуйте! И если она будет в ударе, он даже пригласит ее
к себе домой — на ее машине, разумеется, чтобы заняться сексом. После чего он с
удовольствием с ней выпьет и — если, конечно, не слишком устанет — проводит до
двери. А дальше пусть добирается до дома сама.
Так просто и буднично, никаких привязанностей. Никаких
обязательств, впрочем, их здесь никто и не ждал.
Кэти подняла глаза, ища в толпе Роба и жалея, что предложила
встретиться именно здесь. Музыка звучала слишком громко, перекрывая высокие
голоса и неестественный смех толпы. Она разглядывала лица, окружавшие ее, такие
разные и такие похожие, искаженные откровенной похотью.
— Да ведь это Кэти! — раздался позади нее незнакомый мужской
голос.
Вздрогнув, Кэти повернулась и увидела самоуверенно
улыбающегося мужчину. Она отметила хорошо сшитый блейзер, великолепный галстук
и пуговицы на рубашке от Леже.
— Мы познакомились две недели назад в супермаркете.
У него были живые ухмыляющиеся глаза. Кэти насторожилась, и
ее улыбка стала немножко натянутой.
— Привет, Кен, рада снова тебя видеть.
— Слушай, Кэти! — воскликнул он, как будто ему в голову
пришла совершенно оригинальная идея. — Почему бы нам не удрать отсюда и не
найти место, где немного поспокойнее?
Его квартира или ее. Та, которая ближе. Кэти знала
заведенный порядок, и это вызывало у нее отвращение.
— Что ты имеешь в виду?
Он не ответил на вопрос. Вместо этого он задал другой:
— Где ты живешь?
— В нескольких кварталах отсюда — на Виллидж-Грин. Соседки —
две лесбиянки, — храбро солгала она. Он поверил, но шокирован не был:
— Не шутишь? Это тебя не напрягает? Кэти посмотрела на него
широко открытыми невинными глазами:
— Я обожаю их.
Его лицо на миг исказилось гримасой отвращения, а Кэти еле
сдержала смех.
— Жаль. Еще встретимся.
Кэти наблюдала, как он слонялся по бару, затем он увидел
кого-то и исчез, протискиваясь через толпу.
Ну, с нее довольно, сыта по горло. Кэти коснулась руки
Карен, отвлекая ее от оживленной беседы с двумя интересными мужчинами о лыжных
гонках в Колорадо.
