Голубое небо было усыпано кремовыми облаками. Вокруг нее
поднимались горы, покрытые изумрудной травой и усеянные розовыми и красными
цветами. Кэти с довольным вздохом подняла лицо навстречу легкому ветерку и
прошла через двор прямо к грязному проезду, который вел через деревья к главной
дороге.
Она чувствовала себя слегка потерянной среди незнакомых
людей и скучала без Рамона. Она не видела его с прошлой ночи, когда он
представил ее Габриэле и ее мужу, а затем ушел час спустя к Рафаэлю.
— Кэти! — послышался знакомый голос.
Повернув голову, она увидела Рамона. Он спускался по склону
горы от дома Рафаэля, и она, очевидно, только что пересекла тропинку, по
которой он шел. Он остановился, ожидая ее. Радостно взмахнув рукой, Кэти
повернулась и начала подниматься в гору.
Сознание того, что она вышла встретить его, доставило Рамону
истинное наслаждение. Переполненный восторгом, он с трудом заставил себя
оставаться на месте. Он следил за ней с нежной лаской, любуясь, как ее волосы,
светящиеся золотым блеском, разметались по плечам. В глубоких голубых глазах
играли веселые искорки, а приветственная улыбка подчеркивала призывную полноту
ее губ. Она двигалась с прирожденной грацией, ее стройные бедра слегка
покачивались, выглядя утонченно соблазнительными.
Его сердце колотилось от безумного желания заключить ее в
объятия, прижать и растворить в себе. Он хотел прильнуть губами к ее губам и
шептать: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». Он хотел сказать ей это,
но побоялся, что ее ответ или ее молчание скажут ему, что она не любит его. А
этого он не сможет пережить.
За несколько шагов до него она остановилась, охваченная
странным ощущением радости и застенчивости одновременно. Темно-синяя рубашка
Рамона была широко распахнута, открывая загорелую грудь, покрытую черными
волосками, темные брюки обтягивали его стройные бедра, подчеркивая каждую линию
его длинных ног. Рядом с ним Кэти чувствовала себя странно хрупкой и ранимой.
Она сглотнула, пытаясь что-нибудь сказать, и наконец
произнесла с мягкой нерешительностью:
— Привет!
Руки Рамона широко распахнулись ей навстречу. Он хрипло
ответил:
— Привет, mi amor.
Кэти поколебалась, затем бросилась в его приглашающие
объятия. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая к себе, словно он собирался
больше никогда не отпускать ее.
— Ты скучала по мне? — хрипло прошептал он, когда смог
заговорить.
Кэти прижалась губами к его горлу, вдыхая пьянящий запах
мужского тела, смешанный с одеколоном.
— Да. А ты скучал по мне?
— Нет.
Откинувшись, Кэти взглянула на него с лукавой улыбкой:
— Не скучал?
— Нет, — сказал он с тихой торжественностью. — Потому что ты
была со мной с десяти утра, и я не отпускал тебя ни на миг.
— С десяти часов утра?.. — начала расспрашивать Кэти, но
что-то в его голосе заставило ее приглядеться к нему повнимательнее.
На самой глубине ониксовых глаз она увидела усталость и
опустошенность. Приподнявшись на цыпочки, она взяла его за подбородок большим и
указательным пальцами и повернула его изумленное лицо сначала налево, потом
направо. Сохраняя веселый вид, она спросила:
— А как они выглядят?
— Кто?
— Те, кто пытался тебя поколотить?
— Ты хочешь сказать, что я выгляжу, как после драки? —
спросил Рамон.
Кэти медленно кивнула, и ее улыбка стала еще шире.
— С шестью вооруженными бандитами и с сумасшедшим
бульдозером.
— Так ужасно? — криво усмехнулся Рамон.
Кэти опять кивнула, а затем рассудительно заметила:
— Наверное, очень тяжело, очень гнетуще работать на
компанию, когда ты знаешь, что она терпит крах.
Его ошеломленный взгляд подтвердил, что ее заключение
правильное.
— Знаешь, — сказал Рамон, смущенно тряхнув головой, —
множество людей из многих стран говорили, что просто невозможно прочитать то,
что написано у меня на лице, если мне этого не захочется.
— И ты хотел, чтобы и я этого не смогла сегодня вечером? —
предположила Кэти. — Потому что не хотел, чтобы я видела тебя усталым и
подавленным?
— Да.
— Ты вкладывал собственные деньги в эту компанию?
— Фактически все деньги и всю свою жизнь, — согласился с ней
Рамон, удивляясь ее догадливости. — Ты очень восприимчива. Но для твоих
волнений нет повода. Теперь все будет намного проще и мне не придется пропадать
там по многу часов каждый день. Завтра днем я уже начну помогать людям, которые
работают в нашем доме.
Ужин в доме у Рафаэля прошел со смехом и шутками. Сеньора
Виллегас, жена Рафаэля, оказалась плотной и шумной женщиной, относящейся к
Рамону с такой же заботой, какую расточала на своего мужа и детей — двух
мальчиков тринадцати лет и четырнадцатилетнюю девочку.
Чтобы Кэти было проще, говорили по-английски. Юные члены
семьи, видимо, немного понимали этот язык, потому что Кэти несколько раз
замечала, как они улыбнулись тому, что говорили Рафаэль или Рамон.
После ужина мужчины пошли в комнату для отдыха, в то время
как женщины убрали со стола и вымыли посуду. Когда они закончили, то
присоединились к мужчинам, пившим кофе. Казалось, что Рамон ожидал ее, он
взглянул и протянул к ней манящую руку. Кэти скользнула ладонью в его ладонь, и
он заставил ее сесть рядом с собой. Она, прислушивалась к разговору Рафаэля
Виллегаса с Рамоном по поводу фермы, но все время ощущала рядом его бедро. Его
рука незаметно ласкала ее плечо, его большой палец лениво двигался по ее затылку
под покровом се тяжелых волос. Ничего особенного не было в том, что он делал,
просто он умышленно удерживал ее около себя. Или нет, внезапно задумалась Кэти.
Она вспомнила, как он сказал, что она была с ним, подразумевая, что он думал о
ней целый день. Удерживал ли он ее теперь, пытаясь запомнить ее тело, чтобы
сохранить ее образ ночью?
Кэти украдкой взглянула на его точеный профиль и с острым
состраданием заметила озабоченность в его лице.
Кэти прикрыла рот рукой и зевнула. Рамон мгновенно взглянул
на нее:
— Устала?
— Немножко.
Через три минуты Рамон принес извинения Виллегасам и быстро
вышел с ней из дома.
— Ты в состоянии идти или мне лучше отвезти тебя?
