— Я решил, что вы предпочтете эту машину грузовику. Я
одолжил ее у приятеля.
— Мы могли бы взять мою машину, — возразила она.
По взгляду, который бросил на нее Рамон, она поняла, что
если он приглашает кого-нибудь, то на своем транспорте. Кэти включила радио и
украдкой оглядела нового знакомого. Великолепное сложение, загорелые лицо и
руки.
Он напомнил ей одного испанского теннисиста.
В зоопарке оказалось не так уж плохо, хотя слишком
многолюдно, Кэти и Рамой бродили рядом по широким дорожкам, болтая, как
школьники. Рамон купил ей арахис, чтобы кормить медведя. Он от души
расхохотался в птичьем вольере, когда тукан с чудовищным клювом опустился на
Кэти и та пронзительно взвизгнула, прикрывая голову. Потом они подошли к
питомнику с рептилиями. Туда Кэти входила неохотно — змеи вызывали у нее
омерзение.
— Посмотри, — прошептал Рамон ей на ухо, кивая в сторону
огромного стеклянного террариума.
— Я не хочу смотреть, — ответила Кэти сухими губами. — Я и
так знаю, что там дерево, а с него свисает очередная змея. Ее ладони стали
влажными, как будто рука коснулась чешуи.
— Что-нибудь не так? — озабоченно спросил Рамон, заметив, что
она побледнела. — Ты не любишь змей?
— Да, — проворчала Кэти, — очень.
Тряхнув головой, он взял ее за локоть и вывел наружу. Кэти с
облегчением вдохнула чистый воздух и опустилась на ближайшую скамейку.
— Я уверена, что они поставили скамейку около питомника для
таких, как я. Иначе нас пришлось бы просто выносить.
В улыбке Рамона появилось некоторое превосходство.
— Вообще-то змеи очень полезны. Они едят грызунов,
насекомых…
— Пожалуйста, — взмолилась Кэти, — не описывай мне их меню.
Рамон продолжал, не отрывая от нее глаз:
— Они необходимы для равновесия в природе. Дрожащая Кэти
встала, бросив на него ироничный взгляд:
— Да что вы говорите? Вот уж никогда бы не подумала.
Ее изящный носик сморщился от отвращения. Рамон, задумчиво
улыбаясь, пристально посмотрел в голубые глаза.
— Вообще-то я их тоже не люблю, — признался он. Они долго
бродили по зоопарку. К своему изумлению, Кэти стала замечать, что слегка
театральная испанская галантность Рамона начинает ей импонировать.
Кэти истратила больше половины второй пленки, когда они
подошли к острову, где обитали обезьяны, павлины и другие интересные, но менее
редкие животные.
Жуя поп-корн, она оперлась на узорную ограду маленького
пруда и бросала зернышки уткам. Ее поза была ненамеренно соблазнительной,
темно-синяя ткань туго обтянула изящные бедра. Рамон откровенно наслаждался
этим зрелищем. Не подозревая о том, что ее рассматривают, Кэти оглянулась через
плечо:
— Хочешь, сфотографирую? У него дрогнули губы.
— Что именно?
— Острова, — ответила Кэти, озадаченная его улыбкой. — Эта
пленка скоро кончится. Я собираюсь подарить се тебе. Когда ты сделаешь фото, у
тебя будет сувенир на память о зоопарке в Сент-Луисе.
— Эти фото для меня?
— Конечно, — ответила Кэти, взяв очередную горсть поп-корна.
— Если бы я это знал, — усмехнулся Рамон, — я бы
сфотографировал нечто более интересное, чем медведи и жирафы, на память об этом
дне.
Кэти вопросительно подняла брови:
— Змей? Брр. Тогда бери фотоаппарат и иди туда один, я подожду.
— Нет, — ответил он с кривой усмешкой, отводя ее от
изгороди. — Не змей.
На обратном пути они остановились у магазинчика, где Кэти
смогла наконец купить кофе. Поддавшись порыву, она решила пригласить Рамона на
легкую закуску и присоединила к покупке бутылку красного вина и немного сыра.
Рамон проводил ее до двери, но, когда Кэти позвала его в квартиру, он заметно
колебался, прежде чем согласиться.
Не прошло и часу, как Рамон поднялся.
— Я работаю сегодня вечером, — объяснил он.
Улыбнувшись, Кэти вышла и вернулась с фотоаппаратом.
— Остался еще кадр. Встань здесь, я сфотографирую тебя и
отдам тебе обе пленки.
— Нет! Оставь его. Я сфотографирую тебя завтра на пикнике.
«Значит, новое свидание?» Кэти решила согласиться. Впервые
за долгое время она чувствовала себя такой веселой и юной…
— Нет. Я не могу, правда. Но спасибо.
Несомненно, Рамон был очень привлекательным. Но его мужское
обаяние все еще больше пугало ее, чем привлекало. Ну и, наконец, они все-таки
принадлежат к разным кругам.
— Почему ты отводишь глаза, как будто хотела бы никогда не
видеть меня? — внезапно спросил он. Она быстро взглянула на него:
— Я… ты ошибаешься.
— Нет, — упрямо возразил он, — я не ошибаюсь. Кэти решила
солгать, но передумала под испытующим взглядом черных глаз:
— Ты напоминаешь мне одного человека, который уже умер. Он
был высокий, темноволосый и очень похож на тебя.
— Его смерть причинила тебе сильное горе?
— Его смерть принесла мне огромное облегчение! — воскликнула
Кэти. — Было время, когда я мечтала прикончить его своими руками!
Он усмехнулся:
— Какое темное и зловещее прошлое у такого юного и такого
очаровательного существа.
Кэти подарила ему беспечную улыбку. Ее все любили за
жизнерадостный характер, а воспоминаниями, которые причиняли ей боль, она не
делилась ни с кем.
— Я полагаю, что лучше темное и зловещее, чем скучное.
— Зато в гостиничном баре ты сама выглядела изрядно скучающей,
— усмехнулся Рамон. Уже придерживая рукой дверь, он добавил:
— Позвоню тебе в полдень. Угощение беру на себя. Тебе
придется приготовить только лекцию о моей невоспитанности.
— Что?..
— Ну, я ведь не спрашиваю твоего согласия, хочешь ли ты
ехать со мной.
Вечером Кэти рано вернулась домой. Шумная вечеринка у друзей
отчего-то показалась ей скучной. Кэти вспомнила слова Рамона, сказанные на
прощание, и задумалась над ними: была ли скука причиной этого странного
нетерпения, этой неуловимой и необъяснимой досады, которая с каждым днем росла
в ней в течение последних месяцев? Нет, решила она наконец, ее жизнь можно
назвать какой угодно, но только не скучной — временами она была даже слишком
полна событий. Свернувшись калачиком на софе в гостиной, Кэти рассеянно провела
длинным ухоженным ногтем по обложке книги, лежащей у нее на коленях. Ее голубые
глаза затуманились. Что происходит с ней в последнее время? Этот вопрос она все
чаще задавала себе, с разочарованием понимая, что ответ ускользает. Что же она
упустила в своей жизни? Знать бы, тогда можно было попытаться это исправить.
