— Что, началось? — спросила Цин, входя в штабной вагон. — У нас сегодня встреча с дьяволом?
— Садись, — приказал ей Ник.
— Я постою, сэр, — сказала Цинния. — В вагоне не осталось ни единого чистого кресла.
Она была права, и Ник не стал настаивать.
— Мэри позвала меня на встречу. Мы возьмем с собой отряд, но когда приблизимся к назначенному ей месту, мы с тобой оставим солдат и пойдем дальше вдвоем. Возьми с собой несколько листков бумаги. Я скажу ей, что ты пришла вести протокол встречи.
— Джонни-О учит меня читать, но писать я пока не умею.
— Это не важно. Я подам тебе знак, ты схватишь Мэри и начнешь изо всех сил давить на нее, чтобы она прошла сквозь портал в мир живых.
Ник десятки раз проигрывал в уме предстоящую встречу, пока не представил ее так отчетливо, словно она уже произошла. Он придет, поприветствует Мэри и вступит с ней в вежливую, дипломатическую беседу, во время которой будет делать вид, что соглашается с ее доводами. Когда наступит подходящий момент, он сделает задуманный ход.
Я приготовил тебе подарок, скажет он. Лучший подарок во всей Вселенной. Он приблизится к ней и поцелует. В последний раз. Затем Цин схватит ее и протолкнет в мир живых так же, как Кудзу. Мэри окажется в мире живых, не взяв с собой из Страны ничего, кроме одежды. А на губах ее останется сладкий привкус шоколада.
Я не только спасу Страну от тебя, думал Ник, но и спасу тебя от самой себя. Я подарю тебе лучший подарок на свете, Мэри. Жизнь. Потому что я люблю тебя.
— А что, если у меня не получится? — спросила Цин. — Мне пришлось напрячь все силы, чтобы протолкнуть Кудзу, а человек куда больше собаки.
Ник обнял девушку за плечи чистой рукой.
— Вся твоя загробная жизнь вела тебя к этому моменту, — сказал он. — Я в тебя верю, Цин.
Глава тридцать четвертая
Рандеву у бассейна
По улице, на которой жил Дэнни Розелли, разведчики Ника прошли несколько раз. Один из них даже прошел сквозь самого мальчика, но он искал девушку-старшеклассницу, да к тому же мертвую, а не живого семилетнего мальчугана. Иголка в стоге сена так и не нашлась.
С некоторых пор в голове Дэнни Розелли воцарилось раздвоение личности. У него словно было два разума, каждый обладал своей историей, и Элли и Дэнни с каждым днем все труднее было разобраться, кому какие мысли принадлежат. Они одновременно засыпали, просыпались и видели сны, словно один человек.
Был конец августа, и учебный год только начался. Жизнь шла своим чередом, катилась по привычным рельсам. Элли пыталась представить себе, каково это: повзрослеть в теле мальчика и состариться вместе с ним, не имея возможности покинуть его до конца жизни. Наступит ли когда-нибудь момент, когда она будет готова смириться с тем, что стала частью натуры человека по имени Дэнни Розелли? За две недели они успели выучить распорядок дня и образ мыслей друг друга и, подобно сиамским близнецам, успешно адаптировались к жизни в едином теле.
А как же ее собственное тело? Оно лежало на койке в одной из больниц, которых в Мемфисе было не менее пятнадцати, а ведь вокруг было предостаточно других городов. Элли пыталась обзванивать больницы, но пока ничего важного не обнаружила. «Малыш, почему бы тебе не позвать к телефону маму?» — спрашивали ее обычно сотрудницы регистратуры. Да, воистину уважение к детям по-прежнему слабое место этого мира, решила Элли.
«Не о такой жизни я мечтала», — думала Элли.
«Я тоже», — тут же отзывался Дэнни, но с каждым днем желание бороться друг с другом все больше ослабевало. Их души постепенно сливались.
И вот однажды в их дом явились люди, чтобы почистить бассейн.
Они пришли в тот день, когда в Мемфис прибыла Мэри со своей армией и отправила Нику письмо, но Элли никак не могла узнать об этом, как, впрочем, и ни о каком другом событии, происходившем в Стране. Она застряла в теле живого человека и могла видеть лишь то, что относилось к миру живых.
После полудня Элли, вернее, Дэнни, играл в мяч во дворе дома. Физически он посылал мяч в стену дома, но на деле он играл с Элли, в этом заключалось одно из преимуществ существования двух душ в одном теле. Всегда было с кем поиграть. Дэнни ловил мяч, отскочивший от стены, бросал снова, и наступала очередь Элли. Таким образом они играли не в первый раз, и у них неплохо получалось. Никто уже не боролся за контроль над телом; им казалось, что управлять им вдвоем так же просто, как кататься на сдвоенном велосипеде. Элли заработала очко.
— Эй, нечестно! — воскликнул Дэнни.
«Тише, — сказала ему Элли мысленно. — А то мама услышит и подумает, что ты разговариваешь сам с собой».
Она огляделась, но мамы поблизости не оказалось. Вместо нее во дворе Элли обнаружила двоих мужчин. Один из них держал в руках синий пластиковый шест с сетью на конце. Второй стоял рядом.
— Да все нормально, — сказал Дэнни. — Это рабочие. Они пришли чистить бассейн.
Бригадиром был мужчина средних лет, стоявший с сетью в руках. Было видно, что он небольшой любитель бриться. На голове мужчины красовалась потрепанная бейсболка. В помощниках у него ходил панк, кожу которого покрывали татуировки с изображениями черепов. Голову молодого человека украшал ирокез, впрочем, тоже весьма потрепанный и грозивший вот-вот развалиться.
— Привет, Куртис! Здорово, Пила! — сказал Дэнни обрадованно. — В бассейне полно грязи. Там и листья, и жуки, и чего только нет.
— Хорошо, мы сейчас посмотрим, — ответил Куртис, не двигаясь с места. Пила оглянулся на окна дома. Слышно было, как в одной из комнат мама Дэнни увлеченно разговаривает с кем-то по телефону.
— Пойдем, я вам покажу, — предложил Дэнни.
Вся компания отправилась к бассейну. Мальчик указал на одно из сливных отверстий.
— Вот там, смотрите. Оно совсем забилось.
Но буквально через секунду выяснилось, что в тот день Пила и Куртис пришли не для того, чтобы чистить бассейн.
— Теперь я хочу поговорить с Элли, — сказал Куртис.
От неожиданности Дэнни сжался и забился внутрь себя, словно ребенок, прячущийся под кроватью. Элли вышла на первый план. Она почувствовала, как сердце Дэнни учащенно забилось. Он хотел убежать и спрятаться в доме, но Элли не позволила ему сделать это. Возможно, стоило ему разрешить сделать так, как он хотел, но в тот момент Элли думала не об этом.
— Кто ты такой? — спросила она.
Куртис улыбнулся, и Элли тут же узнала скрывавшегося в его теле призрака. Возможно, она узнала бы его и раньше, но мешал пивной животик и небритая физиономия.
— Дмитрий?
— Так вот, значит, где ты! — сказал Дмитрий, нахмурив брови и сощурив глаза, чтобы лучше рассмотреть Дэнни. — Я думал, ты отправилась в родительский дом. Или это и есть твой дом?
