– Ты просил меня стать твоей женой, – сказала Лидия больше для себя, чем для него. – Я собиралась выйти за тебя замуж. Миссис Максвелл Слейд... Она даже приобрела конверты с новой фамилией, только сейчас у нее ничего не было. Все ее вещи исчезли.
– Я никому не скажу о том, что с тобой было, Лид. Можешь положиться на меня.
Лидия чуть не рассмеялась. Он и так успел рассказать слишком много. Сплетни уже, без сомнения, были на пути в Англию. Ее репутация была погублена. На двух материках сразу.
Он поискал что-то в кармане пальто, вытащил билет и бросил его на стол. Лидия проследила взглядом за движением Максвелла и, увидев билет, поняла, что утратила последнюю надежду.
– Эсме сказала, что твои платья будут готовы через несколько дней. Ты можешь быть здесь, пока их не сошьют. Я купил тебе билет на корабль, который отправляется на следующей неделе.
Лидия не ответила. Она чувствовала себя такой разбитой и несчастной, что даже не нашла в себе сил отвести взгляд от этого проклятого билета, который он купил еще до обеда с ней. До того, как она рассказала ему всю правду! До того, как они объяснились!
– А как же мое ателье? – прошептала она. Лидия сама не знала, как у нее вырвались эти слова, но она не стала сдерживаться. – Я хочу стать портнихой, Максвелл. Я хочу купить лавку Чэней и продавать дорогие платья развратным женщинам, подобным Эсмеральде.
Он покачал головой.
– Ты не сможешь это сделать без меня, Лидия. Ты ничего не смыслишь в деловых вопросах.
Она поерзала на диване, ее глаза сузились. На смену страху пришла ненависть. В ней созревало решение, о котором она никогда до этого не думала.
– Не смыслю, Макс? Хорошо, дай мне все взвесить. У меня возникла новая идея. Послушай, Макс, как отнесутся твои работодатели к человеку, который сделал женщине предложение, а затем покинул ее в трудную минуту? Как они оценят поступок мужчины, который позвал юную невинную девушку в Шанхай, а потом, раздумав жениться, выгнал ее без единого гроша? И это после того, как он распространил странные лживые слухи о том, что ее похитили и продали в публичный дом. Как тебе все это, Макс?
Он возмущенно вскинул голову, его глаза округлились от ужаса.
– Я не делал ничего подобного!
Лидия почувствовала, как ее спина выпрямляется, словно в ней появился стальной стержень.
– Нет, Макс, именно это ты и сделал. Кто поверит, что благовоспитанную английскую девушку могут похитить и продать? Продать в рабство?! Никто не поверит, что такое возможно, Макс. Они все предпочтут считать тебя негодяем. Самым отъявленным, который посмел запятнать доброе имя своей невесты, вместо того чтобы поступить как подобает настоящему мужчине и честно выполнить свои обязательства перед ней. Я думаю, этого будет достаточно, чтобы тебя уволили.
– Ты не сделаешь этого! Общественное мнение в Шанхае решает все. Это единственное, что отличает нас от язычников. Такая ложь окажется роковой для меня.
– Правда? – Ее сердце, казалось, превратилось в кусок льда. – Ну что ж, тебе придется увидеть, на что я способна. Вчера меня видели почти все твои друзья и сотрудники. Я даже назначила время свадебной церемонии в церкви. А где был ты, Макс? Ты прятался, избегая меня и распуская гадкие лживые сплетни.
– Но я говорил чистую правду! – выпалил он. Лидия криво усмехнулась.
– Все, что от меня потребуется, – это устроить сцену перед главной конторой вашей фирмы. В платье с грязными пятнами, с потоками слез на щеках, я буду взывать о помощи: «Пожалуйста, помогите мне!» Поверь, к моим рыданиям никто не останется равнодушным. Англичане больше всего на свете любят спасать оказавшихся в несчастье. Особенно в тех случаях, когда это просто. – Она схватила со стола билет. – Ну что, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы тебя уволили? Час? День? Может, заключим пари?
Лидия всего лишь пугала Максвелла, потому что весьма сомневалась, что его уволят. Насколько она могла судить, Макс неплохо справлялся со своей работой, а в Шанхае компетентные сотрудники ценились высоко. Но это была ее единственная карта, и в игре с Максом она вполне могла оказаться козырной.
Максвелл Слейд всегда с особой щепетильностью относился к тому, что о нем скажут и подумают окружающие. Но только сейчас, столкнувшись с жестокой реальностью, Лидия осознала правду. Он сделал ей предложение не из любви, а из желания вырасти в глазах общества. Все говорили, что они идеальная пара и очень подходят друг другу. А она была настолько глупа, что возомнила, будто это и есть настоящая любовь.
Что ж, теперь общественное мнение поможет ей остаться рядом с ним. Если не в качестве жены, то в качестве делового партнера. В случае, если они не поженятся, она не станет прозябать в одиночестве и без гроша. Она ни за что не рискнет снова оказаться в публичном доме.
Глядя на потрясенного ее словами Максвелла, Лидия решила еще раз ударить по больному, нажав нужную кнопку.
– Я знаю, что ты мне не поверишь, – сказала она, повторяя его же слова, произнесенные несколько минут назад, – но я не хотела вредить тебе, пока ты не стал вести себя как полный идиот. Не стоит отчаиваться. В Англии тебе будет лучше, там с тобой будет твоя семья.
– Но... Я не могу вернуться домой так, – прошептал он. – Без денег. Без чести.
Лидия сложила на груди руки, радуясь тому, что он, слава богу, понял, о чем идет речь.
– Что ты хочешь? – спросил Максвелл с нескрываемым отвращением.
– Лавку Чэней. – Она открыла дверь и указала ему на коридор. – Купи ее для меня. Прямо сейчас.
Из писем Мэй Лап Чэнь
22 апреля 1876 года
Дорогая Ли Хуа!
Потерявшийся кот уехал, и я очень тоскую. Никогда бы не подумала, что мне будет не хватать какого-то варвара, но это так. Мне так его не хватает! Никто не замечает того, что я переменилась. Возможно, лишь один Ру Шанъ видит это. Он в последнее время ведет себя очень хорошо, усердно занимается. Не потому, что ему этого хочется, а потому, что он знает, как я мечтаю об этом.
Дорогая Ли Хуа, что мне делатъ?Я не могу даже закончить свои занятия английским языком. Я занимаюсь еще прилежнее, чем раньше. Ру Шань тоже. Мы изучаем английский, как будто помешались на нем, и все из-за какого-то бородатого варвара!
Наверное, я начну принимать опиум. Пусть это убьет меня, как уже убивает мою свекровь. Никогда не прикасайся к этому ужасному веществу, Пи Хуа. Принимая его, человек даже не подозревает, что с ним происходит. Моя свекровь всегда не в духе, она счастлива только тогда, когда с ней ее трубка. Она медленно умирает на глазах всей семьи. Это страшно и отвратительно. Но она, по ее словам, купается в блаженстве.
По крайней мере, мои дети знают, что им ни в коем случае нельзя притрагиваться к опиуму. Даже моя дочь понимает его разрушительную силу и давно прекратила просить, чтобы и ей дали подышать этой отравой.
