Все складывалось прекрасно, пока она не увидела весьма неприятное препятствие. Перед комнатой, в которой ее ожидали родственники мужа, Лидия увидела высокий порог. Китайцы традиционно верили в то, что духи не могли преодолевать препятствия, воздвигнутые хозяевами на их пути, поэтому ставили деревянную загородку, чтобы те не могли проникнуть в их дом. Всем жильцам приходилось переступать через нее, чтобы войти. А духи, конечно, оставались за порогом.
Затянутая в узкое платье и обутая в ужасно неудобные деревянные туфли, Лидия с испугом смотрела на этот порог, не зная, как поступить. Наконец, схватив Фу Де за руку, она попыталась перешагнуть через него, но тут же споткнулась и решила, что это весьма неподходящий способ, чтобы войти в храм предков.
Тогда она усилием воли приподняла свое тело, чуть не вывихнув руку бедного Фу Де. Но ее платье застряло сзади и попало ей под ноги. В английских туфлях Лидия, конечно, справилась бы. Пусть и без грации в движениях, но зато и без телесных повреждений. А в высокой китайской обуви и непривычном одеянии у нее не было никаких шансов. Потеряв равновесие и по-щенячьи взвизгнув, Лидия стала падать.
Ее веер и лента вылетели из рук, и она взмахнула ногой, пытаясь удержаться в вертикальном положении, но тесное платье вынуждало принять лишь одну позу – распластавшись на полу вниз лицом.
Это было ужасно, особенно потому, что ей казалось, будто все происходит очень медленно.
Но сильные руки тут же подхватили ее, и Лидия с облегчением вздохнула, увидев своего спасителя. Это был, конечно, Ру Шань. Слава богу, что ей удалось избежать незавидный способ войти в его дом.
Ру Шань бережно поддерживал Лидию, пока Фу Де расправлял подол ее платья, зацепившийся за чертов гвоздь. Лидии показалось, что прошла целая вечность, пока Ру Шань смог нежно и осторожно поставить ее на ноги. Она чувствовала слабость в коленях и с трудом нашла в себе силы, чтобы снова встать на эти проклятые туфли.
Но сейчас это не имело значения, твердила она про себя. Ру Щань поддержал ее. Ру Шань был рядом с ней. Он дружески улыбался и медленно поднимал вуаль, открывая ее лицо.
– Добро пожаловать, жена моя, – произнес он традиционную фразу по-шанхайски.
Лидия должна была что-то ответить на его приветствие. Фу Де учил, какие слова ей надо говорить, но она напрочь забыла обо всем на свете. Лидия ни о чем не могла думать и ничего вокруг не замечала, кроме серьезного лица Ру Шаня, который время от времени подбадривал ее своей улыбкой.
Сейчас он уже не улыбался и выглядел очень сосредоточенным. Повернувшись, он провел ее в комнату предков. Лидия быстро огляделась и сразу обратила внимание на стол в центре этого помещения. На нем были закреплены длинные деревянные таблички с вырезанными на них китайскими иероглифами. Лидия не успела прочитать их, но Фу Де рассказывал ей, что здесь перечислялись имена всех мужчин – членов семьи Чэней. Окружавшие стол столбы были ярко разукрашены – на них изображались драконы и фениксы, и были начертаны древние изречения. Лидия заметила, что все они были расписаны с любовной заботой.
По правде говоря, все это почти не занимало ее внимания. Она смотрела на людей, стоявших вдоль боковой стены. Это были родственники Ру Шаня. По традиции, чтобы познакомиться с ними, Лидия должна была подать им чай.
Но сначала ей необходимо было поприветствовать предков. Ру Шань подвел ее к алтарю, затем помог ей стать на колени. Это тоже было весьма затруднительно, но, к счастью, в боковых швах оказались длинные разрезы, которые позволили ей принять необходимую позу. Она почувствовала на своих обнаженных ногах прохладный воздух и попыталась не показывать смущения. Китайцы считали неприличным носить декольте, зато в обнаженных ногах не видели ничего необычного. Лишь она, воспитанная по викторианским принципам, стеснялась этого.
Но ведь теперь она жена китайца, подумала Лидия и трижды поклонилась предкам Ру Шаня, прикасаясь лбом к твердому деревянному полу.
– Это Лидия Чэнь, о мои предки, – торжественно произнес Ру Шань, повернувшись к деревянным табличкам с иероглифами. – Она принесет великое процветание вашим потомкам.
Затем он помог ей встать и продолжал поддерживать, поскольку Лидия все еще неуверенно стояла в своих туфлях. Едва она выпрямилась, как к ней подошел Фу Де и поднес фарфоровую чашу. Это была церемониальная чаша с чаем. Пора поприветствовать своих новых родственников.
Поддерживаемая под руку Ру Шанем, Лидия прошла к первому из стоявших у стены, отцу Ру Щаня. Это был суровый человек с отвислыми, дряблыми щеками и сердитым взглядом. Он опирался на трость и, принимая чашу, почти не удосужился взглянуть на нее.
– Отец Чэнь, – произнес монотонно Ру Шань.
Отец Ру Шаня медленно пил из чаши, глядя не на Лидию, а на Ру Шаня. Может, он злился на сына из-за того, что она была белокожей? Лидия не знала. Однако между сыном и отцом что-то происходило.
Затем пришла очередь бабушки Ру Шаня. Седая старуха с красными слезящимися глазами бросила на Лидию тяжелый недоб-рожелательный взгляд. Она была так худа, что одежда висела на ней. Ее глазки злобно сверкнули, когда Лидия подала ей чай.
– Бабушка Чэнь.
Старуха взяла чашу, но Лидии показалось, что она не собиралась пить из нее. Судя по выражению ее недовольного лица, ей хотелось плюнуть в чашу. Однако старуха поднесла ее к губам и сделала один глоток. В ее глазах горела неподдельная ненависть.
Лидия едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Но нет, они не увидят ее слез. Она и слезинки не проронит. Ее предупредили о том, что эти люди враждебно воспримут белокожую невестку. К счастью, наихудшая часть была позади. Оставался лишь мальчик восьми лет, стоявший рядом с женщиной, которая выглядела, по меньшей мере, лет на десять старше Ру Шаня. Это, конечно, его сестра, хотя Лидии не удалось заметить никакого сходства.
– А это, – сказал Ру Шань, – моя первая жена и наш сын.
ГЛАВА 16
Когда статуя закончена, Поздно менять ей положение рук.
Лишь первозданный камень таит в себе много возможностей.
Тэнъ Минъ-Тао
Лидия заморгала. Она, должно быть, ослышалась? Эта женщина, высокомерная и злая, не могла быть женой Ру Шаня. Лидия была его женой. Она хорошо помнила, как их обвенчали в церкви. Она была законной женой Ру Шаня. Это означало, что у него не могло быть другой жены. Это невозможно! Кроме того, это совершенно незаконно.
– Прошу прощения, – сказала Лидия, ненавидя себя за то, что ее голос превратился в дрожащий шепот. Чтобы взять себя в руки, она перешла на английский язык: – Прошу прощения, любовь моя, но я, наверное, неправильно поняла. Кто такая эта женщина? Это твоя сестра?
Ру Шань повернулся, сбитый с толку переменой в ее голосе, но послушно перешел на английский язык. Ну что ж, сейчас все разъяснится и она поймет свою ошибку.
