– Ей, конечно, придется научиться пользоваться косметикой – в зависимости от склонностей своего жениха.
Баронесса кивнула, а Линет ощутила очередной прилив ужаса. Косметика? Склонности? Хотя она была совсем неопытной, да к тому же дочерью священника, до нее все же доходили слухи о мужчинах, которым нравилось причинять боль своим женам. Ей доводилось утешать прихожанок, страдавших от постоянных побоев мужей. Неужели и ее ожидает такая участь? Как можно получать удовольствие от исказившегося от боли лица собственной супруги, от ее ушибов и синяков?
– Нет! – громко воскликнула она и заметила, что баронесса и доктор вздрогнули. – Я не выйду замуж за такого человека.
Смайт, нагнувшийся в этот момент к ее ногам, терпеливо произнес:
– Уверяю вас, существует много способов скрыть...
– Молчите, – прервала его баронесса и повернулась к Линет. – Виконт подберет для вас подходящего жениха.
– Я не выйду замуж за жестокого человека! – сверкая глазами, повторила Линет.
– Все ваши пожелания будут приняты во внимание, – утешала ее баронесса. – Хотя, как вы понимаете, виконт может выбирать только из тех мужчин, которые заинтересуются вами.
Линет заскрежетала зубами и еще раз проверила, насколько сильно держат ее кожаные ремни.
– Я не буду...
– Тогда вам следует постараться, чтобы привлечь к себе как можно больше порядочных мужчин, – отрезала баронесса.
Сказав это, она отвернулась, красноречиво поставив точку в их разговоре.
Тем временем мистер Смайт разглядывал ноги Линет, разводил пальцы, изучал изгибы, поворачивал ее ступни самым необычным образом.
– Ее ступни великолепны. Они маленькие, но сильные. – Он провел ногтем по ее подошве, чтобы она рефлекторно сжалась. – Чудесно, – глухо пробормотал он.
Линет испуганно взглянула на врача, уловив в его голосе сладострастные нотки. Казалось, он вот-вот пустит слюни.
– Достаточно! – резко воскликнула баронесса.
Линет с изумлением заметила, что доктор покраснел. Он быстро выпрямился и стал сбоку от нее. Баронесса ласково посмотрела на Линет.
– Мистер Смайт питает особую слабость к женским ступням. Но поверьте, я смогу защитить вас от его намерений.
Линет открыла рот от удивления. Станет она еще волноваться из-за своих ступней! Пусть он делает с ее пальцами на ногах все что пожелает, если только позволит ей одеться!
Эти мысли, должно быть, отразились на ее лице, и баронесса укоризненно покачала головой.
– Ах, Линет, вы так наивны. Должна вам сказать, что существуют такие извращения, которые вы себе и представить не можете. Некоторых вещей, несмотря на их кажущуюся невинность, нельзя допускать ни в коем случае. – Она сделала шаг вперед. – Поэтому я и нахожусь здесь. Вы должны научиться доверять мне. – Баронесса вздохнула. – Этот осмотр мог пройти намного хуже.
Линет почти согласилась с ней. Во время этой мучительной пытки она чувствовала сильное замешательство, но уже начинала верить, что сможет перенести крайне неприятную процедуру до конца.
Вдруг мистер Смайт схватил ремень, удерживающий лодыжку девушки, и, резко потянув за него, отвел ее ногу в сторону. Она, конечно, сопротивлялась, но не могла совладать с ним, поскольку он был сильнее. Через несколько секунд ее ноги были широко разведены, открывая перед невозмутимым взглядом этого мерзкого человека самые сокровенные части ее тела. Затем он прикоснулся к ней. Линет, не сдержавшись, закричала. Она выплевывала проклятия, задыхаясь от злости. Но Смайт не обращал на ее оскорбления никакого внимания.
– Вшей нет. Отлично, – констатировал он и улыбнулся.
Когда же его пальцы проникли в места, которые Линет считала недоступными, врач в очередной раз одобрительно кивнул, словно вел дружескую беседу.
– Плотно, очень плотно.
– Но она девственница? – с беспокойством осведомилась баронесса.
– Да. Нет никаких сомнений. Вообще-то, следует очень осмотрительно выбирать ей мужа. Если он будет применять силу, ей будет очень больно. – И повторил: – Да, она определенно девственница.
Баронесса с облегчением вздохнула.
– Хорошо. А то мы волновались. Иногда дочери священников попадают под влияние плохих...
Неожиданно все это закончилось.
Врач отошел от стола, вытирая руки полотенцем. Баронесса ловко отстегнула ремни и освободила Линет.
– Все, – устало улыбнувшись, сказала она. – Можете одеваться.
Линет испуганно огляделась по сторонам. Потом она резко свела ноги, обхватила себя руками и с ненавистью посмотрела на своих мучителей.
– И это все? Никаких извинений? Баронесса вскинула брови.
– Я уже говорила вам, Линет, что это обязательная процедура. Поверьте мне, все могло пройти намного хуже для вас.
Мистер Смайт подошел ближе.
– Я, конечно, подготовлю виконту письменный отчет, заверенный моей подписью. Ваш жених захочет увидеть его накануне свадьбы.
«Конечно, захочет», – мрачно подумала Линет. Ведь она была невестой, которую продавали с аукциона, и ее покупатель, естественно, пожелает ознакомиться с подробной описью товара.
– Вы мне омерзительны, – прошипела она. – Вы оба. Сказав это, девушка встала, смахнула с глаз слезы и отправилась за ширму, чтобы одеться.
Она услышала, как доктор вздохнул.
– Ах, какие великолепные ступни!
Линет сидела в своей комнате. Марлок знал, что она там, но для начала решил расспросить Данворта о том, как все прошло. Обе женщины вернулись днем, и девушка сразу же отправилась к себе. Его тетя предпочла пропустить дневные занятия под предлогом, что у нее разболелась голова. Ни одна из женщин не вышла к обеду.
Наступил вечер; небо затянуло тучами; на темном небосводе не было видно ни звезд, ни луны. Когда Адриан вошел в комнату Линет, та сидела у окна, устремив взгляд в кромешную тьму.
Ситуация была очень деликатной. Их ночная беседа может либо спасти, либо сломить его маленькую Линет. Он слишком грубо поступил с Одри, его первой ученицей, и в результате навсегда потерял ее. Странное дело, но она оказалась самой успешной из всех его девушек и, вероятно, вскоре станет счастливой вдовой.
Каждый раз, когда ему предстояла такая беседа, виконт вспоминал о том, как получилось с Одри. Он говорил слишком прямолинейно, не стесняясь грубых слов, и она возненавидела его.
Марлок не хотел, чтобы так получилось с Линет.
Приблизившись к ее комнате, он уже продумал стратегию своего поведения. Он начнет, с очевидного.
– Как вы себя чувствуете? – спросил виконт, стоя на пороге. Он старался, чтобы его голос звучал непринужденно.
