– Вы знаете обо всем, что происходит в этом доме? – внезапно спросила она.
Он фыркнул.
– Нет, не обо всем. Но по большей части знаю. – Он повернулся и поставил перед ней стул. – Баронесса сейчас пьянствует, поэтому у вас есть время, чтобы спокойно перекусить. Что мне приготовить для вас?
Нахмурившись, Линет взглянула на него и спросила:
– Она сейчас пьет?
– Да, – ответил он, доставая сковороду. – Она всегда пьет после того, как отводит девушек на обследование к врачу. Она переносит это почти так же тяжело, как и они. Ну что ж, – спросил он, усмехаясь, – начнем с пары яиц, мисс? Моя матушка всегда говорила, что хорошее яйцо утром искупает плохо проведенную ночь. – Он нагнулся к ней и подмигнул. – Даже если это на самом деле не утро, а день.
Линет кивнула с отсутствующим видом.
– Да, было бы неплохо съесть яичницу, – сказала она, думая о баронессе.
Вчера эта женщина была холодна и жестока с ней. Казалось, она снова превратилась в ведьму. Неужели баронесса намеренно напустила на себя такой вид, чтобы отстраниться от происходящего в кабинете Смайта? Возможно, она считала, что холодный тон сделает эту пытку менее мучительной, а сочувствие лишь усилит страдание.
«Да, это не исключено», – с неодобрением подумала Линет. В какой-то степени она понимала пожилую женщину, но простить ее не могла. Возможно, она простит баронессу, когда будет спокойно вспоминать об этом происшествии. Пытаясь не думать об этом, она обратила свое внимание на Данворта, который услужливо поставил перед ней тарелку с яичницей.
– Данворт, – решительно начала Линет. – А как другие девушки. – Она запнулась и невольно поежилась. – Что они делали, чтобы привлечь своих будущих мужей?
– Чего?
Дворецкий мыл сковороду, продолжая стоять спиной к Линет.
Она встала, подошла к нему и положила руку ему на плечо.
– Я должна знать, Данворт. Пожалуйста.
Он замер от ее прикосновения и медленно повернулся, чтобы заглянуть девушке в глаза. В его взгляде была искренняя обеспокоенность. Но Линет оставалась невозмутимой, будучи уверена, что он должен ответить на ее вопрос, поскольку для нее было очень важно знать об этом.
– Это входит в задачу виконта, мисс. Это не мое дело – пускаться в объяснения. – Данворт, не заботясь об учтивости, сбросил с себя ее руку и отвернулся. – А сейчас поешьте. Еды не так много, чтобы переводить ее понапрасну.
Но Линет не шелохнулась. Вместо этого она оперлась спиной о стену, чтобы увидеть лицо дворецкого.
– Они все были красивы?
Он перестал мыть сковороду и пристально посмотрел на нее. Линет не отвела взгляда, и он увидел, как она напутана и растеряна. Вероятно, все, что произошло с ней в последние дни, вызвало в ней страх и неуверенность в себе. Девушка поставила перед собой задачу привлечь как можно больше женихов, но не имела, ни малейшего представления о том, как это сделать.
– Да, они были красивы.
Линет вздохнула, чувствуя себя побежденной.
– Но вы красивее их в сто раз.
Линет покачала головой и с бесконечной печалью на лице снова села за свой завтрак.
– Спасибо, Данворт, – медленно произнесла она.
На этот раз он не стал отмахиваться от нее и поставил себе стул, чтобы продолжить беседу.
– Вы не верите мне. Линет пожала плечами.
– Я не настолько глупа, Данворт. Я знаю, что красиво, а что нет. Мое лицо и фигура привлекательны, но... – Она помедлила, подбирая нужные слова. – В них нет ничего особенного.
– Это правда, лицо у вас непримечательное. Зато в вашей фигуре нет никаких недостатков. Вообще, – задумчиво произнес дворецкий, – вы напоминаете мне баронессу, когда она была в вашем возрасте. У нее были такие же волосы и такая же фигура. В ее глазах горел такой же огонь. Как это ни странно, вы похожи друг на друга, словно двоюродные сестры.
Линет заморгала, ошеломленная, его словами. Она не видела в себе никакого сходства с баронессой. Однако, когда эта женщина была моложе – до того как она начала пить, – возможно, она и была похожа на нее. Скорее всего, у них был сходный цвет волос и фигура. Линет было так странно думать об этом, что она положила в рот кусочек яичницы, чтобы выиграть время и поразмыслить над этим. Данворт уверенно продолжал:
– Но мужчин привлекает вовсе не тело и лицо женщины. Так было всегда и так будет.
Он сделал паузу, выжидая наступления драматического эффекта. И он наступил: Линет слушала, затаив дыхание и забыв о еде. Наклонившись к девушке, Данворт многозначительно произнес:
– Приманкой для мужчин является любовь.
Линет почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и удивилась, что так болезненно отреагировала на его слова. Пораженная утверждениями пожилого человека, она заморгала от навернувшихся на глаза слез и прошептала:
– Но я выйду замуж не по любви.
Данворт ласково накрыл ее руку своей большой теплой ладонью.
– Я говорил не о любви мужчины, хотя, если вам удастся вызвать ее, вы всецело покорите его.
Она взглянула на него затуманенными от слез глазами.
– Что же вы тогда имеете в виду?
– Я говорю о той любви, которая должна светиться в вас. Исходить от вас. Внутри вы в десять раз женственнее, чем любая из девушек, которые были до вас у виконта. Вы добры и нежны. Вы слушаете нас, стариков, вместо того, чтобы высокомерно отмахнуться и заявить, что сами знаете ответы на все вопросы.
– Прихожане моего отца научили меня этому, да и многому другому. Понимаете, Данворт, я слушала их всю свою жизнь, но, ни один мужчина не попросил моей руки. Вообще ни о чем не попросил.
– Вот-вот, – сказал он, усмехаясь. – Именно этому вас и научит виконт. – Дворецкий снова нагнулся к ней. – Он выдал замуж, шестерых девушек. Все они теперь богаты. Вы знаете, почему он имеет такой успех?
Линет покачала головой.
– Почему?
– Виконт любит то, что он делает. Она заморгала.
– Он любит продавать девушек в жены?
Данворт нахмурился и отрицательно покачал головой.
– Если вы так считаете, значит, вы не так умны, как я думал. Линет положила вилку и, не скрывая горечи, сказала:
– Но именно это и должно произойти. Он сам мне так говорил.
– Конечно. Но ведь вас продали бы в любом случае. Если бы вы остались со своей семьей, как бы вас выдали замуж? По любви?
Линет задумалась, медленно осознавая правдивость этого заявления.
– Нет, – тихо ответила она. – Нет. Мой дядя сам выбрал бы для меня мужа.
