Она схватила подушку, но все еще не могла оторвать глаз от одухотворенного лица Кен Джина. Ей хотелось видеть его, любоваться им.
– Я сейчас открою ворота, – предупредил он, многозначительно посмотрев на девушку, и в то же мгновение она почувствовала, как он большими пальцами рук раздвигает ее плоть. – Когда ваша инь хлынет бурным потоком, у вас может вырваться крик. Но вы ведь не хотите разбудить Уильяма? – спросил он.
Она кивнула в ответ.
– Тогда ложитесь на спину, накройте подушкой лицо и передайте мне огонь вашей инь, – сказал Кен Джин.
Она с готовностью подчинилась и легла на спину. Тяжелая подушка пахла сиренью и крахмалом. Когда язык Кен Джина снова начал описывать эти удивительные восьмерки, ее бросило в жар. Она попыталась сосредоточиться, чтобы запомнить каждый, пусть даже небольшой, всплеск этого жгучего пламени, полыхавшего в ней. Неужели это и есть энергия инь? И каким образом она сможет послать этот огонь ему?
Ей казалось, что это совершенно бессмысленно и что из этой глупой затеи ничего не получится. Но она не могла не повиноваться Кен Джину и поэтому мысленно приказала, чтобы каждая мельчайшая частичка бушевавшего в ее теле пламени направилась туда, где он…
Тем временем Кен Джин прикоснулся губами к верхушке этой воображаемой восьмерки и начал сосать ее жемчужину. Его губы плотно сомкнулись вокруг нежной плоти, и он слегка потянул ее. Шарлотта вдруг ощутила, что именно в этом месте находится какая-то преграда. Честно говоря, она ничего не понимала, но чувствовала, что в ней есть что-то такое, что мешает разбушевавшемуся огню прорваться наружу и не дает Кен Джину прикоснуться холодным и влажным языком к этому пламени.
Он снова потянул губами ее жемчужину. По ту сторону невидимой плотины жар разгорался с удвоенной силой, особенно после того как она начала мысленно посылать весь огонь, охвативший ее, в рот мужчины. От напряжения у нее на шее выступила испарина. Плечи Шарлотты горели огнем, и этот огонь она послала к его губам. Ее живот почти прилип к спине, и девушке пришлось втянуть его, когда огонь охватил все внутренности. Она послала это пламя к его языку…
Теперь он снова сосал ее плоть, только на этот раз еще сильнее. Шарлотта вцепилась руками в простыни, и под ее пальцами мягкая ткань собралась в два плотных узла. Ее воспаленное воображение превратило их в горящие факелы. И это пламя она тоже направила к нему. Ей нужно было сокрушить эту преграду. Она просто обязана уничтожить, сжечь все, что отделяет ее от него.
И у нее это получилось! Невидимое препятствие занялось пламенем и исчезло. А потом хлынул поток энергии.
Это был не маленький ручеек и даже не река. В одно мгновение все изменилось до неузнаваемости: тихий поток стал таким мощным, что превратился в стремительный водопад. Этот огненный поток вспыхнул в корнях волос, в кончиках ее пальцев, во рту, в сосках и прокатился по телу, сокрушая на своем пути все преграды. Он испепелял и ломал то, что мешало его движению…
Мышцы ее живота бешено сокращались. Наступил оргазм. Все естество Шарлотты содрогнулось, сжалось, и из нее хлынул поток, как будто она сама превратилась в реку огненной лавы. Эта река искрилась и горела. И Кен Джин стал тем колодцем, в который полился этот раскаленный поток.
Чем полноводнее становилась река, тем ярче и горячее было ее течение. И в этот момент Кен Джин неожиданно замер. Шарлотта почувствовала, что молодой человек в изнеможении лег на ее бедро. Он тяжело дышал, его тело дрожало.
Она протестующе застонала. Он уже не впитывал в себя ее энергию, а поток все увеличивался и увеличивался, и казалось, что от него просто невозможно избавиться. Ее ноги дрожали, мышцы живота продолжали судорожно сжиматься. Ее энергия, не нашедшая выхода, начала циркулировать по кругу.
– Нет, – всхлипывая, произнесла Шарлотта, прижав к себе подушку. – Кен Джин, пожалуйста…
Он все еще тяжело дышал, уткнувшись в ее бедро.
– Ее так много, – испуганно пробормотал он.
Тело Шарлотты все еще содрогалось, и совсем не от облегчения. Энергия бурлила внутри нее так, что ей стало плохо от нестерпимого жара и напряжения.
– Забери все это, Кен Джин. Ее так много, что она уже не вмещается во мне. Ты должен забрать ее!
Если бы она не обессилела, то заставила бы его сделать это. Она убрала подушку от своего лица. Ее руки дрожали, в ней билась неиспользованная энергия, которая не нашла выхода. Холодный воздух, который Шарлотта ощутила на своем влажном лице, ошибочно был принят ею как избавление. Неужели она плачет? Откуда могли взяться эти слезы? Ее тело напоминало факел, в ней не осталось ни капли влаги. Только пламя.
– Кен Джин! – позвала она и, к радости, снова почувствовала его прикосновение.
Он легко притронулся к ее жемчужине, а затем его пальцы погрузились в плоть. Девушка невольно подалась вперед и еле слышно всхлипнула.
Шарлотта не знала, сколько пальцев Кен Джина проникло в ее лоно, но теперь, кроме иссушающего жара, она ощущала еще и давление, как будто бы в огонь подбросили дров.
– Нет, – прошептала она.
Потом она почувствовала, что будто бы снова открылся шлюз. Кен Джин начал массировать большим пальцем самую чувствительную точку ее женского органа. Она подумала, что он просто взял и разбил ту невидимую преграду, которая мешала ее энергии излиться, и не понимала, как такое могло случиться. Но это уже не имело никакого значения. Шарлотта догадалась, что ее энергия снова потекла к его пальцу, однако теперь она циркулировала вокруг него. Ее плоть дрожала под его пальцами, и энергия инь текла сквозь его руку.
Слава богу, что ее энергия вновь начала изливаться. Мало-помалу этот нестерпимый жар исчез. Вскоре она уже могла спокойно дышать, чувствуя, как энергия продолжает струиться, покидая ее тело. Она все текла и текла, но ее поток постепенно уменьшался.
В конце концов он иссяк.
Шарлотта утомленно вздохнула. По ее телу разлилась приятная истома. Почти в одно мгновение она погрузилась в глубокий сон.
9 февраля 1889 года
Многоуважаемая бабушка Вен Ей Мен!
Я очень рада, что гай зай, которую я послала, оказалась полезной для Вас и помогла излечить боль, возникавшую у Вас по утрам. Как жаль, что Вы не можете найти эту полезную травув Пекине. Я бы, наверное, тоже не смогла покупать подобные вещи, если бы не мой трижды благословенный помощник.
Сообщала ли я Вам, что он уже покинул мой дом? Да, он начал чувствовать себя очень стесненно в моей маленькой школе. Он был словно птичка в клетке. Столько красивых женщин вокруг! Я думаю, что это отвлекало его. Поэтому он решил избавиться от искушения. Теперь он много времени проводит в порту и зарабатывает приличные деньги. Он разгружает корабли чужеземцев.
Ему очень помогает знание английского языка (это язык иностранцев), и его дела идут просто отменно. Он уже накопил достаточно денег для того, чтобы купить себе приличное жилье со всеми удобствами. Кроме того, он имеет возможность доставать для меня лучшие иностранные травы и чай. Он делает это из уважения и любви ко мне. Я его тоже люблю и считаю, что мне очень повезло, что он так долго жил в нашем доме.
