– Да, правда… Интересно, долго там эта тетка пробудет?
Как ты думаешь, она догадалась, что я просто притворяюсь?
– Боюсь, что да, – хмыкнул Гошка. – Уж очень
явно все это было.
– Ну и фиг с ней, не больно-то и хотелось.
Знаешь, я так боюсь зубных врачей… А ты?
– Ну, приятного, конечно, мало, но…
Они прождали не меньше получаса, прежде чем дама выплыла из
кабинета. Вид у нее был весьма довольный.
– Следующий!
Они вошли в кабинет.
– Вы ко мне, ребята? Оба сразу? – спросила женщина
в нежно-голубом халате. На вид ей было лет тридцать или тридцать пять. Из-под
шапочки выбивались темно-каштановые кудри, и вообще, она производила очень
приятное впечатление. Гошка вздохнул с облегчением.
– Елизавета Марковна, извините, мы к вам по личному
делу…
– Значит, зубы не болят? – улыбнулась она. –
Ну, так что же вас ко мне привело? Кстати, там есть еще кто-нибудь?
– Где? – не поняла Маня.
– Пациенты еще есть?
– Нет, за нами никого не было.
– Отлично, тогда пойдемте отсюда, я понимаю, если зубы
в порядке, то тут совсем не располагающая обстановка. Эля, я буду в холле.
– Хорошо, Елизавета Марковна.
Они пошли по коридору и очутились в весьма уютном уголке,
где стояло несколько удобных кресел, бил маленький фонтанчик среди роскошных
растений в кадках.
– Слушаю вас, ребятки.
– Елизавета Марковна, вы не знаете, где Надя? –
собрался с духом Гошка.
– Надя? Надя Журкевич?
– Да.
– А почему… Боже мой, с ней что-то случилось?
– Значит, вы не знаете… – расстроился Гошка.
– Нет, я ничего не знаю… Она не очень-то со мной
общается. Вы из ее класса? Как вы меня нашли? И почему стали ее искать?
Гошка откровенно рассказал все, что было ему известно.
– Ограбили? Господи помилуй, что там красть? Впрочем,
если это наркоманы, то им все равно… Они уже не рассуждают… Но что же делать?
Она выглядела вконец растерянной.
– Елизавета Марковна, простите, а вы не знаете, их
раньше не грабили?
– Раньше? Когда? Нет, я ничего не знаю…
Может быть, до меня… Но Юра мне ничего не говорил… А почему
ты спрашиваешь?
– Да так… Просто спросил на всякий случай, –
ответил Гошка. Рассказывать, как Надя под именем Иры их обманула, почему-то не
хотелось.
– Постой, я кажется, понимаю… Надя рассказывала вам об
ограблении, да?
– Да, – кивнул Гошка.
– Господи, что за ребенок… Несчастная девочка… Она все
выдумала. И, вероятно, рассказала со всякими красочными подробностями?
– Ну, особенно она не распространялась, но сказала, что
украли драгоценности ее мамы…
Кстати, она сказала нам, что живет вдвоем с мамой.
Лицо Елизаветы Марковны исказила болезненная гримаса.
– Надя все просто придумала. Она страшно одинока и
хочет такими рассказами привлечь к себе внимание, вызвать сочувствие… Я это
понимаю, а Юра сердится, негодует…
– Мы тоже понимаем, – подала голос Маня. – Но
только теперь-то их действительно ограбили, и Надя исчезла. Может, вам стоит
обратиться в милицию?
– Но вы же сказали, что соседка…
– Да, это по поводу ограбления, а вы заявите, что
девочка исчезла… Мы бы сами, но нас ведь никто и слушать не станет…
– Вы правы, я обязательно это сделаю. Значит так, ждите
меня здесь, я отпрошусь… тем более пациентов нет…
Она решительно встала и быстрым шагом удалилась, прошло
минут пять, и она появилась вновь, уже без халата.
– Идемте! – На улице она подошла к синей
«шестерке». – Садитесь, поедем!
– Куда?
– Как куда? В милицию! Я хочу… вернее, я прошу вас
поехать со мной. Мне как-то не по себе… Вам необязательно идти со мной,
подождете меня в машине, а я потом вас отвезу домой, согласны?
– Хорошо, – ответил Гошка.
Маня тоже не возражала.
Стоя у светофора, Елизавета Марковна вдруг сказала:
– Сказать по правде, я не очень удивлюсь, если
выяснится, что Надя все это просто инсценировала… И прячется где-то, чтобы ее
хватились… Но поскольку все-таки в наше время ничего нельзя исключить, особенно
учитывая профессию ее отца, то я считаю своим долгом обратиться в милицию.
Гошка и Маня промолчали. Мысль о том, что Надя инсценировала
это ограбление, им в голову еще не приходила.
У районного отделения милиции Елизавета Марковна остановила
машину и спросила:
– Как фамилия милиционера, который там был?
– Соседка сказала, что это капитан Ерохин.
– Отлично. Подождите меня. А если понадобитесь, пойдете
туда или боитесь милиционеров? – подмигнула она ребятам.
– Ну что вы, конечно, пойдем, – ответил Гошка.
Елизавета Марковна ушла.
– Классная тетка, – проговорила Маня. – Мне
она ужасно понравилась. И я просто уверена: она лечит зубы без боли.
– Почему ты так решила? – засмеялся Гошка.
– По лицу видно.
– А помнишь, дядька от нее вышел, за щеку держался –
это как?
– Ну, может, у него зуб запущенный был.
Или он просто такой неженка?
– Знаешь, мне как-то неохота говорить про зубы… –
поморщился Гошка. – Ну их…
– Ага, у меня даже у самой зуб заныл…
– Все, закрыли эту тему!
Прошло, наверное, не меньше получаса. Но вот из дверей
отделения вышла Елизавета Марковна. Вид у нее был растерянный. Она села за руль
и обернулась к ребятам.
– Все более чем странно. Никакого капитана Ерохина у
них в отделении нет и никогда не было.
– Ну, может, он из другого отделения… – предположила
Маня, – просто был там случайно…
– Нет, в таком случае он обязан был поставить в
известность районное отделение, чтобы они завели дело, осмотрели место
происшествия, ну и так далее. Ничего этого он не сделал. Он просто обвел вокруг
пальца пожилую женщину, которая плохо во всем этом разбирается. Нет, это явно
был ряженый… Но в таком случае с Надей и вправду что-то случилось.
– А вы им так сказали? – спросила Маня.
– Конечно. Они обещали разобраться, но должна
признаться, что я им не очень-то верю…
Дело об исчезновении девочки они могут завести не раньше
завтрашнего дня… Должно пройти трое суток… А что касается ограбления… Ох, не
хотела я вызывать Юру, но придется, хотя у меня нет абсолютно никакой
уверенности, что я сумею его найти.
