Они вместе выбежали на балкон. От соседнего балкона его
отделяла довольно хлипкая перегородка. Карен заглянул за нее.
– Зинаида Макаровна, какое везение! Балкон открыт!
– Сколько раз я ее ругала, что она оставляет балкон
открытым, вот пригодилось…
Карен довольно ловко перелез на соседний балкон, а Зинаида
Макаровна стояла, прижав руку к сердцу. Ей даже глядеть на это было жутковато.
– Зинаида Макаровна, нашел!
И Карен ловко перелез обратно.
– Вот спасибо вам, что пустили… Вы разрешите от вас
позвонить?
– Звони, конечно.
Карен решил, не теряя времени, позвонить Зорику. Только бы
он был дома… только бы был дома. Но, как назло, трубку никто не брал.
– Насчет собаки звонишь? – догадалась Зинаида
Макаровна.
– Нет, по-другому делу. Спасибо, я побежал.
– Слушай, я тебя прошу, когда найдешь Лику, сделай
милость, позвони мне, ладно? Я вот телефончик написала…
– Обязательно!
И Карен помчался вниз по лестнице.
– Узнал что-нибудь? – кинулись к нему ребята.
– Разговоры потом. Вот тапки! – с гордостью
продемонстрировал Карен полиэтиленовый пакет. – Но Зорика нет дома. Вы не
знаете, где он сейчас может быть?
– Скорее всего, у нас, – пожала плечами Маня.
Карен удивленно на нее досмотрел.
– Где у вас?
– У него любовь с моей сестрой, – сообщила
Маня. – Гони к нам, даже если его там нет, Сашка знает, где он.
Карен только головой покачал.
– Между прочим, он запросто может быть у
Никитоса, – сообразил Леха.
– А кто такой Никитос? – устало осведомился Карен,
заводя мотор.
– Гошкин двоюродный брат, закадычный Зорькин дружок.
– Да, теплая у вас компашка. Ну и денек сегодня, просто
уму непостижимо!
– Карен, пойдем со мной, – решительно сказала
Маня, – тогда Сашка не так будет ругаться.
– Хорошо, – покорно согласился тот. Он был уже
готов на все.
– А я пока домой зайду, – сказал Гошка. – Я
Тягомотине обещал позвонить.
– Я с тобой, – попросился Леха. – Надо мамке
тоже звякнуть. Хорошо тебе, Гошка, мамашка укатила, никто ругаться не будет.
Гошка не был уверен, что ему так уж хорошо от того, что
уехала мама, тем более с Умаровым… Но он не стал возражать.
Гошка действительно позвонил Розе и в общих чертах все ей
рассказал.
– Спасибо, Гуляев, – растрогалась она. – А
знаешь, я все-таки дала Наде двести рублей, у меня были. Я на сидюшник
откладывала, ей же действительно нужно…
– Может, и нужно. Хотя вряд ли отец ее без копейки
оставил.
– Но зачем же она тогда меня просила?
– Кто ее знает? А если просто хотела проверить,
насколько ты ей подчиняешься?
– Скажешь тоже, Гуляев.
– Роза, это твое дело, личное, с кем тебе дружить,
только на взаимность ты тут не рассчитывай. Не очень даже надейся, что она тебе
денежки вернет.
– Что ж она, ворюга, что ли?
– Кто ее знает, может, и ворюга….
– Гош, скажи, как тебе кажется, вы эту зубную врачиху
найдете?
– Я надеюсь. Роза.
– Но если это была не она?
– Тогда, может, мы какую-то другую женщину спасем…
– Понятно. Ой, меня мама зовет. Ладно, Гуляев, я желаю
вам, чтобы все-все получилось!
– Спасибо, Роза.
"Надо же, – подумал Гошка, – а ведь
Тягомотина и вправду человек. Вон как относится к этой гнусной Надьке… Жалеет
ее, сочувствует…
Эх, не была б она такой занудой, не враждовала бы с Ксюхой,
вполне можно было бы принять ее в нашу компанию, а то беднягу будут
использовать такие дряни…"
Ход его благородных размышлений был нарушен громким звонком
в дверь.
– Я открою, – крикнул Леха, в полной уверенности,
что это Карен. Он распахнул дверь.
На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина с дорожной
сумкой в руках. Он с некоторым недоумением смотрел на Леху.
– Вам кого? – поинтересовался тот.
– Гоша дома? Или Юлия Александровна?
– Гошка, к тебе!
– Кто? – Гошка выскочил в прихожую, на одно
мгновение замер и бросился на шею мужчине.
– Папа! Папа! Это ты! Откуда?
– Гошенька! Сынок! Дай на тебя посмотреть.
Ты за эту зиму еще вырос, какой большой. Я в Москве
проездом, на три дня!
«Так, – подумал Леха, наблюдая бурную встречу отца с
сыном, – Гошка в операции по спасению Елизаветы участвовать не будет».
Надо заметить, что после первого приступа радости та же
самая мысль родилась и у Гошки.
Но как же они без меня? Вдвоем с Кареном?
Хотя будет еще Зорик с Цезарем. Маньку, конечно, надо
оставить дома… Все эти мысли вихрем проносились у него в голове.
– Гошка, а где мама? В мастерской?
– Нет, мама уехала на неделю…
– Куда?
– На Кипр.
– Зачем? – нахмурился Андрей Иванович.
– По делам, – коротко ответил Гошка. Он хоть и был
слегка обижен на маму, но давать отцу повод хоть немного осуждать ее не
хотел. – Пап, а ты у нас остановишься?
– Ну, если можно…
– Конечно, можно! Давай, проходи. Ой, да, познакомься,
это Леха, мой лучший друг!
– Здрасьте.
– Здравствуй, здравствуй, я о тебе слышал.
На Майорке Гошка мне рассказывал. Вот что, друзья, у меня
идея. Я приглашаю вас на ужин в ресторан. Думаю, вы не откажетесь.
Мальчики переглянулись.
– Нет, я не смогу, – с сожалением покачал головой
Леха.
– Почему? Если нужно, я могу позвонить твоим родителям…
«Вообще-то шикарная была бы отмазка для моих
родичей», – подумал Леха.
– Да? Ой, а вы не могли бы и вправду им позвонить,
только я, если честно, с вами не пойду, ладно?
– То есть? – нахмурился Андрей Иванович.
– Ну, мне очень-очень надо по одному делу смотаться, а
это такая была бы отмазка…
Не успел Андрей Иванович и рта раскрыть, как в дверь опять
позвонили и в квартиру буквально ворвались Маня с Кареном и Зорик.
– Гошка, ты готов? Не будем время терять, едем за
Цезарем и в Чистоплюйку! – не заметив Андрея Ивановича, крикнул Зорик и
тут же осекся. – Здравствуйте.
