– Андрей, – едва слышно позвал Юрий Афанасьевич и
сделал ему какой-то знак. – А вы ждите нас тут, – проговорил он не
терпящим возражений тоном.
И они вдвоем неслышными тенями метнулись к избушке.
– Класс! – выдохнул Леха, немедленно решивший
стать десантником. Окно было открыто. Андрей Иванович и Юрий Афанасьевич
затаились по обеим сторонам окна.
«Интересно, где второй мужик, – думал Андрей
Иванович. – Спит?» И словно в ответ на его мысли раздался голос:
– Все, спеклась наша дамочка.
– Задрыхла?
– Ага. Без задних ног.
– Сама? Или ты ей помог?
– Да нет, сама. Просто вдруг сомлела. А чего зря ценный
препарат изводить? Она и так никуда не денется. Ночью в лесу-то. Из подпола тем
более.
«Ага, понятно, – сообразил Юрий Афанасьевич. –
Женщина в подполе спит естественным сном, то есть, если ее разбудить, она будет
в сознании и сможет идти своими ногами. Уже хорошо. Интересно, у этих придурков
есть оружие?»
– А бабенка-то ничего себе, фигуристая, – произнес
один из бандитов. – Только пугливая очень, как пушку увидала у тебя, так и
сомлела…
– Понятно, оружие у них есть…
– Нет, Валерыч, мне такие бабы не нравятся. Я люблю,
чтоб ноги от ушей.
– Знаю, знаю, Федюня, ты на моделек западаешь… Ладно,
не к ночи такие разговорчики, нам эту бабу трогать не ведено… И вообще, пошли
спать, я устал, как… Не люблю я эти лесные чащи, хуже нет для меня. Я тут, как
слепой кутенок… Вот в городе жизнь, а эту природу я в гробу видал. Вон, еще
апрель, а мошкары уже налетело…
– Теплынь потому что, нет, ты не прав, друг, воздух-то
какой, его пить можно.
– Пить? – заржал Валерыч. – То-то, я гляжу,
ты один воздух пьешь. Не с него ли ты алкашом сделался?
– Я, Валерыч, не алкаш, я просто вообще жизненные
радости люблю, понимаешь?
– Понимаю, понимаю. А поспать, это, по-твоему, тоже
жизненная радость?
– Еще бы, тем более на свежем воздухе… Ты подпол-то
запер?
– А как же.
– Тогда давай ложиться, что ли…
– Ложись, а я еще до ветру схожу.
Прошло еще несколько минут, свет погас, вблизи было видно,
что горит керосиновая лампа. Электричества в домике лесника явно не было. Потом
открылась дверь, и один из бандитов вышел на крыльцо, спустился и прошел
несколько шагов. И тут две черные тени метнулись к нему и заломили руки за спину,
так что он и пикнуть не успел. Ему живо скрутили руки и всунули в рот кляп.
– Порядок, – удовлетворенно прошептал Юрий
Афанасьевич, ощупывая карманы пленника.
Пистолета не было. Значит, он остался в доме. Мужчины быстро
переглянулись.
– Ну что, Андрей? Тряхнем стариной?
– А что нам остается?
И они совершенно бесшумно взбежали на крыльцо.
– Валерыч, ты чего так долго? Вроде пива не пил… Эй,
мужики, вы что?
– Тихо, Федюня, – шепнул Андрей Иванович. –
Не шуми. Нас за бабой прислали! Веди, где она.
– Так это… B подполе. Только кто вас прислал?
– Кто надо, тот и прислал. Ты не волнуйся, все чин
чином, заберем бабу под расписку, так что не трепыхайся.
Они видели, что Федюня успел-таки схватить пистолет, а
потому старались отвлечь его внимание разговором. Нарываться на пулю не
хотелось.
– Вы с Валерычем молодцы, все отлично сделали, а теперь
вы свободны.
– А где Валерыч? – спросил Федюня, теряясь в
догадках.
Вообще их шеф славился тем, то время от времени устраивал
всякие каверзные проверки своим людям, поэтому Федюня не слишком удивился..
– Валерыч? Да он с нашим корешем беседует, они старые
приятели. Сейчас придет, ну чего время теряешь? Где тут подпол? Да положи
пушку, не будешь же ты по своим шмалять, правда? – уговаривал Федюню
Андрей Иванович.
– Ну тут подпол, – растерянно произнес Федюня.
Что-то ему тут не нравилось, хотя ему всегда не нравились эти идиотские
проверки.
В конце концов они ж тут не шпионы какие-нибудь, чего их
проверять на вшивость по всякой мелочевке?
Юрий Афанасьевич нагнулся, отодвинул засов на крышке
погреба, откинул ее. Внизу было темно. Он посветил туда фонариком. И увидел
обращенное к нему смертельно бледное лицо женщины. Он быстро спустился вниз.
– Эй, дамочка, проснулись? – нарочито громко
сказал он и едва слышно прошептал:
– Ничего не бойтесь, мы друзья. – Подымайтесь,
дамочка, давайте-давайте, шеф желает вас видеть, просто горит нетерпением,
видите, на ночь глядя за вами прислал.
И эти слова были большой ошибкой. Дело в том, что шеф
сегодня уже видел Елизавету Марковну, и Федюня об этом знал. И среагировал
мгновенно. Он захлопнул крышку люка, встал сверху и навел пистолет на Андрея
Ивановича.
– Подыми руки, падла! – рявкнул он. – Сейчас
я вам покажу, где раки зимуют, ишь хитрованы выискались!
Андрей Иванович поднял руки, что ему еще оставалось, а снизу
в крышку люка ломился Юрий Афанасьевич.
– А ну, говори, падла, кто тебя прислал?
– Ты чего такой нервный, Федюня? Смотри, широко
шагаешь, штаны порвешь.
– Ладно мне грозить-то, у меня вон пушка в руках, а у
тебя что? Сейчас я тебе пулю в лоб всажу и в лесу закопаю, ни одна душа не
сыщет…
– Да что ты яришься, Федюня? Понимаю, ты малость
труханул, а теперь выделываешься.
Думаешь, если ты в меня пальнешь, тебе легче будет?
– Знаешь, как мне легко станет? Можно сказать, крылья у
меня вырастут!
– Ой, пообломают тебе крылышки, они и вырасти-то не
успеют. По-твоему, мы дурные совсем? И вдвоем к тебе сюда свалились? Я вот
сейчас свистну…
– Не придуривайся! Свистнет он! Я вот сейчас выстрелю!
– Выстрели, пожалуйста… Охота поглядеть, что будет?
– А что ж такое будет-то? Дружки, говоришь, твои тут?
Где ж они? Почему не бегут Федю убивать? А?
– Не веришь? – и Андрей Иванович вдруг громко
крикнул:
– Цезарь! Цезарь!
И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Федюня страшно
побледнел, выронил пистолет и весь затрясся.
– Нет! Нет! Только не это! – закричал он.
Андрей Иванович мигом схватил пистолет.
Теперь он владел инициативой. И в этот момент раздался
оглушительный собачий лай. И в дом ворвался Карен с монтировкой в руке, а за
ним влетел Цезарь. И стал отчаянно гавкать на помертвевшего Федюню. Тут же
появился Зорик.
