- Мама! Ты толкаешь меня на путь порока и разврата! -
набычилась я. - Позволь мне самой решать, что и когда делать. Я не могу взять и
пойти с абсолютно незнакомым человеком на свидание! Может он маньяк?! И я не
вернусь вечером домой?! Сначала я хочу с ним пообщаться, я взяла номер его аськи.
Сообщение о маньяке охладило пыл моей мамули. Такую
мысль она явно не допускала, видать, все юношество мамы прошло в общении с
мужчинами из категории "джентльмен лондонский".
- Да-да, ты права, извини, - мама примиряюще
улыбнулась и коснулась моей руки. - Просто я нервничаю, что ты с этой учебой
либо чокнешься, либо все пропустишь на этом свете. Я хочу, чтобы ты была
нормальной, а не заучкой. Это так обидно, когда вслед раздаются шепотки
"О, опять эта ботаничка беспантово выглядит", "Кто-нибудь,
расскажите ей, что такие брови уже не в моде"!
Ого, я не в курсе об этой печальной части жизни моей
мамы. Нет, я знала, что она очень умная, в школе всегда брала первые места,
золотая медаль была для нее лишь очередным сувениром среди грамот, а красный
диплом дался легко и играючи. Видать, часть маминой гениальности передалось
мне, поскольку папа был простым рабочим, хотя, тоже отнюдь не простым, а
мастером цеха. Чем мама очень гордилась. Но я не знала, что маму за глаза
обзывали ботаничкой. Черт, кажется, я больше не буду называть так Федьку, ему
наверняка, очень не приятно.
- Ладно, я пойду, подготовлю главу к внимательному
прочтению Григорием Петровичем. Спасибо за блины, было очень вкусно, - я
чмокнула маму в щеку и унесла в свою комнату. Свою личную комнату, которую уже
полтора года как перестала делить со старшей сестрой. Когда она вышла замуж,
переехала к своему Петру и из комнаты исчезла половина всякого барахла - я
возликовала до небес. Теперь я могла развесить по комнате постеры своих любимых
музыкальных групп, раскидать по полу мягкие игрушки, развесить в шкафу
кофточки, юбочки, костюмы, разложить на трюмо свою косметику. И никогда никто
не тронет мой порядок, который я тут навела. Правда, систер периодически
навещала нас вместе со своей пузатенькой розовощекой девчушкой, но она теперь
всегда стучалась, когда собиралась зайти ко мне.
Я вошла в комнату, чуток попинала игрушки и подошла к
ноутбуку. Старый громоздкий компьютер давно был разобран на части компьютерным
гением по имени Петром, а по совместительству, мужем сестры, а я уговорила
родителей подарить мне на день рождения дорогой хороший ноутбук. Который я и
получила, но только при условии, что следующие два года все мои подарки будут
ограничиваться шоколадками типа "Марс" или "Баунти". Бучок
приветственно загудел вентилятором, слегка поскрипел мозгами и загрузил мой
профиль. Я подключила интернет, включила он-лайн радио, открыла текст со второй
главой диплома, а потом аську. Диму я решила найти и добавить сразу, вдруг он
на самом деле окажется хорошим человеком, а я никогда об этом не узнаю лишь
потому, что напридумываю себе разной фигни.
Значок аськи привычно зазеленел в правом углу экрана,
я вбила номер, что дал мне Дима, и программка услужливо вывела окно поиска мне
на экран. Авторизации данный мэн не просил, поэтому я добавила его и отправила
сообщение о том, кто я и что он может меня добавить без авторизации. Не успела
я прочесть первые три страницы второй главы, как тихо ойкнула аська.
"Привет, это ты, Лиля из маршрутки?" - гм,
я и забыла, что ник у меня дурацкий, как-то навеяло, и теперь у всех своих
друзей я значусь как Ктулху. Помнится, один одногруппник даже отказался меня
авторизовать, когда я постучалась к нему с предложением добавить меня в свой
контакт-лист. Потом в телефоне он минут пять слышал мой ржач и жалкие попытки
объяснить, что правильная девочка Лиля Коралова в сети значится как страшный и
ужасный Ктулху.
"Привет, да это я. А ты быстро среагировал. Что,
уже дома? Или сидишь он-лайн через телефон?" - я глазами проглядывала
главу на наличие орфографических и грамматических ошибок.
"Нет, я еще гуляю по делам. А ты? Уже делаешь
свое задание, о котором упоминала сегодня, отказываясь от свидания со
мной?"
"Да, ищу грамматические ошибки и возможности
сокращения написанного. Мой куратор еще в прошлый раз вычеркнул почти треть
материала, но ему этого показалось недостаточным - и он попросил вычеркнуть еще
треть от оставшегося"
"О, как все сурово!"
"Угу", - расстроено ответила я, ибо уже не
видела, что еще можно было вычеркнуть из стройного повествования данной главы.
На мой взгляд все было так красиво и четко сформулировано, что любое
вычеркнутое предложение могло испортить изящность текста. Черт!
"Don't worry, be happy!" - так-так, а это
откуда? В нашем государстве российском люди не обременяют себя хорошим
английским, так что написание даже такой просто фразы наводило на мысль, что
человек либо посещал курсы, либо учится на инязе.
"О, ты владеешь английским?"
"Да посредственно. А почему тебя это так
удивляет?"
"Да так, не обращай внимания" - далее я
отвлеклась от аськи и погрузилась в свой диплом. Все-таки Григорий Петрович
садист: удалить половину главы! РРРРРРР! Я столько искала и подбирала этот
материал. Эх!
Я так увлеклась архивированием текста, что не
заметила, как в правом углу монитора замигало сообщение. Когда открыла его,
отправитель уже был оффлайн.
"Ты мне понравилась, я бы очень хотел с тобою
встретиться" - так, это Дима. Хм, настойчив. Ладно, дам тебе еще два дня
на общение, посмотрим, насколько ты словоохотлив. С этими мыслями я захлопнула
крышку верного бучка и отползла на свою кровать. Сегодня английский меня утомил
так, что я уснула без задних ног. Или это пальба в тире и проигрыш желания так
меня поиздержали?
Утро началось с продирания глаз и запаха
подозрительно вкусного завтрака. Мама сегодня не пошла на работу?
- Мама? - я выползла на кухню, почесывая бровь и
позевывая словно гиппопотам.
- Доча? - мама глянула на меня и рассмеялась. - Ты
такая сонная, словно спала три часа. Дуй в ванную, сейчас будем завтракать.
- Ты не пошла на работу? - крикнула я уже из ванной,
где тщетно пыталась не испугаться своего заспанного вида. Я что, спала на лице?
- Почему же, просто ты рано встала. Сейчас только
семь утра.
Я едва не встретилась лицом с раковиной. А чего я
тогда соскочила? У меня же пара только в двенадцать!!! Но деваться было не
куда, я домылась и пошла завтракать с мамой. Наш папа вставал и уходил рано,
поэтому мы обычно завтракали в одиночестве. Зато по выходным папа любил
поваляться до одиннадцати, заставляя маму лежать рядом. Соответственно, мы
завтракали в двенадцать, и то только потому, что я начинала бухтеть на
английском, чего папа не мог терпеть.
Я допила кофе и почувствовала себя лучше. Мама уже в
это время одевалась в коридоре, периодически что-то мне рассказывая, но я
слышала только половину. Отчасти потому, что думала о предстоящей поездке к
Юльке в больницу. Специально куплю ей апельсинов, чтобы впредь знала, как меня
поддразнивать. Но еще возьму шоколада и кефира - эта мстя будет потяжелее.
