- Как-то странно. На меня так еще никто не смотрел. -
Я попыталась отвернуться, но не смогла. Мне хотелось видеть его взгляд,
чувствовать, как он "гладит" меня, мои волосы, руки.
- Я - первый? - полу утвердительно-полувопросительно
сказал Федор, и его палец скользнул по моим губам. - Ты нравишься мне, Лиль,
может, поэтому я так на тебя смотрю?
- Черт, Федька, - я закусила губу и таки отвернулась.
Палец парня продолжал гладить мое лицо. - Ты ставишь меня в непонятное
положение своим признанием! Это ведь означает, что мне надо дать тебе ответ. Мы
так не договаривались!
- Я не могу пойти против своей природы. Она решила,
что ты нужна ей - и я только изъявляю ее волю, - пожал плечами Федор, но я
видела, что он ждет. Ждет ответа, "да или нет".
- Ты - противный нахал! У нас уговор! Нельзя
влюбляться!
- Лиля, с этим сложно что-то сделать, оно приходит
само по себе. Ты извини, если напрягаю, я просто хотел, чтобы ты знала.
- Отпусти меня, - я отодвинула руку Феди и поднялась
с его колен. Как некстати все это! Было так здорово без этих эмоций, можно было
дурачиться и не заморачиваться. Просто быть друзьями, просто встречаться и
весело проводить время. Ну да, друзья не целуются, но мы и не совсем друзья.
Ой, что-то худо мне, что же делать?!
- Ты..ты тоже мне нравишься, - тихо прошептала я и обняла
себя за плечи. Почему-то показалось, что сейчас эти слова нам обоим нужнее, чем
все остальные мои терзания по поводу возникновения чувств между нами.
Сзади нахлынула волна тепла, и Федька обнял меня. Он
ничего не говорил, просто обнимал меня и дышал в ямку на шее.
- Что теперь? - глухо спросила я, когда молчание уж
слишком затянулось. Не люблю я вот такие моменты признания, мне всегда
казалось, что после них наступает какая-то неловкость, между людьми словно
вырастает стена. Она вроде тонкая, хрупкая, но никто из двоих не решается ее
проткнуть пальцем. И так можно жить долго, разрушая те чувства, что еще тоньше,
чем возникшая стена "неловкости".
- Не знаю, - раздалось из-за плеча. - Наверно,
ничего. Но мне стало как-то проще и спокойнее. Если честно, я все время думал,
как ты относишься к моим поцелуям и обниманиям. Переживал, что тебе может быть
неприятно, но вроде как договорились, что играем в "пару".
- Мне нравится, - отрывисто сообщила я и села в
пол-оборота к Федору. Он был таким милым со своими распущенными волосами и
поблескивающими сквозь них глазами. - Не знаю почему, но нравится. С самого
начала. Но я тебя убью, блин!!!!! Я..мне..мне диплом защищать надо через месяц!
А я чем занимаюсь?!
- И чем же? - в глазах Балдурина промелькнуло
любопытство.
- Весной, млин! Весна у меня сейчас в башке! Чьорт,
не так все это должно было пойти!
- Тихо, ребенка разбудишь, - Федька подтянул меня
поближе к себе, и наши губы оказались в опасной близости друг от друга. -
Защитишь ты свой диплом, зря только переживаешь и накручиваешь себя. Хочешь,
могу помочь?
- Помочь? - я опасливо покосилась на столь
соблазнительный предмет, как Федька и его части тела.
- Угу, но только если ты сама этого захочешь, я
настаивать не буду.
- Я подумаю, - я не выдержала и поцеловала парня. Уж
слишком меня манили и притягивали его губы. Они были так близко, такие красивые
и ласковые, но Федька словно дразнился, все говорил и говорил. Честно говоря,
половину его слов я банально пропустила, потому что все время пыталась
незаметно покоситься на предмет вожделения.
- Ты коварный тип, я тебя боюсь, - я обхватила лицо
парня руками, когда закончился воздух в легких и мы перестали целоваться. - Но
я, пожалуй, попрошу у тебя помощи в написании диплома. Он так-то написан, но
Григорий Петрович постоянно к чему-то придирается, заставляет многое убирать, а
мне так жаль, я столько искала этот материал!
- Посмотрим, - Федька улыбнулся, закрыл глаза, и
ткнулся в меня лбом. Мне почему-то показалось, что он вздохнул с каким-то
облегчением. Да, кажется, я влюбилась в него, в своего ботаникуса
необыкновеникуса.
Вот так обнявшись и уткнувшись друг в друга лбами, мы
с Федькой просидели практически до самого прихода Светки и Петра. Наташа
изволила дрыхнуть до самого прихода родителей, что позволило нам немного
насладиться тишиной. Не помню, о чем мы думали и говорили, но обоим было просто
хорошо, словно каждый закончил поиск чего-то важного и нужного (господи, как
распошлая бульварная пошлятина!!!!! Но так к нам подходит).
- Эй, есть кто дома? - звук открывающейся двери вывел
меня и Федьку из какого-то состояния транса.
- Вышел из астрала? - я откинула волосы парня ему за
уши и вгляделась в карие глаза.
- Угу, только музыку выключить забыл. Что, родители
сорванца вернулись?
- Да, поэтому раскланиваемся китайскими болванчиками,
собираем шмот и валим, как кенгуру от кроликов, - я все еще опасалась гнева
старшей сестры.
- Легко и непринужденно.
- А, вы тут! - Светка заглянула в зал. - Спасибо, вы
нас так выручили! Наташка спит, да?
- Ага, - я поднялась с пола. - Вы что с ребенком
сделали? Она даже толком не поела, почти сразу завалилась в норку сурка.
- Да ничего особенного, Натулька ночью плохо спала,
может из-за этого? - раздался голос Светки из коридора, видать пошла
раздеваться.
- Может, ты не будешь так кричать, а то Фредди Крюгер
может и проснуться, - поморщилась я, и переместилась вслед за сестрой в
коридор. Захотелось домой.
- Не обзывай моего ребенка, - тут же надулась сестра.
- Твой ребенок сегодня знатно обкакался! - я влезла в
поданную Федором куртку и застегнула ее на все пуговицы. - Жесть полная, воняло
очень долго! Чем вы его кормите?
- Так, копуша, ты сейчас договоришься! - Светка
уперла кулаки в боки, а я подняла руки в примирительном жесте. Знала, что мне
еще прилетит, поэтому решила заранее не раззадоривать сестру.
- Ладно, мы ушли. Счастливо оставаться с доном
Карлеоне один на один, - и я быстренько захлопнула дверь, в последний миг
запечатлев в памяти закипающую сестру. На самом деле мы шутили, Светка знала,
как я люблю племяшку, но мой язычок не оставлял в покое даже маленького
ребенка.
Мы с Федькой остались одни, и вновь между нами
возникло то дурацкое ватное чувство неловкости. Я все время отводила глаза,
стараясь не смотреть на парня, он тоже молчал и шел рядом, засунув руки в
карманы джинс. Честно говоря, я начинала жалеть о своем вырвавшемся признании и
тех шикарных минутах, когда мы сидели вдвоем на полу. Мне почему-то показалось,
что это было самое нежное и интимное в наших каких-то неправильных с Федькой
отношениях.
- Что делать-то будем? - ого, а голос-то меня выдал
своей предательской хрипотой. И чего я так волнуюсь?
