- Да, точно. Допустим, сначала научись красить глаза,
- Юлька сняла с Регины очки. - Тоненькая подводка, немного туши - для начала
будет достаточно. Недельки через три сделай стрижку, не фига ходить с таким
хвостом.
- Девушки, вы тут что, "Модный приговор"
устроили? - Никитос открыл шоколадку и предложил ее Регине. - Регину-то не
напугаете?
- Если хочет, чтобы Андрей больше ни на кого не
смотрел - не испугается, - фыркнула я. - Цель оправдывает средства.
- А если у меня не получится? - жалобно всхлипнула
Регина. Кажется, мы все-таки перестарались.
- Получится, главное, прекрати жаться по подоконникам
в коридорах, ожидая, когда на горизонте появится твоя "няшка" и
кивнет тебе на приветствие. Тебе нужна безответная любовь или страстная
итальянская романтика с безудержным сексом? - разошлась Юля.
- Каким сексом? - икнула Регина.
- Уууу, как все запущено!
- Бестерева, прекращай, вот сейчас ты ее реально
запугиваешь. Не надо было про секс, - поморщилась я. - Для начала хватит
внешнего вида, а там, если Андрей не дурак - все само cлучится.
Итогом прогулянной лекции стала выплакавшаяся, но
успокоенная Регина, удачное завершение операции "Профессиональная
сваха", часовое обсуждение, какая прическа подойдет бывшей сопернице, и
как правильно накладывать дневной макияж.
- Фу, я и не знала, что это так тяжело: уговорить
человека поверить в свои силы, - Юлька развалилась на парте и картинно
обмахивалась тетрадкой. Регина ушла еще перед началом перемены, а мы втроем
бодро протрусили на вторую пару.
- Ой, кто бы говорил, - я просматривала предыдущую
лекцию. - Сама только недавно начала встречаться с Никитосом. Так что не строй
тут из себя познавшего дзен учителя.
- Вечно ты все испортишь, - Бестерева несильно
стукнула меня тетрадкой. - Зато она теперь по поводу Балдурина приставать не
будет. Кстати, как твоя "няшка"?
- Какая?
- Балдурин.
- Он не "няшка", - я скорчила рожу. - Он
лучше этого Андрея, и судя по твоему описанию, куда симпатичнее. И талантливее.
- Ух, как она заговорила, - Бестерева вся
подобралась, словно почуяла богатую добычу. - Откуда же у нас такие познания о
его талантах?
- Просто я наблюдательная, - я поняла, что сболтнула
лишнего. Сейчас посвящать Бестереву в свои переживания было бы верхом глупости,
ведь только недавно я заявляла, что Балдурин мне не нужен и ничего я к нему не
чувствую. На деле же все выходило так, как приказало сердце. А оно млело от
прикосновений рук и губ этого парня.
- Э-гей, ты с нами? - Юля помахала рукой перед моим
лицом. - Ты где витаешь?
- Подумываю о том, что надо бы сделать французский
маникюр, - и я с преувеличенным вниманием стала рассматривать свои ногти.
Подруга только насмешливо фыркнула. Пусть так, лишь бы сейчас не пыталась
вытянуть из меня каких-либо неосторожных замечаний. Мне сегодня еще силы
потребуется, чтобы пережить консультацию у Григория Петровича и свидание с
Димой. Однозначно надо будет брать "помощь зала" или делать
"звонок другу", если сегодня мои выкладки научнику не понравятся, а
переделывать уже так лень, к тому же я просто "замылила" себе взгляд,
просматривая текст диплома каждый вечер. Да и Балдурин любезно предложил свою
тушку в качестве эксперта по английскому.
- Не спи, лекция уже пять минут как идет, - раздался
сбоку шепот Бестеревой, за которым последовал жестокий толчок в бок. - Звезды
что ли через потолок считаешь?
- Нет, план "Барбароса" в десятый раз пересчитываю,
чтобы не облажаться как Гитлер на подходе к Москве, - буркнула я и уставила на
преподавателя.
Состояние после пары было тяжелые, словно пудовая
гиря. Я ощущала неприятное внутреннее беспокойство, причины которого упорно
отказывались находиться. Похожее состояние бывает перед экзаменом, когда ты уже
стоит перед столом преподавателя, вручая ему зачетку и вытягивая билет. В этот
момент по спине снежной лавиной проносится холод, в животе сворачивается тугой
узел, холод перебирается под ребра, оттуда - на горло, а затем уже - на волосы,
которые начинают тут же седеть, едва глаза прочитывают вопросы в билете.
Подобное состояние у меня было на первом курсе, когда я только начинала
понимать, как правильно учиться в университете и сдавать сессии. Обошлось без
седых волос, но память о неприятных ощущениях осталась навсегда. Я с завистью
посмотрела в след уходящей парочке воркующих голубей Бетерева-Никитос и
направилась к кафедре иностранных языков. Хорошо этим балбесам, их темы
дипломов полегче, и научники их так не достают разными переделками и
придирками. Господи, где ты нарыл для меня такие мозги!!! Что-то я устала себя
чувствовать умной, может прикинуться "настоящей блондинкой"? "А
как же твоя мечта? Работа, карьера, другие страны?" - не вовремя подал
голос разум. Я тут же скуксилась, перестала внутренне ныть. Даже и возразить
ему нечего, только то, что именно сейчас у меня нет никакого желания учиться.
Нда, беда...
- Привет, что такая печальная? - раздался над ухом
знакомый голос, но он был настолько неожиданен, что я почти подпрыгнула. Федор
Балдурин, собственной персоной! Стоит и подпирает стенку напротив двери
преподавательской!
- Тв... Ты зачем меня пугаешь?! - я вовремя прикусила
язык, дабы не шокировать своего "ботаникуса" некондиционным русским.
- Извини, пожалуйста, - Федька улыбнулся и поцеловал
меня. - Я думал, ты меня увидела.
- Задумалась, - я улыбнулась в ответ. Захотелось,
чтобы он еще раз меня поцеловал. Правда, целоваться рядом с преподавательской -
не совсем прилично, но мы же студенты.
- О чем?
- О том, как жизнь не справедлива, - вздохнула я. -
Все уже ушли, а мне еще с Григорием Петровичем общаться. Что-то написание
диплома перестает быть веселым и увлекательным занятием.
- Диплом - штука одноразовая, - философским тоном
изрек Балдурин, чем вызвал у меня смешок. - Один раз написал-защитил - и забыл.
- Угу, ты сейчас диплом приравнял к презервативу, -
расхохоталась я и тут же прикрыла рот ладонью. Все-таки на кафедре находимся,
как-никак.
- Э... у диплома миссия важнее! - попробовал
выкрутиться Федька, но я продолжала смеяться в кулак:
- У презерватива тоже. Чтобы такие как я и ты без
проблем защитили пресловутый диплом!!
Мой смех остановило выражение глаз Балдурина, которые
я вдруг четко увидела сквозь толстые линзы очков. Он смотрел на меня очень
внимательно, даже пытливо, словно пытался найти в моем лице что-то до сих пор
не открытое наукой. Казалось, что еще чуть-чуть - и ему это удастся, он
совершит открытие века. Я соорудила на лице серьезное выражение, приблизилась к
лицу Балдурина и шепотом спросила:
