- Не поняла, это серьезно??? Кто-то решился на такой
жуткий розыгрыш, только чтобы проучить тебя??
- Есть люди, у которых чувство зависти преобладает
над остальными, - Федька пожал плечами с таким философским видом, будто это не
он переживал кошмарную неделю перед защитой.
- Лопатой убила бы... совковой, чтобы мучения и
агония длились подольше, - сжала я кулаки. Мне даже было страшно представить,
как можно придумать вот такое издевательство над человеком. И как Федька все
это выдержал? - И что дальше?
- Ничего. Я внимательно выслушал, все, что они там
городили, понял примерный план по выпиныванию меня из университета - и на
следующий день защитился просто блестяще. Видела бы ты счастливые лица
преподавателей, как будто каждый из них в тот день как минимум доктора получил!
- А эти?
- Не знаю, мне после ботанического сада стало все
равно.
- А Маша?
- Она писала еще пару раз, но я только один раз
ответил что-то вроде "Я все знаю о твоем плане, беременность -
обман", и перестал обращать на нее внимание.
- Да уж, сурово как, - я почесала в макушке. - Я бы
на клочки порвала этих дебилов.
- Верю. Но я не стал опускаться до их уровня.
- Так, короче, с рецензиями разобрались! - я, не
заботясь о том, что могу помять драгоценные листочки, ногой спихнула их с
дивана и улеглась головой на колени Федьке. - Перерыв на полчаса, нам надо
помедитировать!
- Так мы еще не начинали! - сделал вялую попытку
возмутиться мой халявной натурой Балдурин.
- Успеешь. Если это были твои рецензии - тогда я
просто не могла написать фигни. Помни, я ведь тоже защищаюсь у Грегория
Петровича, а значит, не ниже тебя уровнем.
- Да, уж, кто бы мог подумать, блондинка - и красный
диплом, - улыбнулся мне Федя и провел рукой по моим кудряшкам.
- Но-но, - усмехнулась я и погрозила пальцем. - Цвет
волос здесь ни при чём! Основную роль играет наследственность! У меня очень
умная мама и бесконечно находчивый папа. Ой, ты представляешь, что он учудил
буквально неделю назад. Живет в нашем подъезде...
И я углубилась в рассказ о том, как папа пытался
победить вредную тетю Нину и ее кошек. Не знаю, почему, но мне показалось, что
надо отвлечь Федьку от неприятных воспоминаний, да и самой хотелось скинуть
неприятное липкое ощущение дежавю.
К концу вечера ощущение дежавю практически сошло на
"нет", а Федька с упоением целовал меня. Родители по моей просьбе
аккуратно задерживались у моих бабушки с дедушкой, и нам абсолютно ничего не
грозило.
- Ты такая красивая, - прошептал Федька, глядя мне в
глаза. Я пальцем провела по щеке парня и прижалась к ней. Мне было так хорошо,
что свои ощущения я могла передать только прикосновениями: жаркими,
требовательными, ласкающими. Говорить о чем-то не хотелось, и мы молчали,
смотрели друг другу в глаза и целовались. В сердце поселилось бескрайнее
спокойствие, и впервые я окончательно расслабилась в руках мужчины.
Стремительно полетели последние недели мая. Федька с
ребятами постоянно занимались, шлифуя трюки и номера. На соревнованиях надо
было выстоять несколько батлов против соперников, а так же показать два
командных номера. Когда я увидела их основной номер - долго хлопала в ладоши и
орала, что в Москве они порвут всех на георгиевские ленточки. Ромка рассмеялся
и обозвал меня "блондинистой оптимисткой", за что схлопотал от меня
прилетевшим полотенцем, а серьезный Ваня пообещал, что мешок с ленточками они
обязательно привезут мне в качестве сувениров. Мой диплом доживал последнюю
стадию доработки, Григорий Петрович приглашал меня теперь только на
демонстрацию презентации, которую делала я под сонным руководством Балдурина.
Видите ли, в тот день он много занимался со своим научником и страшно не
выспался ночью, подготавливая материал. Поэтому Федька лежал на диване, слушал
мои баталии с самой собой и угукал, как ему, казалось, в нужных местах.
- Всех выпроводил? - улыбнулась я, глядя, как Федька
неторопливо входит в репетиционный зал.
- Ага, еле вытолкал, - парень присел рядом со мной на
стол, и устало сгорбился. - Все перевозбуждены предстоящими соревнованиями и
просто невообразимо невыносимы!
- Как ты устал, аж литература из тебя поперла, - я
придвинулась ближе к Федьке и оперлась подбородком о его плечо. От парня пахло
потом и его неизменным парфюмом. Но запах пота не шибал в нос, как это бывает у
некоторых, а лишь напоминал, что последние три часа этот мужчина упорно
тренировал сложные и где-то даже опасные трюки. Я изучала то, как шея Федьки
переходит в линию плеч, спотыкается о лямку черной майки и упирается в мой
подбородок. Я закрыла глаза, вдохнула запах уставшего Федьки еще раз и лизнула
его плечо.
- Хотела попробовать, какой ты на вкус, - смущенно
пробормотала я, заметив удивленный взгляд парня.
- Иногда ты совершаешь абсолютно непредсказуемые
поступки, - усмехнулся Федор. - И какой я на вкус?
- Соленый, - в моем животе вдруг дернулась какая-то
струна, я дунула на шею Федьке и поцеловала его за ухом. Мои губы ощутили, как
вздрогнул парень, как мурашки поселились на его коже, а интуиция заворчала
что-то о том, как расширяются от изумления глаза Балдурина.
- Только попробуй что-нибудь сейчас противное
спросить, - я спряталась за плечом парня, совершенно не понимая, что на меня
нашло, и почему я поцеловала Федьку в шею. Внутри что-то разворачивалось,
проникало во все клеточки тела и грозило разорваться меня на ионы. Мне отчаянно
хотелось сделать это еще раз.
- Соблазняешь меня? - хриплым голосом спросил Федор.
Он ни на сантиметр не сдвинулся со своего места, хотя я скулой ощутила, как
напряглось его тело.
- Наверно, - еще тише прошептала я. - Мне почему-то
захотелось сделать это, может, вспомнила ту дурацкую игру в карты, где ты учил
меня целоваться эрогенные места. Может, я ищу их у тебя?
Федька не сказал ни слова, но поменял положение
своего тела, и теперь я утыкалась носом ему прямо в шею. Словно жертва и
вампир.
- Ищи, - в унисон так же тихо ответил Федор, - но и я
буду искать их у тебя.
Я обомлела, но затуманенный мозг сообщил, что момент
упущен и теперь будь, что будет. Федька поцеловал меня в волосы над ухом, затем
провел языком по кромке уха и поцеловал за ним. Я шумно вдохнула воздух и
выдохнула его. На шею Федьки. В мгновение ока Федька слетел со стола, придвинул
меня к краю столешницы и прижал к себе.
- Лиля, - я с некоторым испугом посмотрела в его
расширившиеся глаза. Что с ним? И что со мной? Почему мне хочется, чтобы он и
дальше продолжал меня целовать за ухом? Что за дрожь в коленках, что за буря в
животе?
- Лиль, маленькая моя. - Федька взял мое лицо в свои
руки. - Прошу тебя, подумай о том, что мы сейчас делаем.
