- Что-то ты долго! - ехидно позвал его с одной
скамейки, укрытой листьями лианы, молодой человек, одетый в элегантные черные
рубашку и брюки.
- Мне некуда торопиться, - спокойно ответил Федор,
подойдя поближе к скамейке. Помимо одетого в черное щеголя, там еще сидела
парочка его прихвостней, выглядевших чуть менее респектабельно, но это и
нормально для тех, кто старается жить в тени своего "босса".
- Что скажешь, ботан? Как там твоя подружка?
- Мне нечего тебе рассказывать.
- Да ладно? А как же спор? Сдаешься?
- Да, подумываю об этом. - Федор чуть сжал ручку
сумки, стараясь сдержать порыв врезать говорившему.
- Да ладно?! Серьезно?! Не случился что ли секс?? Ты
же был так уверен в себе!!!
- Какая тебе разница, случился или нет. И говори
потише.
- Что, боишься, что твоя принцесса Лилечка услышит? О
том, что ты спорил на нее и секс с ней?? - щеголь рассмеялся. - А давай мы ей
обо всем расскажем?
- Только попробуй! - процедил сквозь зубы Федя,
чувствуя, как рухает в пятки сердце. Этот гад траншейный мог сделать что
угодно, вплоть до приведения своей угрозы в действо. Тогда выстроенные с диким
трудом отношения с его маленькой Лилей пойдут не просто прахом, а мировым
кризисом по планете.
- И попробую, - Дима улыбнулся, девушкам эта улыбка
показалась бы привлекательной, но Федя в ней увидел только оскал жабы. - Мне
терять нечего, а тебе, по ходу, есть что. Влюбился что ли в эту недотрогу, а?
- Не твое дело. Ты закончил? Мне идти пора.
- А ты не торопись. Рано или поздно она все равно все
узнает. И даже если этот спор ты выиграл, - Дима подался вперед, и вмиг лицо
его ожесточилось, - то кроху свою ты потерял. Она тебя никогда не простит.
- Ты не посмеешь! - уже не скрываясь, Федя сжал
кулаки. Сердце бухало, словно колокол на Пасху.
- Она предпочла тебя, ботаника недоделанного, мне! И
ты думаешь, я так просто все это оставлю? - Дима вскочил со скамейки и почти
вплотную подошел к Балдурину. - Ты, чмо! Два года назад тебе просто повезло,
что тебя не выгнали из универа, что успел собрать свои сопли и защититься.
- Так это был ты? Ты затеял эту баланду с мнимой
беременностью?! - в глазах у Федора начало темнеть от закипевшей злости. - Чем
же я тебе так не угодил, позволь узнать?
- Да своим чмошным существованием! - процедил Дима. -
Тоже мне, мозг номер один. Знал бы ты, как меня бесит только одна твоя рожа,
ботан хренов! Ничего из себя не представляешь, а все только и говорят
"Балдурин, Балдурин!" Даже девки всего факультета готовы сдаться тебе
при одном твоем пожелании. Достало выслушивать от каждой "Ах, наш
Балдурин! А ты знаешь, что Балдурин..."
- Да пошел ты! - и больше не говоря ни слова, Федор
развернулся и стал пробираться к выходу из ботанического сада.
- Она все равно узнает, какой ты двуличный! - проорал
вслед ему распсиховавшийся Дима.
- Надеюсь, что ты простишь меня, маленькая моя, -
Федька лихорадочно соображал, пытаясь придумать план, как преподнести весь
сложивший бред, который сейчас разворачивался у него на глазах. Не зря говорят,
что всегда надо думать, прежде чем говорить какие-то слова или совершать
поступки. Сейчас Федя страшно жалел о том дне, когда столкнулся с Димой,
который абсолютно непонятным образом вызвал его на спор. Что тогда взыграло в
парне: злость, или мальчишеская, уязвленная гнилыми словами Димы, гордость, или
стремление доказать всему свету, что эта девушка, самая прекрасная и нежная,
будет только его - Федька уже и не помнил. Помнил только, что после второго
свидания напрочь забыл о споре, а на третье убедился в том, что беззаветно
влюбился в эту шкодливую, непокорную и восхитительную девчонку по имени Лиля.
Ошарашенная услышанным разговором Юлька еще минуту
или полторы сидела и просто соображала: что такое сейчас вообще происходило в
зарослях на соседней скамейке?! То, что она услышала, а точнее, случайно
подслушала, больше походило на бред больного. Голос Федьки она узнала сразу,
второго говорившего - смутно. А вот когда услышала слова "спор",
"секс" и "принцесса Лилечка" - так вообще впала в ступор. В
голове стала складывать неприятная картина, разбавленная собственными
измышлениями, что помешало девушке до конца дослушать разговор.
"Надо срочно бежать к Лильке, вообще жопа
какая-то получается" - расстроенная Юлька шеметом собрала тетради со
скамейки и пулей вылетела из ботанического сада. На выходе она едва не сбила
Балудрина, который стоял у дверей и что-то искал в телефон.
- О, Юля, привет, - поднял он на девушку слегка
растерянный взгляд.
- И тебе не хворать, - почти прошипела Бестерева,
набирая вторую космическую. Некогда ей было точить лясы с этим уродом. А ведь
она поверила этому ботаникусу, что он хороший, что не обидит Лилька. Лилек ведь
маленькая балбеска, старательно корчит из себя сильную, а на деле за маской
прячется хрупкая маленькая девочка со смешными вьющимися хвостиками.
"Господи, не дай бог еще и Никитос такой скотиной окажется" - с
такими мыслями Юлька выскочила из университета и припустила к остановке.
Когда звонок подруги начинается со слов "нам
надо срочно поговорить, это очень серьезно" - в животе тут же начинается
зима. На застывший ледяным комом желудок опускаются противные мокрые снежинки
плохих предчувствий. Дробным звуком отдаются в голове перестукивающиеся
замерзшие кишки, и сердце слабо пытается разогреть кровью впавший в спячку
организм. Так произошло и со мной, когда позвонила Бестерева и каким-то
бесцветным голосом сказала мне ту злополучную фразу. У меня сразу рухнуло все:
руки, стул и дипломный проект. Он так вообще кучей листов разлетелся по
комнате. Не знаю почему, но я почувствовала тухлый запах "грязного
белья".
- Что случилось? - прошептала я в трубку, пытаясь
отогнать нахлынувший липкой массой противный страх.
- Я буду у тебя через пять минут, никуда не уходи.
И все, гудки. Я села на пол и стал собирать листки с
текстом диплома, а в голове крутились слова Юльки и ее голос. "Не хочу!!!
Не хочу ее видеть!!!" - разом запаниковало все во мне. Не замечая, как
руки сминают и даже практически рвут дипломную работу, я заметалась по комнате,
пытаясь найти укрытие от надвигающейся беды. И почему я в тот момент решила,
что все, пришла катастрофа? Может, тон голоса Юльки не оставил мне никаких
сомнений?
Тренькнувший звонок заставил меня вздрогнуть и в
очередной раз рассыпать листки с текстом. Я помедлила три-четыре секунды и
пошла открывать. Подруга вошла в квартиру неким мрачным готом, на лице которого
была написана вся скорбь этого бренного мира. Нет, у нее не было боевой
раскраски "морда белая, а глаза, как жопа негра". Просто выражение
лица было настолько мрачным, что даже солнце спряталось за тучи.
