Через какое-то время я поняла, что в голос плачу в
полотенце, а Юлька сидит и крепко меня обнимает.
- Юлечка, милая моя, за что?! Почему он так со мной? Я
ведь его не обижала!!! А он..он...он ведь сделал меня инвалидом! Я же люблю
его, я жить без него не могу-у-у-у!!!!!!
- Тише милая, тише, у тебя соседка внизу психованная,
у нее ребенок трехмесячный, будешь кричать - она милицию вызовет. А тебя плачущей
и некрасивой видеть не должен, - Юлька гладила меня по спине и, кажется,
целовала в волосы. А меня колотило, из груди рвались какие-то странные хрипы, в
мозгу постоянно возникали воспоминания о том, как было хорошо. И что это хорошо
- всего лишь обман, игра.
Так, обнявшись и уткнувшись друг в друга, мы
просидели часа два. Полотенце превратилось в мокрую сопливую тряпку, я - в
опухшую истеричку, а Бестерева постоянно скидывала звонки Балдурина.
- Что делать будем? - задала я мучавший меня вопрос.
- У меня нет ни мыслей, ни плана, вообще пусто в голове.
- Не знаю. Постучи по моей башне - звенеть будет, -
пожала плечами подруга, сердито скинула очередной вызов Балдурина и выключила
телефон. - Достал, - пояснила она, увидев мой вопросительный взгляд.
- Почему он звонит?
- Потому что он видел меня, - Юлька устремила взгляд
куда-то в потолок. - Наверно, сейчас понял, что я все слышала.
- Как он тебя видел и не сразу сообразил, что ты в
курсе?
- Тупой потому что, - в сердцах кинула подруга, - я
не стала сразу выходить вслед за этими сволочами, подождала минуты две. А он у
дверей задержался, увидел, улыбнулся. А я от души нахер послала. Когда первый
раз сбросила с твоего телефона его звонок - видать все понял.
- Странно, что он не здесь до сих пор, - находиться в
объятьях подруги было удивительно уютно.
- А он здесь. Сидит во дворе и пишет тебе смс-ки.
- Дай сюда! - рванулась я к телефону, но Юлька
оказалась проворнее и спрятала его за спину. - ДАЙ СЮДА!!!!!!!! Почему я не
слышала, как он их присылал?!
- Беззвучный режим без вибровызова. Зачем тебе
читать?! Что ты хочешь увидеть в этих смс? "Милая, что случилось, почему
не берешь трубку???" - передразнила Бестерева явно одно из смс.
- Не твое дело! Это мой телефон, мой парень и мой
головняк!!!!!!!!!!
- Да на, читай и трави себе душу, - Бестерева почти
швырнула в меня телефоном. Я неловко пожонглировала им и наконец-то нормально
взяла в руки. И тут, словно по заказу, пришла очередная смс.
"Нам надо поговорить".
- Ты была права, - я швырнула мобильник на диван и
вернулась на исходную позицию на пол. - Не стоило его даже в руки брать.
- Дурного не посоветую, - проворчала Юлька,
присаживаясь рядом. - Что делать будешь?
- Не знаю. Впадать в депрессию и выть на луну, - мрачно
проговорила я. Что делать я и действительно не знала. Разговаривать и выяснять
отношения с Балдуриным желания не было, отвечать на звонки и смс - тем более.
- Диплом, надо помнить о дипломе, - задумчиво
произнесла Юлька, глядя на отброшенную папку с проектом. - Ты не должна
прогибаться на радость остальным. Пусть думают и говорят о тебе что хотят, но
диплом ты защитишь.
- Однозначно, - я вспомнила свои ощущения, когда
выбирала тему для дипломного проекта, как составляла план, искала материал,
продумывала структуру. Свой особенный мир выстроился в итоге вокруг этой папки,
мир, который дал мне чуть больше, чем окружающие люди. Бестерева и предки не в
счет. И дать кому-то возможность похоронить мое цветущее царство?!
- Дай-ка мне телефон, - вслед за моей репликой не
последовало возражений, и уже через мгновение я набирала смс Федьке.
"Мне некогда с тобой разговаривать на какие-либо
темы. У меня диплом. Как освобожусь - так и поговорим".
- Все, баста. Балдурин умер, да здравствует диплом, -
я заблокировала телефон и посмотрела на подругу. - Ты поможешь мне? Кажется,
завтра наступит первый день боли...
Передать, насколько мне было плохо утром, я, наверно,
не смогу. Ночью пришло некое оцепенение, тело лежало, а мозг думал и думал.
Мысли пытались сначала быть хаотичными, но затем покорно выстроились в ряд и
плелись друг за другом. Я анализировала, вспоминала, оценивала. Нет, нигде ни
разу я не отметила какой-то неискренности в словах или поступках Балдурина, все
было натуральным. Но все-таки я верила своей подруге, которой действительно не
было смысла разводить меня с любимым мальчиком. Почему он это сделал? Почему???
Зачем?! Ведь видел же мои глаза, мои чувства в них, пусть я даже и не сказала
ему тех трех заветных слов, которые каждую встречу рвались из меня наружу.
Наверно, хорошо, что не сказала. Тогда его победа была бы окончательной,
красивой и с фанфарами.
Мое тело по-своему отреагировало на предательство
Балдурина: я начала заболевать. Утром начался мелкий озноб, тело ломило, а коже
так вообще было неприятны какие-либо прикосновения. Я тянула время, как могла:
долго тупила в ванной с зубной щеткой перед зеркалом, расчесывала чуть ли не по
полчаса каждую кудряшку, малевала лицо и глаза с особой тщательностью, пила
кофе и переключала каналы на телевизоре. Но все равно наступил тот момент,
когда надо было выходить из дому и ехать в университет. Сегодня надо было
отдать диплом на последнюю проверку, после которой он окончательно
перепечатывался и подписывался.
На улице светило непомерно яркое солнце, весело
щебетали пташки, и задорно зеленела трава. Июнь, самое начало лета, которого я
так ждала, и именно самое начало было испоганено таким мерзким способом.
Предательство! Это слово стучало в моем мозгу в такт сердцу, наполняя то
горечью и обидой. Почему так? Почему со мной? Что?! Что я ему сделала такого
ужасного, чем заслужила? Затащить в постель!! И с каким искусством это было
сделано, боже мой!
Я крепко зажмурилась, давя непрошеные слезы на корню.
"Тушь потечет" - наказала я организму.
В университете в самом разгаре была зачетная неделя.
Кто-то сидел на подоконниках и листал тетрадки, либо что-то решал или списывал.
Кто-то ожидал своей участи возле дверей аудиторий, теребя или просматривая
тетради с лекциями. Многие просто куда-то неслись, сломя голову: либо печатать
курсовые, либо ксерокопировать шпоры, или оба действа одновременно. Я поднялась
на кафедру иностранных языков и постучалась в преподавательскую.
- Григорий Петрович? - я зашла в кабинет и застыла на
пороге. Напротив моего научного руководителя сидел ОН.
- А, Коралова?! Здравствуй, заходи, пожалуйста, -
Григорий Петрович широко мне улыбнулся, а вот Федька лишь внимательно окинул
меня взглядом. "Дайте что ли пушку в руки, перебила б пол-кабинета" -
пронеслась в голове измененная строчка из любимого детского мультика.
- Здравствуйте. Я диплом на проверку принесла, - я
подошла поближе к столу, и, стараясь не коситься на Балдурина, достала из портфеля
объемную папку. - Вот.