Я закрыла глаза, сглотнула и выпуталась из его
объятий. Мне страшно было ему поверить, ибо в душе уже было достаточно чужого
говна извне. Внутри меня все переворачивалось, раскачивалось, прыгало и
бренчало. В голове раздавались тысячи голосов, нашептывающих абсолютно безумные
вещи. "Останься, он искренен!!", "Уходи, он предатель!!",
"Развернись и вмажь ему!", "Расцарапай лицо!". Я заткнула
уши руками, замотала головой и выскочила из кабинета. Я непременно сделала
что-нибудь из возникших в голове идей, но снизу, с самых глубин мозга и сердца
пробивалась мысль "Не опускайся!". Не помню, как я сбежала из
университета, как добралась до дома. Лишь движения моих дрожащих рук,
задергивающих штор, запечатлелись в моей памяти, а затем наступила темнота.
Последующие несколько дней я провели, сидя в своей
комнате, перекладывая листочки с текстом дипломного проекта и не реагируя ни на
какие внешние раздражители, будь то мама с чаем, или папа с конфетами и новым
кино. "У меня скоро защита" - отвечала я механическим голосом и
закрывала за ними дверь. Шторы оставались задернутыми, в комнате царила
постоянная темень, и лишь настольная лампа освещала обстановку и меня.
Телефон молчал, что не удивительно, ибо я выключила
его сразу, как только выбежала из университета. Видеть и слышать никого не
хотелось, поэтому я решила провести оставшееся время до защиты дипломного
проекта в спокойной домашней тишине. Правда, меня измором и боем пыталась взять
Юлька и Никитос, они почему-то вбили себе в голову, что я вскрою себе вены или
совью из пеньки крепкую веревку. Но я лишь хмыкала в трубку домашнего телефона,
который из-за родителей отключить не удалось и саркастично угукала.
- Коралова, ты просто невыносима!! - в очередной раз
проорала в трубку Юля, пытаясь вытащить меня из сумрачного царства моей
комнаты. - Ты намерена вот так все лето там просидеть?
- Ага, - я разглядывала себя в зеркало. Когда-то
девушка напротив меня сверкала задорными огоньками в глазах и ерошила забавные
светлые кудряшки на голове. Сейчас там была все та же девушка, но огоньки
угасли, кудряшки потускнели, нос заострился, а под глазами появились синяки.
"Что с тобой, Коралова? Почему ты так тоскуешь?" - спрашивала я сама
себя, глядя в зеркало и пропуская мимо ушей какие-то вопли подруги.
"Неужели ты так любишь Федьку, что угасаешь без тепла его рук и
дыхания?".
- Ты вообще меня слышишь?
- Прости, нет. - Я устало вздохнула и села на
скамеечку в коридоре. Телефон был старый, проводной, поскольку предыдущая
трубка приказала долго жить из-за полетевших контактов. - Я задумалась.
- Над чем? - Юлька даже и не подумала обижаться на
то, что я пропустила ее пятиминутную тираду.
- Что сидеть взаперти мне абсолютно не полезно. Но
выходить из дома так не хочется. За последние три дня я так привыкла к тишине и
покою. Оказывается, я по ним соскучилась.
- Коралова, стопе, мне не нравится твой тон, -
насторожилась на том конце провода подруга.
- По-моему, это нормально. Когда человек хочет
отдохнуть от суеты внешнего мира. А еще сегодня Федька выступает на
соревнованиях. Они так долго к ним готовились. Господи, о чем это я? - я
уткнулась лбом в колени и тихо прошептала в трубку. - Юль, почему он так со
мной? Зачем? За что? Неужели, я такая стерва и дрянь, что заслужила такое?
Почему со мной??
- Федька дурак, а тот, кто его подбил на это - полный
мудак. Знала бы кто это - впереди Никитоса побежала бы морду бить - вздохнула
Юля. - Кста, от Никитоса тебе привет.
- Ему тоже пламенный передай. Что делать, подруга? У
меня на текущий момент только огромное желание послать все к чертям собачьим.
- Мы уже говорили с тобой на эту тему. Ты не дашь
победить себя, защитишь блестяще диплом, и пусть все утрут свои сопли.
- Думаешь, эти спорщики хотели мне такой же участи,
как и Федьке пару лет назад?
- Не знаю, но судя по голосу и тону говорившего - он
страшно бесился от того, что ты гуляешь с Балдуриным. По ходу, давно за тобой
хотел приударить, а как собрался с мыслями и почками - тут у тебя родилась
внезапная идея, и на пути нечаянно попался ботникус.
- Жизнь какая-то странная штука. Боюсь представить,
что будет дальше
- Ты, главное, не дури, - тихо, но проникновенно
проговорила подруга. - И помни, что у тебя есть я и Никитос.
- Ага, - я посопела в трубку еще пару секунд. -
Ладно, пойду я. Послезавтра защита, надо убрать этот вселенский кошмар с рожи.
А то люди в группе просто умрут от счастья там же на месте.
Однако, спокойно отдохнуть не удалось. Буквально на
следующий же день дверь в нашу квартиру была протаранена взволнованной
Бестеревой. Когда она прибежала ко мне, я пыталась унять некий страх перед
защитой, что начал проникать в каждую мою клеточку. А еще меня добивало
молчание Федора. Честно говоря, я ожидала, что он будет стоять под дверьми,
петь серенады и таскать мне веники с цветами. Но "ботаникус"
предпочел слиться в неизвестном направлении и даже не скинул мне не единого
смс. За что хотелось расцарапать ему морду лица. "Ну что за глупости"
- вещал мне мозг, пытаясь навести порядок в мельтешащих обиженных мыслях. -
"Ты же так хотела, чтобы он от тебя отстал, не приходил, не появлялся. А
сейчас сама себе противоречишь".
- Ты должна это посмотреть! - Юлька тыкала мне в лицо
пульт и одновременно пыталась включить телевизор.
- Бестерва, прекрати прыгать вокруг меня, - я вяло
отмахивалась от подруги и пыталась укутаться в плед. Знобило невероятно,
хотелось спать при наглухо зашторенных окнах, а на улице как назло вовсю
светило солнышко, приглашая радоваться жизни и идти гулять. Мне же хотелось
плакать и зарываться лицом в подушку.
- Дура, блин, - зло прикрикнула на меня Юлька, и
наконец-то смогла включить телевизор. - Смотри, сейчас повтор показывают.
Я нехотя перевела взгляд на экран зомбоящика и
застыла. Камера крупным планом снимала Балдурина и какого-то молодого человека,
который тыкал в Федьку микрофоном и что-то спрашивал.
- Скажите, как давно Вы и ваша команда начала
заниматься брейк-дансом?
- Уже года три? - Федька вопросительно перевел взгляд
на четверых подтянутых парней, что стояли позади него. Они утвердительно
закивали.
- Поразительно! Вы добились таких результатов за
столь малый срок! - казалось, журналист готов захлопать в ладоши.
- Самое главное - это желание и постоянные
тренировки, - Федька скромно улыбнулся, а по моим щекам вновь потекли слезы.
Гад ты Феденька, какой же ты гад! Удушила бы своими же руками!!
Журналист что-то еще спрашивал у Федора, Балдурин
отвечал ему и улыбался. Сердце сжималось от боли, рвалось к нему, а мозг
услужливо напоминал о той пакости, которую он мне сделал.
