Губы у нее задрожали при попытке вообразить, как леди Синклер марширует на Версаль вместе с толпой неимущих, требующих хлеба.
– Да, это, наверное, был славный денек! – добавила она, чтобы его убедить.
– А в каком из парижских кварталов вы жили?
– В Пале-Рояль.
– Значит, вам и в самом деле довелось увидеть много интересного! В Пале-Рояль так много маленьких кафе, где встречаются всякого рода политические деятели и прочая разношерстная публика. Очень волнующая обстановка.
Кассандре, если уж говорить чистую правду, эта обстановка казалась утомительно скучной. Политика интересовала ее даже меньше, чем прошлогодний снег. С ее ограниченной точки зрения, все достижения революции сводились лишь к отмене концертов на открытом воздухе и к необходимости платить по двадцать франков за самое простое платье. Да к тому же еще в ее любимых кафе стали разбавлять вино.
– Я вижу, вы надели цвета национального флага, – продолжал он после минутного молчания.
Она не клюнула на приманку, и ему пришлось сменить тактику.
– Какое настроение царило в столице после вторжения в Тюильри?
Кассандра уставилась на него в недоумении. Да, она что-то об этом слышала, но что? Все это произошло как раз перед ее отъездом в Англию. До нее доходили отрывочные слухи о том, как толпа простолюдинов взяла в заложники короля и королеву, но больше она ничего не помнила.
– Напряженное, – ответила она наугад, сама ощущая при этом страшное напряжение. – Ничего подобного никогда раньше не было. – Ей очень хотелось надеяться, что это верный ответ. – Но сейчас город уже вернулся к своей обычной жизни.
Так ли это? Она понятия не имела! О Господи, да он ее сейчас раскусит! Это провал. С таким же успехом с расспросами о революции можно было приставать к Фредди.
– Кому вы больше сочувствуете, мисс Мерлин, якобинцам или жирондистам? А может быть, фельянам
[10]
?
Кассандра подняла глаза к небу, но Божественное откровение не снизошло на нее.
– Якобинцам, – ответила она решительно. – А вы?
Интересно, чему он улыбается?
– О, безусловно, якобинцам!
Он что, передразнивает ее?
Вися на руках и медленно раскачиваясь взад-вперед на дереве, он казался ей великаном. Кассандра все еще не могла представить его себе в роли злодея, но бывали минуты, когда ей начинало казаться, что он играет с Ней, как кот с мышью.
– Вам нравится Руссо
[11]
? – спросил он между тем. Руссо, Руссо… Какой-то французский писатель.
– Больше всех на свете, – восторженно ответила Кассандра.
– В таком случае вы должны восхищаться и Эдмундом Берком
[12]
.
– Замечательный человек. Просто гений.
Риордан разжал руки и, оказавшись на земле, поправил жилет. Допрос был окончен. Кассандра Мерлин не сумела бы убедить даже второгодника из начальной школы, что она симпатизирует французской революции. Вряд ли она вообще слыхала, что это такое. Придется им либо искать другой подход к Уэйду, либо заставить мисс Мерлин пройти ускоренный курс новейшей политической истории.
Итак, ответ на второй вопрос получен. Остался невыясненным третий, самый любимый вопрос Риордана, который он специально оставил на закуску. Насколько далеко она готова будет зайти с Уэйдом?
Он услыхал чьи-то негромкие голоса: какая-то пара, взявшись под руки, шла по дорожке шагах в десяти от них. Тут, в сущности, негде было укрыться, но по крайней мере они не мешали никому пройти и стояли в темном месте: ветви бука укрывали их от посторонних взглядов. Ее белое платье можно было даже счесть за преимущество: другие парочки, забредшие сюда в поисках уединения, заметят его издали и отправятся отыскивать другой укромный уголок.
На миг Риордан ощутил укор совести, но его без труда удалось заглушить. Ведь он имеет дело отнюдь не с девственницей! Может, с виду она и похожа на ангела, но по сути ничем не отличается от пустоголовых вертихвосток, с которыми ему приходилось забавляться вот уже много лет, пока он не встретил Клодию. Ему пришло в голову, что сегодняшнее дельце просто добавит лишнюю строку к списку (и без того не краткому) его вынужденных прегрешений, о которых Клодии лучше бы ничего не знать.
И вообще, о чем речь? Он всего лишь собирается проверить, насколько эта девица податлива. Пара поцелуев, и довольно, ему все будет ясно. Зайти несколько дальше… нет, это было бы неблагородно. В конце концов, она же согласилась выйти с ним в сад без сопровождения в результате проигранного пари в кости – уже одно это многое говорило о ее моральной разборчивости.
Когда он оперся руками о ствол дерева по обе стороны от ее лица и наклонился к ней, Кассандра поняла, что он собирается ее поцеловать. Первым долгом она облегченно перевела дух: по крайней мере, теперь он перестанет задавать вопросы! Но следом ее тотчас же охватило опасение.
А впрочем… Что, собственно, он сможет сделать в общественном саду, когда вокруг полно людей? То же самое, что она уже позволяла делать с собой чуть ли не дюжине поклонников в Париже, оставаясь с ними наедине в карете или в гостиной тети Бесс. Почему-то это соображение показалось ей на редкость неутешительным. Но тут она вспомнила, что соглядатай Куинна должен был, согласно плану, крутиться где-то неподалеку. Какой-нибудь гном с огромными ушами, расплющенными от привычки подслушивать у замочной скважины. Вне всякого сомнения, он следит за ними прямо сейчас. Вот и отлично. Если дело зайдет слишком далеко, она закричит и он придет ей на помощь.
Риордан, как зачарованный, не отрывал глаз от лица Кассандры. Вот она облизнула губы и запрокинула голову. Совершенно неожиданно в нем вспыхнуло страстное желание. Его руки скользнули вниз, к ее талии.
– О Господи, – пробормотал он, сам не зная, что говорит.
– Что?
В свете луны, полускрытой ветвями бука, ее глаза излучали серебристое сияние.
– Что-то не так?
Может, сказать ей? Нет уж, черта с два.
– Просто мне никогда раньше не случалось обнимать за талию полностью одетую леди и при этом чувствовать под руками ее живое тело. Никакого корсета, шнуровки, китового уса и прочей ерунды.
