– А вообще-то Бог с ней, с каретой. Мы прогуляемся пешком. Тут недалеко. У нее есть с собой плащ или что-то в этом роде?
– Да, сэр, шаль…
– Давайте ее сюда живо! Мы спешим, Джон.
Мистер Уокер пошел исполнять поручение.
– Риордан! – Кассандра топнула ногой с досады. – Мне не нужны очки! Я же не слепая. Вот я смотрю на тебя сейчас и вижу совершенно отчетливо!
– Не будь дурой. На вот, надень.
Взяв принесенную Уокером шаль, Риордан укутал ее плечи.
– Идем, Касс, у нас еще куча дел.
Она бросила мученический взгляд на секретаря, но позволила Риордану вывести себя на крыльцо.
– Могу я хотя бы спросить, куда ты меня тащишь? Или это государственная тайна?
Он шел стремительной походкой, крепко держа ее за руку, и ей приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним.
– Мы идем покупать очки, Касс. Я думал, ты сама сообразишь.
Ей пришлось скрипнуть зубами.
– Но мне не нуж…
– Ты, конечно, не слепа, но все же почему ты так уверена, что тебе не нужны очки?
– Я… как-то раз заговорила об этом с тетей Бесс. Она сказала, что очки мне не нужны.
Риордан замедлил шаг и пристально посмотрел на нее, – Ах, тетя Бесс так сказала! – язвительно воскликнул он, не веря своим ушам. – Господи, почему же ты не рассказала мне об этом раньше?
Кассандра покраснела и промолчала.
– А если бы ты сломала ногу и тетя Бесс сказала бы, что костыли тебе не нужны? Что бы ты стала делать? Ползать на четвереньках?
Она продолжала молчать. Риордан еще больше замедлил шаг и обнял ее за плечи.
– Послушай, милая, – заговорил он самым задушевным голосом, – спроси себя, почему твоя тетя не хочет, чтобы ты носила очки?
– И почему же?
– Подумай сама. Мы, конечно, купим тебе самые красивые очки на свете, но вообще-то считается, что девушкам очки не идут. Даже зная, что у тебя болят глаза, тетя Бесс не стала покупать тебе очки. Как ты думаешь почему?
Кассандра опустила взгляд. Ответ был ей прекрасно известен.
– Чтобы поскорее выдать меня замуж, – пробормотала она, стыдясь и теткиного мелочного эгоизма, и своего неумения распознать его вовремя.
– Вот именно. Злобная старая сука.
– Да! – свирепо согласилась Кассандра. – Злобная старая…
– Давай-давай! Не стесняйся!
– Сука!
Она зажала себе рот ладонью – сперва от ужаса, а потом чтобы заглушить неудержимо, как пузырьки шампанского, вскипающий в груди смех.
– Умница, – с гордостью заметил Риордан.
* * *
– Гиперметропия, – вынес мистер Уоппинг свой приговор, положив на стол лупу. – Вы не видите расходящихся лучей от близко расположенных предметов, моя дорогая. Это называется дальнозоркостью.
– О Боже! – воскликнула Кассандра, ломая руки. – Это значит… я ослепну?
– Все не так уж страшно, – снисходительно усмехнулся почтенный лысеющий аптекарь. – Подберите оправу себе по вкусу, а я через недельку-другую изготовлю для вас выпуклые линзы. Вот взгляните, эти три фасона предназначены для дам. Какой вам больше по душе?
Всеми силами стараясь скрыть свое замешательство, Кассандра взглянула на три пары очков, лежавших на бархатной подставке. Она не считала себя тщеславной, но ей страшно было представить, какой дурнушкой она будет выглядеть в очках.
– Так вы считаете, что они нужны только для чтения? – спросила она с надеждой.
– Пока вы не состаритесь, – заверил ее аптекарь. – Тогда я сделаю вам франклиновское пенсне для постоянного ношения.
– Франк…
– Франклин – это один известный американец. Касс. Я дам тебе почитать его книги, и ты познакомишься с ним поближе, – со смехом пояснил Риордан.
Он отлучился по делу, пока аптекарь проверял ее зрение, и теперь вернулся, внеся с собой волну теплого летнего воздуха.
– У вас все готово? Каков вердикт?
– Ги-пер-мет-ро-пия, – по слогам сказала Кассандра. – Я хорошо вижу вдаль, но не вижу вблизи.
– Я так и думал. Где же твои очки?
– Это займет две недели.
– Что? Нет, так не пойдет, они нужны нам прямо сейчас. Самое позднее – к концу этой недели. А что насчет оправы? Неужели у вас ничего нет, кроме этих трех? Нам нужно что-нибудь полегче, потоньше… что-то более женственное. И еще: мне кажется, ей больше к лицу серебряная оправа, а не золотая. Как вы думаете? На, Касс, примерь-ка вот эти.
Сильно покраснев под его пристальным взглядом, Кассандра нацепила на нос очки в оправе, которые он ей протянул.
– Я уродина, да?
Риордан ответил не сразу, продолжая смотреть на нее с едва заметной улыбкой.
– Я думал о том, как приятно будет их снимать, – ответил он наконец.
Она нахмурилась, ничего не понимая. Он решительно повернулся к мистеру Уоппингу.
– Вот эта форма нам подходит, но пусть оправа будет из серебра и гораздо тоньше. А главное, очки должны быть готовы к пятнице. Вы с этим справитесь?
Мужчины заспорили, а Кассандра тем временем засмотрелась на себя в маленькое ручное зеркальце, постепенно убеждаясь в том, что очки не только не изуродовали ее, нет, они изменили ее внешность самым выгодным образом. В очках она выглядела старше, серьезнее. Она подняла брови и поджала губы. Да, в очках у нее появился умный взгляд! Как у классной дамы, подумала Кассандра, как у мадемуазель Дюпюи в школе на улице Сен-Клер.
Она радостно рассмеялась, но тут же умолкла: смех разрушил ее новый облик. Она опять вернулась к поднятым бровям и поджатым губам, поворачивая голову, чтобы взглянуть на себя в профиль. В это время позади нее открылась и вновь закрылась входная дверь.
– Это вы, Филипп, не так ли? – осведомилась высокая дородная дама средних лет в старомодном темно-бордовом туалете.
Она с надменным и снисходительным видом смотрела на Риордана в лорнет с ручкой из слоновой кости. Взгляд классной дамы с поднятыми бровями и поджатыми губами, который только что примеряла к себе Кассандра, у этой леди получался куда лучше.
– Леди Селена! – приветствовал он ее, поднося к губам томно протянутую ему руку. – Как поживаете? Позвольте представить вам мисс Мерлин. Кассандра, это леди Селена Стронг, старинный друг моей семьи.
Кассандра вежливо присела в реверансе и поздоровалась. Вместо ответа леди Селена Стронг уставилась на нее в лорнетку, как на таракана, ползущего по стене. Бесцеремонный осмотр затянулся до бесконечности; стало ясно, что титулованная дама не собирается отвечать на приветствие и будет молча разглядывать ее, пока не удовлетворит свое грубое любопытство.
