Книга Одинокий волк, страница 93. Автор книги Патриция Гэфни

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Одинокий волк»

Cтраница 93

– Вот как. Ну что ж, расскажите нам о том эксперименте, когда вы притворялись, что тонете.

– 0'кей. Я прыгнул в воду с причала и начал кричать: «Помогите, спасите меня, я тону!» А потом я зажимал нос и нырял под воду и все такое. И тут Майкл прибежал и прыгнул в воду за мной, но он пошел ко дну, и тогда…

– Он пошел ко дну?

– Да, он чуть не утонул, потому что не умел плавать! Все тогда ужасно удивились, а папа потом сказал: «Гм, кто бы мог подумать?» Но он все равно прыгнул, чтобы меня спасти, и тогда Сидни пришлось прыгнуть и спасать его самого. Он чуть было не утоп совсем, но она подтащила его к нашей парусной лодке, а я подтащил лодку к причалу, и Майкл был спасен. Но он ужасно обиделся, и я просил у него прощения. Как раз тогда мы узнали, что он умеет разговаривать, и он сказал мне, что он на меня не сердится. И мы с ним по-прежнему лучшие друзья.

Мистер Осгуд позволил себе на минутку отвлечься и перелистать записи. Потом он поднял голову и добродушно, с плохо скрываемым удовлетворением заметил: – Ну что ж, я полагаю, вопрос исчерпан. Благодарю вас, мистер Винтер. Больше вопросов нет.

Мистер Меррик отказался от перекрестного допроса.

Следующим давал показания профессор Слокум, декан факультета антропологии. Сидни подумала, что с куда большим успехом он мог бы выступать свидетелем обвинения, а не защиты. Слокум весьма неприязненно изложил историю появления Майкла в университете, описал его угрюмость и враждебность, привел примеры его «склонности к насилию», но мистер Осгуд живо выявил своими вопросами, что все они сводились к попыткам побега, а не к желанию причинить вред кому-нибудь.

Не придираясь к свидетелю открыто, адвокат сумел убедительно показать, что профессор Слокум проявил если не безответственность, то по меньшей мере пренебрежение своими обязанностями, наняв на работу такого человека, как 0'Фэллон, и тем более доверив ему должность, требующую высоких моральных качеств. Когда декан факультета покинул свидетельское кресло, у всех создалось такое впечатление, что Майкл Макнейл пострадал, потому что с ним плохо обошлись в Чикагском университете.

Следующий свидетель – профессор Харли Винтер.

– Всех антропологов интересует спор о том, что в большей степени воздействует на природу человека: наследственность или окружающая среда. Некоторые утверждают, что после оплодотворения женской яйце– , клетки окружающая среда влияет на каждую частицу тканей человеческого организма: согласно одной из рабочих гипотез именно взаимодействие специфических, окружающих условий с оплодотворенной яйцеклеткой определяет характер будущего индивида. Проблема в том, что мы не можем доказать или опровергнуть данную гипотезу, так как она не поддается проверке.

– Почему нет? – спросил мистер Осгуд, озабоченно хмурясь.

Он с некоторым запозданием понял, что не стоило заводить с профессором Винтером разговор об антропологии: его невозможно было остановить.

– За неимением человеческой модели для изучения. Нам потребовалась бы опытная модель, лишенная человеческого общения с юных лет, когда ребенок наиболее впечатлителен и восприимчив, когда он только учится быть человеком.

– Учится быть человеком. Так вы говорите…

– Что нам действительно необходимо, так это пара однояйцевых близнецов. Воспитать одного в обычных условиях, а другого в вакууме. Вот это было бы интересно.

– М-да… – Почесав голову, мистер Осгуд просмотрел свои записи. – Стало быть, вы и мистер Вест намеревались использовать мистера Макнейла для разрешения спора о приоритете наследственности над окружающей средой, верно? Потому что – насколько вам было известно на том этапе – он как раз и являлся подходящей экспериментальной моделью, лишенной человеческого общения в том возрасте, когда ребенок наиболее впечатлителен и восприимчив?

– Разумеется, нет! Это Слокум и остальные собирались использовать его в подобных целях, но, не добившись никакого толку, передали его мне. Мы с Вестом хотели проверить другую теорию.

– Какую именно?

– Альтруизм и его происхождение.

– Не могли бы вы объяснить? Попроще, если можно. С учетом аудитории.

Мистер Меррик поднялся и заявил, что все эти вопросы не имеют отношения к делу, но судья отклонил протест.

– Ну что ж, с точки зрения биолога разница между альтруизмом и эгоизмом…

– Прежде всего, что такое альтруизм? Профессор Винтер удивленно заморгал за толстыми стеклами пенсне. Он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот: ему нелегко было приспособиться к тому уровню простоты, которого добивался от него мистер Осгуд.

– Гм… альтруизм. Альтруизм – это бескорыстная забота индивида о благосостоянии других. У животных это поведение, которое не идет на пользу данной особи, может даже причинить ей ущерб, но способствует выживанию вида. Возьмите, к примеру, муравьев. Муравьи являют собой потрясающую пародию на человеческое общество в…

– Спасибо, я понял. Не могли бы вы, сэр… э-э-э… рассказать нам очень кратко и простыми словами, что именно вы и ваш коллега мистер Вест надеялись узнать от моего подзащитного на ранней стадии вашего эксперимента?

– Когда речь заходит о человеческих индивидах, разница между альтруизмом и эгоизмом, с точки зрения биолога, состоит, если можно так выразиться, в различии между добром и злом. Как антрополог, изучающий биологическую этику, я интересуюсь происхождением тех или иных явлений. Что заставляет некий организм – в данном случае человека – рисковать жизнью ради другого организма? Почему он так поступает? Потому что его этому научили в школе? Или это врожденный инстинкт? Откуда она берется – эта привычка, эта склонность, эта пощечина в лицо теории Дарвина о естественном отборе? Почему…

– И что же? Вам и мистеру Весту удалось найти ответ на этот вопрос, используя мистера Макнейла в качестве подопытного кролика?

– Нет, к сожалению, не удалось. Он оказался никудышной моделью. Он умел разговаривать, он уже былр членом общества, обладал сознанием, он даже умел читать! С таким же успехом я мог бы использовать в качестве модели вас или любого другого в этом зале. Нет, я должен с прискорбием констатировать, что как объект для изучения мистер Макнейл меня жестоко разочаровал. Он оказался слишком цивилизованным.

– Благодарю вас, – с чувством сказал мистер Осгуд. – Таким образом, ваши занятия с ним прекратились где-то в конце июня или в начале июля, это верно?

– Верно. После этого я с ним почти не встречался. Только за столом.

– За столом?

– За обеденным столом, он поселился в доме, стал членом семьи.

– И над ним не было никакого персонального контроля?

– Конечно, нет. После того как я уволил 0'Фэлло-на, Майкл оказался предоставленным самому себе. Нет, не ссчсем так – дети взяли его под свою опеку. Сидни научила его читать и писать, Сэм давал ему уроки арифметики, а Филип… гм… Филип научил его играть в теннис. Они брали его с собой в город, на Всемирную выставку. Старались приобщить его к современному уровню цивилизации, если вы меня понимаете.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация