Книга Роковое сходство, страница 78. Автор книги Патриция Гэфни

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Роковое сходство»

Cтраница 78

– Мне очень жаль, но это больше не может продолжаться. Мы…

– Почему? Что изменилось? Объясни мне, почему?

Броуди испустил тяжелый долгий вздох и сказал ей правду:

– Дженни, милая, я полюбил свою жену. Она всем телом отшатнулась от него назад, словно он ее ударил. Хуже и придумать ничего было нельзя.

– О господи, Дженни…

Он потянулся за ней, но она отпрянула и кинулась к дверям.

– Подожди, прошу тебя! – крикнул Броуди ей вслед.

– Убирайся к дьяволу! – бросила она через плечо.

Лицо Дженни было искажено болью. Она подхватила юбки и убежала. Броуди слышал, как она пересекла холл и поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Во всем доме вновь наступила тишина. Он долго стоял в темном коридоре, прислушиваясь к молчанию, потом поднялся наверх, к Анне.

Ее дверь была заперта, и она не пожелала ответить, когда он заговорил с ней. Броуди отошел от двери в коридоре и прошел через свою комнату в их общую гардеробную.

– Энни, пожалуйста, впусти меня, – попросил он сквозь дверь гардеробной, тоже запертую.

Молчание. Он не знал, на что решиться. Можно стоять тут всю ночь и говорить с ней через дверь. А можно поступить по-другому: дождаться, пока она сама не будет готова с ним заговорить. Это было нелегко, все его существо восставало против этого, но он в конце концов перестал стучать, перестал звать ее и вернулся к себе в спальню.

* * *

Анна знала, что он ушел: последние пять минут она напряженно прислушивалась ко всему, что происходило за дверью. Ей давно уже не приходилось плакать, но теперь она спрятала лицо в подушку, и первое рыдание разорвало ей грудь – такое мучительно глубокое, что она сама испугалась. Увы, чем более отчаянные усилия она прилагала, чтобы успокоиться, тем горше становились слезы. Анна закусила зубами подушку и перестала сдерживаться.

Она всегда знала, что не слишком хороша собой, не так привлекательна для мужчин, как другие женщины, но никогда раньше не испытывала столь полного и сокрушительного унижения. О предательстве Николаса ей впервые осторожно намекнул Эйдин. Кое о чем сказал ей взгляд, однажды брошенный на нее Джоном Броуди, но самым бесспорным доказательством служило ощущение неуверенности в себе, ставшее ее постоянным спутником. Напрасно она в свое время не прислушалась к этому свидетельству. Ее ослепило то, что она сочла чудом, – любовь Николаса. Вернее, то, что она приняла за любовь. На самом деле это было еще одно проявление ее греховной гордыни.

Но вот занавес опустился, в зале вспыхнул свет, чудо на поверку оказалось всего лишь театральным эффектом, и теперь ей тоже захотелось скрыться, исчезнуть, стать невидимой. Николас обокрал и опозорил компанию ее отца, но даже это предательство ранило ее не так больно, как измена ей, Анне Журден, бессовестный обман ее доверия. Но она сама виновата – не надо было питать иллюзий.

Как ни странно, вероломство Дженни она пережила гораздо легче. Анна не знала и не хотела знать, что именно связывало Николаса с ее кузиной, но отчетливо сознавала, что Дженни стала такой же жертвой обмана, как и она сама. Более того, Анна не сомневалась, что сейчас их обеих одинаково терзает боль. Ей представилось, как они с Дженни рыдают друг у друга на плече, и это помогло остановить жгучий поток слез. Она раз и навсегда освободилась от власти Николаса.

Ей вдруг показалось отвратительным свое поведение. Он не стоит того, чтобы рыдать из-за него в подушку. Анна встала, несколько раз плеснула водой в зареванное, опухшее от слез лицо, потом зажгла свечу и принялась ходить от камина к окну и обратно. Ну что еще не так? Если Николас для нее больше не существует, что означает эта тупая, ноющая боль, сдавившая ей сердце?

Смутные догадки мелькали у нее в сознании, но поначалу Анна не сделала попытки их удержать. Ей не хотелось ни о чем думать. Только не сейчас. Она была измучена до предела и мечтала о покое. Увы, никогда прежде она не чувствовала себя такой уязвимой. У нее не было сил бороться, и очень скоро ей пришлось признать правду.

Да, было еще кое-что, ранившее ее гораздо больнее, чем известие об измене Николаса. Она прижала ладони к вискам, принялась тереть глаза, стараясь прогнать видение, но оно не желало уходить. Нет, дело не в Дженни и Николасе. Другая мысль показалась Анне еще более страшной. Другая мысль терзала ее еще сильнее, рвала душу и отравляла мозг. Это была мысль о Дженни и Джоне Броуди.

* * *

Узор из роз, похожих на капустные кочаны, повторялся на обоях полосами, чередуясь в шахматном порядке – цветок красный, цветок зеленый, цветок красный, цветок зеленый, и опять красный, и опять зеленый. Цветочно-кочанные полосы перемежались более узкими полосками с другим рисунком. Не то серпантин, не то ленты – красные, зеленые, белые. Красные, зеленые, белые… Двадцать две колонны из роз по торцовой стене комнаты и двадцать восемь по продольной. Нет, двадцать три по продольной, если вычесть две с половиной, съеденные дверью в гардеробную; и еще две с половиной – дверью, выходящей в коридор…

Броуди вскочил с кровати, проклиная осточертевшие ему обои, и бросился к двери, чтобы выключить газовый свет. Пробираясь на ощупь, он нашел окно и, едва не сорвав, сумел сдвинуть в сторону треклятые шторы. Теплый, напоенный ароматами летний воздух хлынул в комнату вместе с ярким лунным светом. Броуди оперся ладонями на подоконник и вдохнул полной грудью, закрыв глаза и чувствуя, как лицо омывается серебром. Потом расстегнул рубашку и вытащил ее из брюк. Приятно было ощутить разгоряченной кожей тихую ночную прохладу.

Через минуту Броуди повернулся спиной к подоконнику и прислонился к нему, скрестив лодыжки и сплетя руки на груди. Он не часто прибегал к молитвам, но сейчас возблагодарил Бога от всей души, потому что Анна наконец перестала плакать. Еще одной минуты он бы не выдержал. Перед тем, как она затихла, он уже начал отыскивать взглядом сброшенные башмаки, чтобы надеть их и вышибить дверь ногой.

Но оказалось, что тишина еще хуже. В голову ему полезли скверные мысли. Он воображал, как она лежит в постели, уставившись в потолок, слишком измученная, чтобы пролить еще хоть одну слезу. В сотый раз Броуди проклял Николаса на вечные муки. Небо он тоже проклинал за то, что Господь так распорядился судьбой Энни.

Хотя все его чувства были предельно обострены, Броуди не услышал, как медленно растворилась дверь гардеробной. Анна стояла, не двигаясь, в луче лунного света. Он ощутил ее тревогу: она искала его глазами на постели и не могла найти. Потом обнаружила его у окна и сделала еще один робкий шаг вперед.

– Мистер Броуди, – сказала она тихо.

– Да, Энни?

– Я пришла, чтобы… Я пришла, потому что… Я хочу заниматься любовью.

Глава 23

Броуди ничего не сказал, только опустил руки и заложил их за спину, опираясь на подоконник. Ну почему он молчит? Время шло. Она судорожно вздохнула и заставила себя выговорить:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация